Восхождение к власти: город 'бога' - Соломон Корвейн

кровь струями хлынула на песок, но её станет только больше. Коммандер увильнул, едва не лишившись головы. Огромное мачете возле него летает как пёрышко, со свистом разрезая воздух. Вся арена залилась воплями погибающих и бьющихся гладиаторов, рвущие и кромсающих друг друга, но Данте не видит это. Перед ним его противника – два огромных, накаченных здоровяка, полностью его занявшие. Чернокожий мужчина, вместе с таким же белокожим, лысые и без брони, играющие блестящими мышцами на солнце. Мачете и тесак пытаются достать Данте, но он отступает и отступает, чтобы не быть убитым – парировать такие атаки, значит, потерять меч, его попросту выбьют.

- Иди сюда, крыса песчаная! – орут противники.

Но Данте молчит. Ему нет дела до оскорблений, на него смотрит девушка, которая доверилась ему, вместе со всем семейством, она поддерживала его с утра, веря в его победу, а поэтому он не может опрометчиво броситься на меч или гавкнуть на брань. Он сдержан и готовится к контратаке и когда удаётся выбить достаточно пространства, Данте заносит руку и подбирает горсть песка веерным движением закидывая его в глаза здоровенным воинам. Они закричали и взялись за очи, вспыхнувшие пламенем, дав несколько секунд парню, и когда острие практически достигло горла, коммандер был отброшен ударом в бок. Его бронежилет защитил тело, но меч дёрнулся и не попал в цель, отчего дух его воспылал яростью и клинок бросился на юркого паренька с длинным ножом. Взмах, удар, шаг назад и удар носком сапога под колено, с хрустом выбивая чашечку, и клинок сверкнул яркой лентой, рассекая грудь. Застонав, держась за тело, и всхлипывая, упал смуглый паренёк, окропив алым землю. Данте перехватил нож, и, вывернувшись, лезвие сорвалось с его палец и за мгновение угодило чернокожему крупному мужчине в горло.

- Какая меткость! – взревел вместе с трибунами ведущий. – Да он прекрасен!

- Тва-арь! – проорал его белый товарищ и Данте попятился назад, но вот неудача.

Камень оказался на пути Данте, угодивший под пятку, и парень рухнул спиной на груду кирпичных осколков, за которой ранее прятался. Данте поставил блок, но сила удара такова, что его меч отлетел с лязгом в сторону, укутавшись в покрывало из песков. Огромный мачете занесён над ним и вот-вот располосует его, раскроит череп, но рука Данте нащупала шероховатую поверхность. Кусок кирпича мгновенно полетел и угодил в пах воину, а тот скрючился в боли, следующий раскроил лоб и Данте, будто озверевший с булыжником в руках набросился на гладиатора. Повалив приёмом ошеломлённого противника, он стал быстро вбивать обломок кирпича остриём в лицо и удар и за ударом стал его вмазывать в кость, чувствуя, как кровь пятнает губы. Превратив физиономию врага в кашу, он оставил поверженного и обезображенного гладиатора, вытерев своё лицо от града пота и крови. Данте видит, как его меч пытается кто-то подобрать, но уже на автомате, он рукой вскидывает обломок кирпича и метает его в какую-то девчонку. «Сейчас не до морали… не до человечности» - как пьяный говорит себе Данте. Камень пролетает мимо и противница, пластично отступая, как злая кошка с ржавым прутом, так и ждёт момента, когда наброситься на Данте, но её смерть настигает раньше – удар огромного клинка оборвал её хрупкую жизнь. Толпа на местах только ликует и радуется от такого кровавого зрелища.

«Ей только бы люди добровольно глумились над такими же как они… безумная ватага, мешанина из людей, недостойная спасения Канцлера» - скоротечно помышляет Данте.

В руке Данте снова клинок, и он чётко и машинально уходя от ударов вражеского меча, выверил момент, дуговым движением разрезая брюхо врага, и ударом ноги отбросил его тушу в сторону. Снова вокруг них стали объединяться люди. Гладиаторы собрались устранить фаворита битвы и теперь желают его все убить, но едва ли им это удастся, Валерон потерялся в битве, впал в раж, оставив всякое сострадание. Италиец увернулся, нагнувшись и мощным ударом снизу-вверх, рассёк лицо гладиатору и перешёл на рубящий выпад, отрезав руку гладиатору, а следующим взмахом убил его.

Выпад, блок и аккуратный укол – враг трясётся под ногами в ожидании добивающего удара. Данте нажал на кнопку у рукояти, и символы римлян наполнились ярким сиянием, проявляя на нём слова «Via Delarosa», а возле меча засияли прорывы микро-молний. Лёгкий порез на теле вызывает судороги и немоту, что и нужно – он, нанося лёгкие ранения, валит гладиаторов и режет их, как свиней на скотобойне, мараясь в поток льющейся крови. И когда какой-то мужик в лохмотьях лишился головы, Данте инстинктивно метнулся назад, вознеся клинок, и лезвие об лезвие его гладиус выбил сноп ярких искр. Он скрестил меч с напарником в багряном балахоне, который тоже развернулся.

- И-ш-шьян? – поражённо спросил Данте.

- А кто ж ещё? – блеснули желтоватые зубы мужчины, посреди окровавленного лица, которое стало цветом, как и его одежда.

Лейтенант-коммандер убрал меч и посмотрел вокруг. Только он да Ишьян стоят на ногах, а остальные… практически полсотни тел усеяли ковром арену, а песок… он багровый от пролитой крови. Трупы, рассечённые и разворованные избитые и порезанные с аккуратными ранами и обезображенные – образ всех истязает сознание Валерона тяжким грузом. Посреди мёртвых вопят выжившие, тянущиеся к выходам. Он поднял клинок супротив обычных людей, приняв участие в богомерзком зрелище. Да, они пытались его убить, да он защищался, но, всё же, приложив больше усердия в день вчерашний, он мог избежать этой бойни, не направлять меч супротив бедных и нуждающихся, которые вышли сюда из бедствования.

«Подумав ещё над планом, я мог бы избежать этого… этой вины», - хлестанула парня мысль.

Пусть не все, ибо кем-то руководила алчность, а кто-то был негодяем, но под клинок коммандера сегодня попали и невинные, а оттого не легче. А народ, смотрящий за шоу? Он ликует и радуется, ему дали кровавое зрелище, забрав хлеб и люди улюлюкают, смеются, жаждут ещё. Валерон вновь понял, что Рейх это не цель, это спасение человека от его слабостей и дикарства. Здесь, на арене, на осколках Испании, Данте видит, что люди довели себя и теперь им нужен моральный костыль и тюрьма вроде Империи, ибо только такими мерами можно спасти людей от вырвавшихся демонов.

- Данте, - правая рука ложится тяжкой ношей на плечо парня, - готовься. Сейчас третий раунд.

Ведущий что-то объявляет, им выносят их пистолеты, но Данте отстранён. Забирают раненных, оттаскивая их по песку. Он берёт своё