Последняя стрелка - Михаил Серегин

– Извините меня, Танюша, – проговорил Полунин, торопливо отдернув руку. – Я случайно.

– Все мужчины так говорят, – ответила девушка, но Владимир не услышал в ее голосе недовольства. Скорее страх. Видимо, она боялась, что он начнет к ней ночью приставать, боссы всегда пристают к секретаршам.

Владимир хотел было успокоить Татьяну, объяснить, что он женатый человек и секретарш нанимает не для того, чтобы укладывать в постель. Он еще много чего хотел сказать, но подумал, что это будет звучать банально, что девушка не раз слышала такие объяснения от незадачливых ухажеров, и Полунин проклинал свою неловкость, испортившую ему весь вечер.

Владимир ничего не стал говорить, отстранил от себя Татьяну, открыл наконец дверь и пропустил девушку в квартиру.

– Владимир Иванович, вы на меня обиделись? – встревоженно спросила Татьяна, пытаясь заглянуть в глаза шефу. – Это же просто шутка!

– Понимаю, – кивнул Полунин, старательно отводя взгляд. – Не обращайте внимания. Видимо, я просто устал!

В квартире было две комнаты. Полунин, как джентльмен, естественно, уступил девушке спальню и, пока она была в ванной, сидел в кресле, листая какой-то журнал. Однако глаза слипались, и, чтобы не уснуть, Владимир поднялся и стал стелить себе на диване.

Искать что-либо в чужой квартире занятие утомительное. Тем более после выпитого спиртного. Казалось бы, где еще могут храниться постельные принадлежности, если не в спальне?

Но у кого как! У друга Миронова простыни и одеяла оказались на антресолях! Полунин с трудом обнаружил их там.

К тому моменту, когда Татьяна вышла из ванной, Владимир наконец отыскал простыни и одеяла, но найти подушки ему так и не удалось. Единственные две, что имелись в доме, лежали в спальне на кровати, но были такими маленькими, словно предназначались младенцам.

После недолгих колебаний Полунин все же решил взять себе одну и, когда выходил из спальни, в дверях столкнулся с Татьяной. Она переоделась в халат и распустила свои роскошные волосы, которые рассыпались по плечам. Полунин на секунду залюбовался ею, подумав, что Татьяна относится к тому типу женщин, которые в любой одежде выглядят принцессами.

– Решили проверить, будет ли мне удобно спать на этой кровати? – мило улыбнулась Татьяна. – Я вижу, вам понравился мой халат? Мне его подарила мама на день рождения.

– У вашей мамы хороший вкус, – пробормотал Полунин. – Я позаимствовал у вас подушку. Иначе на этом диване просто невозможно спать! – Он пожелал девушке спокойной ночи и направился в ванную.

Полунин пробыл там довольно-таки долго. Ему почему-то было неловко перед Татьяной. Однако общаться с ней сегодня Владимир больше не хотел и очень надеялся, что к тому времени, когда он выйдет из ванной, Татьяна уже будет спать. Бросив взгляд на дверь спальни, Владимир облегченно вздохнул. Из-под нее не пробивался свет, значит, Татьяна действительно уснула.

Быстро пройдя в свою комнату, Полунин разделся и нырнул под одеяло. Устраиваясь поудобнее на маленькой подушке, Владимир вдруг понял, что обманывал себя! Неловкость перед Татьяной он испытывал отнюдь не из-за того, что обидел ее своим случайным прикосновением. В тот момент он желал ее, и Татьяна это заметила.

Желал страстно, безумно и испугался этого чувства. Окажись они в тот момент в квартире, Полунин сделал бы глупость, после чего не смог бы смотреть в глаза жене.

Мысль об этом напрочь прогнала сон.

Полунин вдруг почувствовал себя школьником, впервые поцеловавшим девушку. Он и раньше не был равнодушен к женщинам. Красавицы иногда завораживали его, вызывали прилив сексуального возбуждения. Но никогда еще он так сильно не хотел затащить девушку, оказавшуюся волею судьбы рядом с ним, к себе в постель!

Это было какое-то безумие. Он и представить себе не мог, что будет с его семьей, если он изменит Светлане. И чтобы оградить себя от неприятностей, твердо решил впредь не оставаться с Татьяной наедине.

Владимир лежал на диване, глядя в окно, куда падал свет уличных фонарей. В комнате было настолько светло, что даже человеку, панически боявшемуся темноты, не пришло бы в голову зажигать ночник. Можно было рассмотреть даже самые мелкие предметы. И Полунин, увлекшись изучением интерьера, не услышал, как скрипнула дверь спальни. Не услышал он и легких шагов по ковру и поэтому удивился, когда увидел прямо перед собой стройную фигурку Татьяны, одетую в почти прозрачный пеньюар.

Девушка на секунду в нерешительности застыла, будто собираясь с духом. В этот момент свет с улицы высветил ее точеный силуэт. Владимир не мог отвести от нее глаз.

Тень от шкафа падала Владимиру на лицо, и Татьяна не видела, что глаза у него открыты. Она присела на краешек дивана, осторожно, боясь его разбудить, нежно провела по его щеке кончиками пальцев.

Полунина обдало жаром. Прислушиваясь к своим ощущениям, Владимир не заметил, как дрожат у Татьяны руки. В первую секунду он не мог заставить себя пошевелиться, а затем ласково взял ее за руку. Татьяна вздрогнула.

– Таня, если ты это делаешь только потому, что думаешь, будто я на тебя обижен, то твоя жертва напрасна, – как можно мягче проговорил Владимир, стараясь говорить спокойно, чтобы не выдать своего волнения.

– Нет-нет! – торопливо ответила Татьяна, тоже перейдя с Владимиром на «ты». – Я не думаю, что ты обижен. Просто сегодня, пожалуй, впервые за долгое время я почувствовала себя счастливой. А потом ты вдруг изменился, и мне стало очень больно и одиноко. Захотелось плакать и прижаться к твоему плечу, чтобы ощущение пустоты и одиночества вновь исчезло. Я не приношу себя в жертву. Просто хочу одну ночь чувствовать себя по-настоящему счастливой и нужной!

– Это не лучший способ спасения от одиночества, – покачал головой Владимир. – А в моем случае тем более! Я женатый человек, Таня. И люблю свою жену и своего сына. Очень люблю. Единственное, что я мог бы тебе дать, это заняться с тобой сексом. Всего на одну ночь. Но я и на это не пойду.

– И не надо! – горячо перебила его девушка. – Мы можем обойтись без секса. Просто разреши мне сегодня уснуть рядом с тобой. Мне так плохо, и я так хочу уткнуться носом в сильное и надежное плечо и заснуть в крепких объятиях. Просто обними меня. А когда я усну, можешь уйти в спальню. Я хоть на миг хочу поверить в сказку, которую ты мне сегодня подарил!

– Нет, Таня. Это невозможно, – проговорил Полунин, титаническим усилием воли поборов желание прижать девушку к груди. – Преступив однажды определенную черту в наших отношениях, мы уже не сможем остановиться. А это не принесет ничего хорошего ни мне, ни тебе!

Услышав это, Татьяна застыла, словно каменное изваяние. Несколько секунд сидела рядом с Полуниным молча, и он видел в свете фонарей, как девушка кусает губу, стараясь сдержать рыдания. Владимиру было жаль ее, жаль себя и этот волшебный вечер, который он вынужден был испортить.

Полунин даже не пошевельнулся, чтобы успокоить девушку. Он отпустил ее руку и слегка подтолкнул, словно приказывая уйти. Татьяна, зарыдав, выбежала из гостиной. Владимир, приподнявшись на локте, несколько секунд смотрел ей вслед, а затем, услышав рыдания, пошел в спальню.

Татьяна лежала на кровати, закрыв голову подушкой. Полунин постоял в дверях, пытаясь убедить себя в том, что вел себя правильно, затем подошел к кровати и сел на краешек.

– Танечка, ну не нужно так убиваться. В жизни мы не всегда получаем то, что хотим, – проговорил Владимир, погладив Татьяну по плечу. Девушка вздрогнула, но рыдать перестал и только всхлипывала.

– Ты очень красивая. Не просто красивая – ты божественная! – продолжал Полунин. – Любой мужчина почтет за счастье быть рядом с тобой. В этом смысле я тоже не исключение! Ты мне действительно очень нравишься. И раз уж на то пошло, признаюсь, что сегодня тоже о тебе думал и мечтал пригреться под твоим крылышком.

Всхлипы полностью прекратились. Татьяна застыла, ловя каждое слово Полунина и пытаясь понять, к чему он клонит.

– Когда ты заговорила об одиночестве, я удивился тому, насколько схожи у нас с тобой чувства. В последние дни я просто физически ощущаю пустоту, и мне очень плохо. Но поверь моему опыту, чувство одиночества пройдет! Его может прогнать интересная работа, путешествие, новый хороший друг. Но искать спасение от тоски в сексе было бы непростительной ошибкой. Я знаю это по опыту и должен сказать, что мимолетные связи ничего, кроме боли, не приносят.

Владимир замолчал, давая возможность Татьяне осознать все, сказанное им. Однако девушка никак не отреагировала на его слова, и Полунин так и не смог определить, поняла она их или была слишком расстроена сейчас, чтобы прислушаться к голосу разума. И Владимир, покачав головой, снова заговорил:

– Я почти уверен, что сегодня нам с тобой было бы очень хорошо. – Голос его звучал вкрадчиво. – А утром пришла бы боль от несбывшихся призрачных надежд и сожаление о бесполезности содеянного. Поэтому давай возьмем эмоции под контроль и не будем искать спасение от тоски в том, что должно стать кульминацией душевной близости. Я понимаю, как тебе сейчас плохо, и полагаю, лучше всего нам стать настоящими, верными друзьями. Согласна?