Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря - Сантьяго Постегильо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тевтобод надрывался, отдавая приказы, чтобы хоть как-то упорядочить отступление. Дела шли не блестяще, но была надежда, которая росла по мере того, как они спускались с холма: на равнине, думал он, боковые крылья римлян окажутся неприкрытыми, и тевтоны, превосходящие их числом, наконец-то смогут окружить врага. Такой была задумка Тевтобода, и он знал, что это хороший замысел. Более того, обещающий победу.
Многие воины уже переправились через реку, и Тевтобод перестраивал войско так, чтобы его передняя линия была гораздо длиннее римской. Он рассчитывал обойти когорты с обеих сторон, как вдруг…
– Что это? – воскликнули в один голос несколько германских военачальников.
Тевтобод оглянулся на задние ряды своего войска и увидел, что из дубовой рощи выскочил второй вражеский отряд из конников и пехотинцев: он накинулся на тевтонских воинов, которые все еще перестраивались.
– Второе войско! – кричали теперь и солдаты, и советники. – Римляне привели второе войско!
Не зная в точности, какие именно силы заходят им в тыл, и видя, что консульские легионы переправились через реку и движутся прямо на них, тевтоны пришли в ужас: их окружали два римских войска, лобовой натиск на холме обернулся неудачей, они устали, страдали от жажды и пали духом. Тевтоны обратились в бегство.
Тевтобод внимательнее присмотрелся ко второму отряду и понял, что римлян не так много, к тому же это не самые отборные части: мешанина из конных и пеших солдат, и к тому же не легионеров, а «вспомогательных» или, может, даже вооруженных рабов. Наряду со всадниками попадались и лошади без седоков.
– Отвлекающий прием, только и всего, – сказал он. И крикнул: – Остановитесь, во имя Одина, это не второе войско!
Однако в души варваров вселился ужас. Сначала римляне перебили амбронов, затем вытеснили их с холма, а теперь появились новые отряды, о которых они ничего не знали. Слишком много трудностей и непредвиденных обстоятельств. Бегство казалось единственным спасением.
Римское войско
– Пусть легионы набросятся на тех, кто перебрался через реку, – решительно приказал Гай Марий. – А конница спустится с холма, обойдет с флангов и будет преследовать убегающих. Надо поддержать Марцелла и его людей.
– Да, славнейший муж, – отчеканил Серторий и быстро передал распоряжения.
На равнине
Тевтобод отчаянно пытался исправить положение, но половина его войска беспорядочно бежала от римской конницы, спускавшейся по склону холма, и пехоты, появившейся из леса. Преследователей было не так много, но убегавшие без оглядки германские воины становились легкой добычей врага и гибли сотнями.
Тевтонский царь посмотрел в сторону реки. Там было не лучше: измученные тевтоны с трудом сопротивлялись вышколенным легионерам, которые наступали, разя врага направо и налево. Некоторые побросали оружие и запросили пощады. Это так разозлило царя, что он впервые с начала сражения оказался на переднем крае. Но этот приступ доблести случился слишком поздно. Видя, как храбро бьется Тевтобод, отдельные тевтоны устыдились собственного малодушия, подняли мечи, присоединились к царю и бросились на римлян, но те продолжали наступление, все время пополняя передовой отряд свежими солдатами и вступая в рукопашный бой. У тевтонского царя оставалось все меньше и меньше людей, вскоре его окружали лишь раненые и убитые, и наконец он обнаружил, что сражается в одиночку.
Он не в силах был противостоять напору легионеров. Эти войска сражались иначе, чем при Араузионе или в недавних битвах. Тевтобод не понимал, что происходит: дух римлян стал иным. Тевтонский царь был побежден и покинут всеми.
– А-а-а! – завыл он, когда его ранил сперва один меч, затем другой.
Какой-то центурион, узнав Тевтобода по панцирю и шлему, приказал легионерам остановить натиск, окружить и взять под охрану раненого, поверженного и побежденного царя, пока римский консул не прибудет на место и не решит, что с ним делать.
Тем временем римляне принялись крошить тевтонов: на берегу реки, где легионеры разили врагов наповал и брали пленных, и на равнине, где конники и пехотинцы Марцелла уничтожали врагов, как испуганных кроликов. Тевтоны привыкли обладать превосходством с начала и до конца сражения и не были готовы, ни умственно, ни телесно, вести бой, проигранный с самого начала.
Всюду высились горы трупов.
Резня была поистине чудовищной.
Несколько когорт прибыли во вражеский лагерь. Тевтонские женщины, как и амбронские, храбро, но безуспешно боролись за свою жизнь, пытаясь спасти детей. Многие были убиты, многие взяты в плен, чтобы превратиться в рабынь. То же происходило и с детьми.
Поражение тевтонов было полным.
– Это сокрушительная победа, славнейший муж, – сказал Серторий, пока консул рассматривал раненого тевтонского царя. Тот лежал на земле в окружении сотен легионеров, которые с гордостью наблюдали за этой сценой.
– Да, это великая победа, – согласился Гай Марий. Под пристальным взглядом трибуна, начальников и легионеров он зашагал к поверженному царю и присел перед ним на корточки. – А теперь скажи мне, царь тевтонов, кто здесь трус?
Тевтобод застонал от боли. Рот его был наполнен кровью, но сердце сочилось презрением.
Гай Марий улыбнулся.
Затем встал и отошел от умирающего царя.
– Добьем его? – спросил Серторий.
Гай Марий повернулся к Тевтободу: тот медленно истекал кровью и должен был умереть через несколько часов, если его не казнят.
– Нет, мы не станем убивать, – ответил он. – Он смеется над всеми нами уже два года, а теперь мы посмеемся над ним.
Серторий удовлетворенно кивнул.
– Как только переловят тех, кто пытается убежать, пусть дадут легионерам вина! – добавил консул, возвысив голос так, чтобы все услышали его. – Сегодня день торжества и пира! Желающие могут выпить вместе с поверженным вражеским царем!
Повсюду раздались рукоплескания и радостные возгласы. Гай Марий покинул место недавнего побоища и направился к возвышению, желая лучше видеть происходящее. Серторий сопровождал полководца – вдруг тому вздумается отдать приказ, который нужно будет немедленно сообщить остальным начальникам. С вершины было видно, как тевтоны продолжают сдаваться в плен, а римляне охотятся за беглецами на краях равнины.
– Пусть Марцелл не углубляется в лес, – велел консул. – Я не хочу терять ни одного человека: беглецы могут устроить засаду.
Серторий посмотрел на стоявших рядом начальников. В том, чтобы повторять слова Мария, не было необходимости: сразу несколько человек помчались передавать приказ Клавдию Марцеллу.
Гай Марий посмотрел на реку, красную от крови тысяч тевтонов, сраженных римскими мечами и
