Красный жук - Дмитрий Захаров

«Молодец Зеленый! Отличная работа!»

«Продолжаем!»

Сергей очнулся как после короткого сна. Он все понял. Солдат перебьют. Быстро и жестоко. Не ради смысла, а ради удовольствия. Обладатели голосов сделают это. Радость смерти. Такими их сделала сыворотка. Почему это не случилось с ним? Лжешь, капитан… Себе лжешь. Тебе всегда нравилось убивать. Переживать мгновения триумфа, когда вид пролитой крови вызывает безумный восторг, ни с чем на сравнимую эйфорию. Как говорил Володька Лоренц?

«Это даже лучше чем секс, признайся дружище»!

Он начал спиваться, и не мог в полной мере ощутить сладость насилия.

«Хотя нет. Ошибочка, капитан!» – произнес его привычный собеседник. – «Ты избивал кавказцев в парке, точно понимая, что один из них, приземистый, длиннорукий как орангутан дагестанец, по виду бывший борец, останется калекой!»

«Ты был бухой, Серый!» – усмехнулся Лоренц. – «Собутыльники приняли твою ярость за ненависть к инородцам. Но мы-то с тобой знаем, что для тебя национальность не имеет значения, отец – белорус, мать – наполовину осетинка, наполовину украинка. Одно слово – советский человек, интернационалист! То была истинная злоба озверелого монстра!»

Он жестоко избивал кавказцев. Очень жестоко… Горовиц закричал громко, как женщина, слыша звук ломающегося позвоночника, но капитану показалось этого недостаточно. Он не мог насытится болью и страданиями людей. Высоко подпрыгнул, и ударил каблуками по распростертому телу. Позже он оправдывал себя тем, что спасал от насилия смешную русскую девочку, ее, одуревшие от наркотиков парни, тащили в тонированную старую «девятку».

«Вы поступили как настоящий герой!» – восхищенно шептал Павел Горовиц, но в глазах писателя застыл ужас.

Это лучше чем секс, дружище…

Авдеев сжал кулаки, ногти вонзились в подушечки, боль вернула его к реальности. Кащей припал к земле, готовясь напасть. Рваное горлышко бутылки нацелено в живот недругу, мутные глаза искрятся, предвкушая сладость насилия.

– Избранные слуги сатаны, говоришь, Чужак? – капитан не узнал собственного голоса. «Красный жук» менял его сущность, будто умелый булочник месит тесто, препарат ломает природу инфицированного человека.

Он без труда увернулся от выпада. Конечно, новые способности превратили бывшего наркомана в умелого безжалостного убийцу. Но у него не было за спиной двух десятков лет занятий рукопашным боем. Он кинулся вперед, полагаясь исключительно на свои обретенные способности.

– Пусть все так! – прохрипел Сергей. – Пусть слуги дьявола. Но начну я с одного из его первенцев!

Сильнейший удар ногой в грудь отшвырнул Трутнева на землю. Розочка выпала из слабеющей кисти. Однако, он оставался достаточно ловок, для того, чтобы вывернуться, как скользкий уж, и вцепится противнику в ноги.

– Для такого приема надо знать основы боевого самбо, приятель! – усмехнулся Авдеев. Он и правда, испытывал зудящее желание прикончить уродца. Взял в железный захват шею, и вывернул на бок голову. Трутнев издал отчаянный крик.

– Честно скажу… – тяжело дышал мужчина. – Всегда мечтал сломать шею, как это в боевиках показывают!

Кащей ощутил, что кости его трещат. И вот тогда он очень захотел жить. Где угодно! В тюрьме, в пожизненной одиночке, в камере с отморозками, только жить! Хотя бы с теми тамбовскими садистами. Жить!!! Пусть без кайфа, но только жить! Больным, покалеченным, без рук без ног, но жить! Даже на самых тугих ломках, он не испытывал такую волю к жизни, и смертельный ужас перед близкой гибелью. Страх оказался настолько велик, что он не мог кричать, а только скулил как побитый щенок, из глаз текли долгие слезы. Впервые в жизни невесть откуда возникло страшное слово «бесконечность». Он не понял, что оно означает, но звучало это слово так трагично, страшно и безнадежно, что струйка пахучей мочи оросила грязные штаны человека.

– Вот тебе и слуга дьявола! – выдохнул Авдеев. – Обгадился, как нашкодивший поганец…

– Пощади! – сумел прошептать человек.

– У сатаны попроси! – хруст разрываемых тканей был похож на аккорды расстроенного пианино. Сергей разжал руки, и туша упала возле его ног.

– Прав был Лоренц… – прошептал он сквозь пелену застилающих глаза слез. Он услышал зов внутри себя, выскочил на аллею, и побежал к площади. А высоко в небе ухмыляется ехидная луна, словно гиена скалится щербатым ртом…

Крольчиха Саманта отлично видела в темноте. Обычные домашние кролики обладают слабым зрением, а в сумерках ориентируются по слуху и отменному обонянию. Саманта видела окружающие предметы ясно, прозрачно, сквозь легкую дымку. Если бы на ее месте оказался человек, обладающим ассоциативным мышлением, он наверняка привел некое поэтическое сравнение. Мир выглядел как через вымытое окно. Или сквозь туманную призму. Животное чувствовало себя прекрасно, кабы не приступы необъяснимой ярости. Когда женщина пересаживала ее в отдельную клетку, она попыталась вцепиться ей в палец, сильно лягнула задними лапами. И после долго грызла слабыми зубками прутья решетки. Она не спала вот уже несколько суток и почти ничего не ела. Но ощущала себя очень сильной. И злой.

Сегодня весь день в лаборатории было людно и шумно. Ее это раздражало. Люди пялились на зверька, хотелось вырваться наружу, и всех перекусать. Конечно, для робкого, миролюбивого животного непривычные эмоции, но Саманта всего лишь обычная крольчиха, она не умела анализировать свои эмоции, и принимала их как данность.

Дверь распахнулась, в проеме возникла темная фигура. Безошибочный инстинкт подсказал зверьку, что это не обычный человек, какие шастают по помещению с утра и до вечера. Фигура источала странный запах. Хотя нет. Дело не в запахе. Фигура перемещалась слишком быстро, люди двигаются гораздо медленнее. Вот она подошла к клетке, в упор уставилась на животных. В соседнем вольере нервничали белые мыши.

– Привет, зверушки! – изрекла фигура. – Тоже кайфуете?

Впервые с тех пор как Саманта почувствовала изменения своего поведения, ей стало страшно. Она забилась в угол клетки, прижавшись толстым задом к стене.

– Вы молодцы… – фигура исчезла из поля зрения. Вот она приблизилась к сейфу, и дернула ручку. Та не поддалась. Дернула еще раз. Тяжелый, неподъемный шкаф заскользил по полу.

Дверь в лабораторию распахнулась, на пороге возник человек. От него пахло обыкновенно, как от большинства людей. По сравнению со странным посетителем, человек двигался медленно, будто нехотя. Вот он поднял ствол оружия, и громко закричал.

– Стой на месте! Порешу, сука!

Крольчиха поняла, что человек боится. Сквозь прутья решетки, она видела, как из дула автомата вырвался огонек, в щепы разбилась панель над дверью. Крысы носились в своем загоне, как обезумевшие. Следующий выстрел разнес вдребезги колбы, стоящие на металлическом столе. Саманта хорошо знала этот стол, и ненавидела его. Обычно ее высаживали туда, чтобы вонзать иглы. Это было мучительно больно. Но сейчас она с интересом наблюдала за развивающимися событиями. Она поняла, что выстрелы не причинили вреда первому посетителю. Тому, от которого исходил странный запах. Из своей клетки, зверек хорошо видел, как человек с автоматом вдруг взмахнул руками, и рухнул на пол. Фигура объявилась в поле зрения. В ее руках сверкнуло лезвие, горячий поток крови хлынул фонтанчиком на пол.

– Хорошо-то как… – прошептал загадочный субъект.

И тут крольчиха скорее угадала, чем поняла диковинную фразу.

«Это Черный. Сейф не открыть. Нужен ключ.»

«Ясно. Ключ у солдата. Синий прикончил уже пятерых. Чужак убит.»

«Черт с ним. Срочно добыть ключи…»

Едва ли Саманта могла уяснить человеческую речь, а уж тем паче чужие мысли. Она сидела в своей тесной клетке и дрожала. Но безошибочным звериным инстинктом крольчиха знала, что посетителю нужно что-то очень важное, хранящееся в металлическом ящике. Она толкнула носом дверцу, та легко распахнулась. Возмущенно запищали белые крысы, животные не сводили глаз с отважного зверька. Саманта выпрыгнула наружу, подбежала к горячему пятну на полу, понюхала, лизнула липкую жидкость. Странный вкус. Она потопталась на месте, и выскочила в коридор. Здесь было пустынно, тот же запах, что исходил от горячего пятна, явственно ощущался в воздухе. Неловко переваливаясь, крольчиха спустилась по ступням, и выбежала на улицу. Свежий ветер охладил белую шерстку. Животное прыгнуло в заросли, и скрылась в кустах. Новые впечатления были по душе смешному зверьку…

Компьютерщик осушил большую кружку черного кофе, и тихо прошептал.

– Вот так сюрприз! – в выпуклых линзах его очков отражался экран монитора. Там мелькали пестрые пятна, словно работала программа «фотошоп». Парень откатился на кресле, и крикнул.