Эндана - Галина Ли

– Нет, ийаду, – сразу становится серьезной девушка.

– Хорошо, – соглашается жрица. – Ты пройдешь Путь воина. Тебе придется нелегко, но ты пройдешь. Помни об этом. И вот еще что. Там, куда ты собираешься, лучше быть мальчиком. Пока ты можешь сойти за него, но скоро тебя ждут перемены. Не дожидайся их по ту сторону гор.

Слова жрицы заставляют вздрогнуть принцессу.

– Ийаду, откуда вы знаете?

Жрица грустно улыбается:

– Подсказала. – Она поднимается и достает из маленькой шкатулки расшитый шелковый мешочек. – Возьми. Этот порошок замедлит взросление тела, его хватит на семь месяцев. Дольше и нельзя, так что поторопись, Леа, или откажись от выбранного Пути.

– Спасибо, ийаду, – кланяется девочка и уходит прочь.

Жрица смотрит ей вслед и грустно вздыхает:

– Тебе будет очень больно, девочка, очень больно. Так жаль.

Тяжелые веки опускаются, жрица снова надолго замирает.

Глава 13

Леа ехала на лошади по раскисшей дороге, вслушиваясь в монотонное хлюпанье копыт. Оживленный в обычное время тракт был совершенно пуст: путники предпочитали пережидать непогоду в уютном тепле гостиниц и постоялых дворов. Девочка сама уже раз десять пожалела, что не полетела на грифоне.

И зачем ей только пришла в голову эта мысль – добраться до Награны верхом?

Леа с тоской посмотрела на тучи, сизой ватой нависшие над головой, провела ладонью по лицу, смахивая капли. Словно в насмешку над ее стараниями дождь припустил еще сильнее. Хотя куда уж больше-то?

Он и так поливал Леа пятый день.

Ливень превратил дороги в болотные топи, мелкие ручейки – в реки, тихие речки – в опасные потоки.

Девочка поежилась: холодные водяные струйки стекали за шиворот, струились по спине, затекали за пояс. Не помогал ни капюшон плаща, ни сам плащ – мокрая ткань только бестолково липла к телу, сковывая движения. От холода и воды кожа Леа стала пупырчатой, как у травяной жабы. Промокнув насквозь, ее высочество мечтала лишь об одном – побыстрее очутиться дома.

Струи дождя размыли пейзаж, оставив от него только блеклые пятна, но принцесса знала – еще каких-то пару верст и появится Награна! Главное, чтобы эту пару верст не пришлось плыть!

Девочка приподнялась в стременах, надеясь хоть что-то разглядеть впереди. Жеребец, заразившись нетерпением хозяйки, ускорил шаг и громко заржал.

– Что, дружок, отдых почуял? – Леа наклонилась и похлопала животное по гладкой шее.

Жеребец покосился на хозяйку, фыркнул и перешел в легкий галоп.

Наконец из-за водяной завесы показались знакомые стены долгожданной Награны. У черных от дождя ворот прятались под навесом от непогоды стражники. Они настороженно присматривались к одинокому всаднику, но покидать обжитое место не торопились.

Девочка скинула капюшон, открывая лицо, и счастливо вздохнула – долгий путь подошел к концу, еще каких-то полчаса, и она окажется дома, в тепле и уюте!

Рывок холодного ветра прижал принцессу к склону и вышиб слезы из глаз, заставив ее выругаться сквозь зубы. Вот уже вторые сутки Леа пыталась выбраться из усыпанного огромными камнями ущелья. У нее никак не получалась найти тропу, которая не заканчивалась бы отвесной пропастью!

Девочка с тоской оглянулась: хочешь не хочешь, придется идти вперед. Дракониха вернется только дней через пять – на тот случай, если у странницы все-таки не получится спуститься.

Сипхората помогла Леа перебраться через ледник, но дальше лететь отказалась, с неохотой признавшись:

«Это страна белого дракона и его хозяйки. Нам путь туда заказан. – На вопрос девочки: «Почему?» – ответила: – Равновесие нельзя нарушать. Твое появление уже дразнит хозяйку».

– А кто она?

«Хозяйка смерти, – выдохнула густой сгусток пламени Сипхората. – Когда-то она была человеком. Давно. С ее слугами ты уже сталкивалась».

Леа задумчиво кивнула.

«Детеныш, – дракониха приблизила огромную голову вплотную к девочке, – если почувствуешь, что не справишься, позови, я услышу. Ты не готова. Торопишься. Совсем малышка».

Тогда Леа только упрямо вздернула подбородок, а теперь в душе готова была согласиться с подругой: кажется, действительно поторопилась.

Девочка спряталась от непогоды среди огромных валунов, достала из заплечного мешка кусок лепешки и стала медленно его жевать.

На странницу нахлынули воспоминания. Все с самого начала пошло не так. Этот дождь, эта стража… Ее, наследную принцессу, вздумали держать на пороге дома под ливнем два деревенских олуха, не соизволивших даже выучить имена всех детей государя!

Принцесса мрачно хмыкнула, вспоминая, как стражники, не ожидавшие подвоха от хлипкого на вид подростка, оказались в луже. Разве она была не права?! Так нет же… Леа еще и влетело! Сначала от дяди, затем от отца.

В глазах у девочки защипало, когда она вспомнила, какие суровые слова он сказал.

– Чтобы в тебе узнавали принцессу, надо выглядеть, думать и совершать поступки, достойные принцессы!

А позже мама еще добавила. Указала третьей фрейлине на гардеробную принцессы:

– Чтобы к утру там висели платья! – И, глядя на расстроенную дочь, добавила: – Леа, это приказ его величества. Свои ножи пока передай в оружейную.

И это все слова после долгой разлуки!

Леа стерла слезу.

Но хуже всего оказалась перемена, случившаяся с Эдвином. Сначала Леа с трудом узнала его в высоком плечистом парне, обтиравшим стены около молоденькой фрейлины. А потом он, выделываясь перед расфуфыренной девчонкой, торопливо вывернулся из объятий сестры, пробормотав что-то про ее штаны и запачканный плащ!

Но обиднее всего стали последние слова, которые Эдвин сказал очень тихо, рассчитывая, что Леа не услышит:

– Не обращайте внимания, она очень странная, наша Леа.

Его смешок за спиной больно ужалил девочку в сердце.

Леа снова смахнула слезу и быстро встала на ноги.

Правильно сделала, что ушла! Видно, так боги решили!

Она должна пройти Путь воина до конца, и еще неизвестно, кто окажется взрослее по возвращении. Она, Леа, побывает там, где еще не ступала нога ни одного энданца!

Девочка закинула за спину дорожный мешок и посмотрела вниз. Порывы ветра разметали облака, открыв взгляду очередную звериную тропу вместе с ее создателями: по склону брело стадо больших мохнатых… коров?

Ее высочество недоверчиво прищурилась. Нет, зрение не подводило: по узкой тропе, растянувшись длинной цепочкой, неторопливо шествовали коровы. Только в отличие от буренок Энданы, здешние щеголяли густой длинной шерстью. К тому же они были дикими – пастухов или хотя бы пастушьих собак Леа не увидела.

Внезапно животные насторожились, потоптались на месте, разворачиваясь, и кинулись прочь, исчезнув в накатившем облаке.

Ее высочество услышала то, что спугнуло стадо. Где-то впереди раздались радостные вопли, раскатилась глухими ударами барабанная дробь.

Девушка глубоко вздохнула и прикусила губу от волнения – люди… Загадочные люди из-за гор! Совсем рядом!

Приглядевшись, Леа заметила белый дымок костра. Рассудив, что лучше не спешить со знакомством, она осторожно двинулась по тропе, с лихорадочной поспешностью вспоминая гортанный язык, которому вот уже два года учил ее старый оружейник.

Король Энданы Аттис Второй пребывал в скверном настроении. Его младшая дочь, не пробыв дома и дня, исчезла в неизвестном направлении, а попросту говоря – сбежала. Грифон вернулся с прогулки один, с бумажным клочком в ошейнике, на котором аккуратно вывели: «Вернусь нескоро».

И королю очень хотелось знать, что его неугомонная дочь подразумевала под словом «нескоро», прошло уже больше недели, а от нее по-прежнему никаких вестей! По всей стране ищут, а результатов – ноль.

Правитель вздохнул, вспоминая, как встретил Леа, и в который раз себя укорил. В тот день боги отказались смотреть в сторону Аттиса. Сначала внезапно навалившаяся мигрень, сковавшая голову в тисках боли. Затем нелепый вид стражников посреди большой лужи. Конечно, Леа поступила неправильно – нельзя унижать людей, всего лишь честно выполняющих свою работу! Но и он хорош. Не нашел добрых слов для девочки, которую не видел почти год. И еще это глупое решение по поводу ее нарядов… Понятно же, что Леа нелегко отказаться от привычек, полученных у азанагов.

За спиной скрипнула дверь, Аттис оглянулся и увидел королеву. Она измученно присела рядом с ним.

– А где малышка?

С появлением маленькой Милены жизнь ее величества стала намного беспокойнее. Новорожденная требовала много внимания, поручать ее заботам нянюшек и кормилиц Роанна отказывалась категорически, да и малышка плохо переносила чужих людей рядом с собой.