Программа за Выживание (СИ) - Босс Екатерина

Шесть утра, пора на работу…

***

Перед глазами Гориной снова промелькнул утренний разговор с Костей. Женщина до сих пор до конца не была уверена, чего она ожидала, придя к Насте. С одной стороны, Лидия Борисовна хотела разобраться в причине такой резкой смены настроения сына, с другой же, женщина понимала всю абсурдность своего желания и даже данного разговора. Но Горина продолжала настаивать, стоя перед заспанной девушкой в милой розовой пижаме с растрёпанными длинными белокурыми волосами.

— Уж не знаю, что между вами произошло на той дурацкой дискотеке, но ты расскажешь мне все. Абсолютно все! — воскликнула, сложив на груди руки.

— Лидия Борисовна, — покачала головой Настя, но Горина ее перебила.

— Я понятно объясняюсь? — недовольно спросила, продолжая испепеляться девушку недовольным взглядом.

— Да, — ответила блондинка, вздёрнув подбородок. — Именно поэтом я повторю ещё раз! — воскликнула Настя, делая шаг к Лидии Борисовне. — Я не буду с Вами это обсуждать!

Как бы Горина не хотела это сейчас признавать, но ей нравилось упрямство девушки, ее боевой дух и непоколебимость. Такой невестке грех жаловаться, но вот в чем проблема — если Лидия Борисовна не решит возникшие между Настей и ее сыном разногласия на такую невестку будет жаловаться какая-нибудь другая Лидия Борисовна. А это в ее планы пока не входило…

— Я просто хочу помочь! — применительно сказала женщина, подняв вверх ладони. — Костя…

— Даже слушать не буду, Лидия Борисовна, извините, — покачала головой Настя, обняв себя руками и сделала несколько неуклюжих шагов назад.

— Почему? — с отчаянием в голосе спросила. — Что такое могло произойти! — воскликнула Горина.

— Сегодня я возвращаюсь домой, Лидия Борисовна, — вздохнув ответила девушка. — Моя работа здесь закончена, пора браться за новую. Мне было приятно познакомиться, но на этом все.

— Настя, я прошу тебя…,- попыталась остановить девушку Горина, но ее прервал зазвонивший телефон.

— Это скорее всего с работы, — с каменным лицом произнесла Настя, но женщине показалось, что на слове «работа» ее голос дрогнул. Гориной не понравилась эта быстрая смена настроения, она начала подозревать что-то неладное.

Настя стремительно подошла к тумбочке и взяла телефон в руки, на ее лицо отразилась удивление вперемешку с испугом и недовольством, как только она увидела имя звонившего. Она подождала несколько секунд и, выдохнув, ответила.

— Не ожидала, что Вы позвоните так рано, — напряжённо произнесла Настя, смотря на Горину. — Мы можем поговорить в другое время?

Немедля и секунды собеседник сразу же ответил девушке, в ответ она сразу нахмурилась и, подумав пару томительных секунд, выпалила:

— Я отказываюсь от работы, Инна Игоревна. Константин Владимирович не продаст свою землю, по крайней мере, не Вам и не с моей помощью. Сегодня возвращаюсь в Москву, так что засуньте себе своё предложение в задницу! — воскликнула Настя и бросила трубку, все ещё смотря Лидие Борисовне в глаза. — Теперь Вы понимаете, почему я не могу быть с Константином и мне лучше уехать? — спросила она у женщины, которая в глубине души расслабленно выдохнула.

— Нет, не понимаю, — покачала головой Горина, усмехнувшись. — Может, объяснишь?

— Вы не слышали, что я сказала? — уточнила она, удивленно рассматривая женщину, которая стояла напротив нее.

— Мне всего пятьдесят пять, я прекрасно слышу…и вижу. Даже те вещи, которые остаются незамеченными для других, — усмехнулась Лидия Борисовна, хитро прищурившись.

— Тогда Вы должно быть поняли, что я приехала сюда не писать статью, а попытаться найти рычаг, который заставит Вашего сына продать землю одному телеканалу, — продолжала настаивать на своём Настя, только забавляя своим поведением женщину.

— Ну ты ещё скажи, что никакая ты не журналистка, — усмехнувшись произнесла Горина, давая возможность девушке до конца покаяться во всех своих грехах.

— Вот именно! — воскликнула Настя. — Я обманула Костю, понимаете, пыталась оставить его без фермы, ещё и личную жизнь его разрушила. А Вы хотите, чтобы я осталась? Да и в качестве кого!? — кажется она перестаралась с откровениями и у сероглазой блондинки начиналась самая настоящая истерика. Ну вот, только этого Лидие Борисовне ещё не хватало, она терпеть не могла женские слёзы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну-ну, не смей плакать, — недовольно проговорила женщина, подходя к Насте и подталкивая ту в сторону кровати. Когда они обе присели на край кровати девушка шмыгнула носом, уставившись на входную дверь, а Горина обняла ее за плечи.

— Давай начнём с самого главного, дорогая, — мягко улыбнулась Лидия Борисовна, поглаживая девушку по волосам. — Ты не разрушила личную жизнь моего сына, а буквально спасла ее! Эта хамка Анна мне с самого начала не понравилась и я все два года ждала, пока мой сын начнёт думать головой, а не…кхм…своим ледяным сердцем, — она ободряюще улыбнулась, и Настя весело хмыкнула. — То, что ты приехала сюда с определенной целью, при этом не зная Костю, как человека, ещё не делает тебя плохой. Все мы совершаем ошибки, дорогая, главное, что тебе хватило смелости признаться и исправить их! А стать честным никогда не поздно, — пожала плечами Горина, повторяя фразу сына, которую он сказал Насте ещё прошлой ночью. — И да, я очень хочу, чтобы ты осталась! — прошептала Лидия Борисовна, крепче обнимая девушку за плечи. — Возможно, я ошибаюсь, хоть и делаю это очень редко, но у Вас с моим сыном ещё есть шанс! Никогда не поздно начать все сначала, тем более, у Вас впереди целая жизнь. На пути ещё встретится множество преград, но если вы будете решать их сообща, то ничто и никто не сможет вас разлучить.

— Вы вправду в это верите? — усмехнувшись спросила Настя, смотря в васильковые глаза матери Кости.

— Если бы я в это не верила, то не стала бы даже думать об этом! — фыркнула в ответ Лидия Борисовна. — Ну что, помочь собрать чемоданы или…?

— Или!

Глава 36

Сегодня было аномально жарко. В этом году погода в принципе колебалась от «очень холодно» к «очень жарко», иногда, делая перерыв на «очень дождливо». Я сидел на садовых качелях, в тени, под крышей веранды, а рядом со мной лежал Цезарь, положив морду мне на колени. Наслаждался тишиной и пытался привести мысли в порядок, в последнее время мне не удавалось этого сделать, но раз уж дал такую возможность Насте, почему бы и самому ей не воспользоваться. Пес заскулил, думаю, он скучал по одному человеку, как и я…

— Доброе утро, — послышался тихий голос со стороны лестницы. Я поднял взгляд.

На верхней ступени стояла Настя, опустив глаза в пол. Выглядела она — словно нашкодивший подросток, который пришел с повинной. На ней был розовый топ с пышными рукавами-фонариками — неотъемлемый цвет в ее образах и белая короткая юбка в складочку с завышенной талией. Распущенные прямые белокурые пряди падали ей на лицо, поэтому я не смог увидеть выражение ее лица.

— Не ожидал тебя сегодня увидеть, — будто со стороны услышал свой грубый холодный тон, который заставил Настю напрячься. Наконец она подняла на меня взгляд своих серых глаз, в которых читалось раскаяние, и сделала пару неуверенных шагов в мою сторону.

— Нам нужно поговорить…, мне нужно тебе кое-что сказать, — сглотнув произнесла девушка, отведя взгляд. Она не стала долго смотреть мне в глаза, кажется, ей было стыдно. Я мог только догадываться, что Настя от меня скрывает и, если честно, мои предположения выходили за грани разумного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мне стыдно было признаться самому себе, но я боялся, боялся, что Настя уйдет из моей жизни так же внезапно, как появилась в ней. Все думал, какая сила всю ночь держит меня на веранде дома и не дает мне перестать пялиться на дурацкий сарай и просто пойти спать. Страх потери. Звучит ужасно, наверное, и чувство это такое же отвратное. Никогда в жизни ничего не терял, предпочитая оставаться одиноким, жить замкнуто и не открываться людям. Поэтому, когда месяц назад на моей ферме впервые появилась Настя, девушка, заставившая мое сердце дрогнуть, как можно дольше старался не обращать внимание на чувства, которые она пробудила во мне. И теперь, мне было страшно, страшно потерять то, что прежде было мне неведомо, а сейчас заставляло совершать странные поступки и желать меняться ради кого-то.