Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слишком уж сходится, — уверенно сказала Бандл.
— А? — удивленно переспросил Джимми.
— Как насчет «номера седьмого»? «Номера седьмого», которого никто не видел и который всегда остается в тени? Графиня или Бауэр? Нет, все это не так просто. Бауэр был здесь прошлой ночью, согласна. Но он был здесь только на тот случай, если операция не удастся, что и произошло. Его роль — быть козлом отпущения, отвлечь на себя все внимание от «номера седьмого», босса.
— Слушай, Бандл, — волновался Джимми, — боюсь, ты читаешь слишком много сенсационной литературы!
Бандл окинула его полным величественного упрека взглядом.
— Ладно, — Джимми пошел на попятную, — я не Черная Королева. И не могу поверить в шесть невозможных вещей перед завтраком.
— Завтрак уже прошел, — возразила Бандл.
— И после завтрака тоже. У нас есть чудесная гипотеза, которая объясняет все факты, а ты ни за что не хочешь ее принять, и все это только потому, что, как любительница всяких загадок, ты стремишься все усложнить.
— Извини, но я все-таки останусь верна своему убеждению, что таинственный «номер седьмой» присутствовал на приеме!
— А что думает Билл?
— Билл просто невозможен, — холодно ответила Бандл.
— Да? Наверное, ты рассказала ему о графине? Его следует предупредить. Иначе кто знает, что он может наболтать ей!
— Он и слова не хочет слышать против нее! Он просто идиот. Если бы ты смог вбить ему в башку про эту родинку!
— Забываешь, что не я был в шкафу. И все равно я, пожалуй, не стал бы спорить с Биллом о родинке его приятельницы. Нельзя ведь быть таким ослом и не видеть, как все совпадает!
— Еще какой он осел! — горько сказала Бандл. — Ты сделал ужасную ошибку, Джимми, рассказав ему все.
— Тоже жалею, — сокрушенно отозвался Джимми. — Тогда я так не думал, но теперь вижу, что был не прав, был дураком.
— Ты же знаешь, что представляют собой иностранные искательницы приключений. Как они впиваются в людей.
— По правде говоря, не знаю. В меня никто никогда не пытался впиться. — И Джимми грустно вздохнул.
На минуту-другую воцарилась тишина. Джимми перебирал в уме известные ему факты. И чем больше о них думал, тем меньше они его удовлетворяли.
— Ты сказала, Баттл хочет, чтобы графиню оставили в покое?
— Да.
— И смысл в том, чтобы через нее выйти на кого-нибудь еще?
Бандл кивнула.
Джимми нахмурился, стараясь сообразить, к чему это приведет. Несомненно, у Баттла есть какая-то определенная идея на сей счет.
— Сэр Стенли Дигби уехал в город сегодня рано утром, так? — поинтересовался Джимми.
— Да.
— О’Рурк с ним вместе?
— Думаю, да.
— Ты не думаешь… нет, это невозможно!
— Что?
— Что О’Рурк может быть каким-то образом связан с этим?
— Возможно, — задумчиво ответила Бандл. — Он, как говорится, очень яркая личность. Нет, меня бы не удивило, если… ох, честно говоря, меня бы ничего не удивило! Действительно, только в одном человеке я уверена, что это не «номер седьмой».
— В ком же?
— Суперинтендант Баттл.
— Предполагал, ты скажешь — Джордж Ломакс.
— Ш-ш-ш! Вот он идет!
И действительно, Джордж направлялся именно к ним. Джимми извинился и тут же исчез. Джордж присел рядом с Бандл:
— Моя дорогая Эйлин, тебе в самом деле необходимо покинуть нас?
— Да, похоже, у папы всерьез разыгрались нервы. Я думаю, мне лучше поехать домой и подержать его за руку.
— Эта маленькая ручка подействует поистине успокоительно, — сказал Джордж, беря ее руку в свои и игриво пожимая ее. — Моя дорогая Эйлин, я понимаю твои побудительные причины, и они делают тебе честь. В дни меняющегося и неустойчивого общественного положения…
«Понесло!..» — безнадежно подумала Бандл.
— …когда семейная жизнь в большом почете… рушатся все старые нормы!.. наш класс должен подать пример… показать, что мы ни в малейшей степени не подвержены современным условностям. Нас называют крайними консерваторами… я горжусь этим… я повторяю, что я горжусь этим! Есть понятия, в которых необходимо оставаться консерватором: чувство собственного достоинства, красота, скромность, чистота супружеской жизни, сыновье уважение… Разве что-нибудь умрет, если это будет существовать? Как я сказал, моя дорогая Эйлин, я завидую твоим преимуществам, которые дает тебе юность. Юность! Какое замечательное время! Какое замечательное слово! А мы не ценим ее, пока не дорастем до… э… зрелого возраста. Должен признаться, мое дорогое дитя, что в прошлом меня глубоко удручало твое легкомыслие. Теперь понимаю, что это было не более чем беззаботное и очаровательное легкомыслие ребенка. Теперь я ощущаю серьезность и недюжинную глубину твоего ума. Ты позволишь мне, надеюсь, помочь тебе с литературой?
— О, спасибо, — едва слышно ответила Бандл.
— И ты больше не должна меня бояться. Я был поражен, когда леди Катерхэм сказала, что ты испытываешь страх передо мной. Могу заверить тебя, что я самый простой человек.
Этот спектакль о скромности Джорджа ошеломил Бандл. А Джордж продолжал:
— Никогда не стесняйся меня, дорогое дитя. И не бойся наскучить мне. Для меня будет великой радостью… если так можно сказать… формировать твой расцветающий разум. Я буду твоим политическим наставником. Никогда мы не нуждались в молодых, талантливых и очаровательных женщинах в нашей партии более, чем мы нуждаемся в них теперь. Твое предназначение — пойти по стопам твоей тети, леди Катерхэм.
Это ужасное предложение окончательно выбило Бандл из колеи. Она могла только беспомощно смотреть на Джорджа. Но ее беспомощность не обескуражила его — напротив! Его главной претензией к женщинам было то, что они слишком много говорят. Редко удавалось ему найти среди них то, что он называл хорошей слушательницей. Он благосклонно улыбнулся Бандл:
— Бабочка появляется из куколки. Замечательная картина. У меня есть очень интересный труд по политической экономии. Я сейчас разыщу его, и ты можешь взять его с собой в Чимниз. Когда прочтешь, мы его с тобой обсудим. Без колебаний пиши мне, если что-нибудь будет тебе непонятно. У меня много общественных обязанностей, но и в своей постоянной занятости я всегда нахожу время, чтобы помочь своим друзьям в их делах. Пойду посмотрю книгу.
Он зашагал прочь. Бандл, ошеломленная, смотрела ему вслед. Ее вспугнуло неожиданное появление Билла.
— Послушай, — сказал Билл, — какого черта Филин хватал тебя за руку?
— То была не рука, — испуганно ответила Бандл.
— Не будь ослицей, Бандл!
— Извини, Билл, но я слегка
