Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

Эта диссоциация была неполной, как его и предупреждали. Гнев и ненависть, те чувства, что сформировали Колидарана, по-прежнему вели Бехарета, хотя отстраненность теперь позволяла ему видеть, как они влияли на его дух и какое губительное воздействие на него оказывали.

Однако эти эмоции все же имели определенную пользу, и когда храм Скрытой Смерти призвали на войну, Бехарета призвали вместе с остальными. И так он снова оказался в гуще распри и смерти. Облаченный в новые доспехи, он теперь охотился в галереях человеческого корабля, убивая всех на своем пути, как он делал бесчисленно много раз прежде. Теперь он сражался плечом к плечу с Кенайнатом и Скрытой Смертью, как член команды, а не группы индивидов, и ему нравилось разделять с ними убийство.

Казалось странным орудовать цепным мечом и пистолетом Жалящего Скорпиона вместо клэйва, но многие уроки боевого искусства, полученные от Кенайната, перекликались с теми, которые он узнал от Наремун: быстрая атака, стремительное убийство; превосходство за счет финтов и введения в заблуждение; наивысшая важность скрытного нападения. Все, что требовалось — это усвоить те же самые техники с новым вооружением.

Люди, сами того не зная, перевозили поклонников Темных Богов — так ему сказали — и представляли угрозу для будущего Алаитока. Бехарет перечеркнул цепным мечом лицо плосконосого матроса, не думая о том, почему он здесь находится, лишь о том, что он может дать отдушину нарастающей ненависти, что все еще гнездилась в нем.

Он боялся, что камень духа отнимет у него жажду убийства, но теперь ему дали свободу, возможность выплеснуть жажду крови и в полной мере испытать то, чего он никогда раньше не ощущал: чувство, что он совершает праведное дело.

Зарубив очередного человека, он подумал, что все еще далек от покоя, но, по крайней мере, избавился от страха.

Брэнден Кэмпбелл

Тантал

Брэнден Кэмпбелл

Подарок для госпожи Баэды

Лорд Мальврек был могуч, богат и совершенно мертв внутри. Несмотря на то, что народ, к которому он принадлежал, был известен страстностью и жаждой жизни, время охладило его. Каждое прожитое столетие иссушало его как физически, так и духовно, пока от него не остался вечно хмурый, слегка сгорбленный старик, встречавший каждый новый день с мрачным равнодушием. Именно поэтому он так удивился, когда внезапно понял, что влюблен.

Мальврек и его дочь, Савор, почтили своим вниманием очередные гладиаторские игрища, которые в Комморре никогда не прекращались. Из их ложи, расположенной высоко на изогнутой стене арены, открывался великолепный вид. Савор увлеченно наблюдала, как бойцы внизу кромсают один другого бритвенными цепами, выпускают потроха гидра-ножами и режут друг друга на крупные кубики окровавленного мяса осколочными сетями. Она была молода и полна жизни, и чувства ее были остры. Даже в высоте, вдали от поля боя, Савор могла ощущать источаемую им эротическую микстуру из пота и крови, могла распробовать страх и адреналин, паром исходящий от участников боя, в деталях видеть жилы, плоть и кость каждой отрубленной конечности.

Мальврек, с другой стороны, давно уже утратил большую часть своих чувств. Такое случается с эльдарами его возраста, когда их перестает интересовать жизнь. Вкусы, запахи и ощущения ныне оскудели, как будто доходили до него через толстое покрывало. Даже зрение стало мутным — недовольно и покорно ворча, он пошарил в складках мантии и вытащил изящно украшенный маленький бинокль. Какое-то время он тоже наблюдал за балетом резни, но тот не опьянял его так, как Савор. Мальврек видел подобную работу ведьм уже сотни раз и на многих мирах галактики. Сперва он ощутил лишь глубокое чувство неудовлетворенности, но потом, когда его дочь начала громко выражать свое веселье, он почувствовал нечто иное: зависть.

По правде говоря, в последнее время он чувствовал ее довольно часто. Хорошо осознавая собственную дряхлость, он ненавидел почти всех, кто его окружал; ненавидел за их молодость. Единственным исключением была Савор. Единственный член кабала, кого он мог бы пощадить в случае попытки убийства или переворота. Одна лишь мысль о ней заставляла подергиваться морщинистые уголки его рта — то было самое слабое, самое далекое эхо улыбки. Из всех вещей, какими он владел, из всех тех, кто служил ему, она была самой ценной. Есть такое слово, одно-единственное слово, которое используют другие, низшие обитатели галактики, чтобы описать это чувство… но в этот миг оно ускользнуло из его старой головы.

Мальврек отвлекся от сражения и начал смотреть по сторонам. Его блуждающий взгляд наконец добрался до других лож, где восседала элита Темного Города. В конце концов, в театр приходят, чтобы показать себя, и он от нечего делать решил посмотреть, кто пожаловал сегодня. Внезапно что-то остановило его взор, и он выпрямился в кресле. Напротив, над другим краем арены, сидела женщина. Она была одна, по сторонам от нее стояли двое рослых инкубов-телохранителей. Черные волосы, пронизанные серыми прядями, были собраны в высокий хвост на макушке и густыми волнами рассыпались по шее и плечам. Кожа была безупречно бледной, гладкой и тугой, будто натянутой на барабан. Глаза — темные и чуть светящиеся, губы окрашены в цвет обсидиана. Она откинулась назад в своем похожем на трон кресле, и Мальврек увидел, что она облачена в идеально подогнанные доспехи — ножные латы были в форме сапогов с тонкими высокими каблуками, а верхняя часть доспеха больше напоминала бюстье, чем защитный нагрудник. Руки, от локтей до кончиков узких пальцев, скрывали черные вечерние перчатки, а вокруг нее струился шлейф угольно-черного многослойного платья. Большая подвеска — очевидно, генератор теневого поля — лежала меж бледных грудей.

— Кто это? — выдохнул он.

Савор резко повернула голову и подняла бровь. Ее отец чем-то по-настоящему заинтересовался — а это редкое событие. Она быстро проследила за его взглядом и тоже уставилась на похожую на изваяние женщину напротив. Глаза Савор были помоложе, и ей удалось разглядеть затейливый паутинный узор, выведенный серебряными нитями на платье этой женщины. Она покопалась в памяти, сравнивая лица и имена. Будучи самой преданной помощницей отца, его единственным иерархом, она обязана была знать в лицо каждого из врагов Мальврека. Через несколько секунд она поняла, что не может ее вспомнить.

— Я не знаю ее, — сказала Савор.

— Выясни, — тихо произнес он, продолжая смотреть через бинокль. — Немедленно.

Савор кивнула и тут же принялась собирать оружие. Стиснув в одной руке светящуюся алебарду, второй она проверила висящий на поясе пистолет.

— Просто узнай ее имя, Савор, — сказал он. — И ничего больше.

Разочарованная, что никого сегодня убивать не надо, она пожала плечами и исчезла.

Мальврек пристально следил, как загадочная женщина что-то потягивает из кубка. Все, что было в ней, постепенно собиралось для него в единое целое — то, как чувственно и медленно она глотала, цвет ногтей на тонких пальцах, которыми она отбросила локон с лица, легкая пульсация трубки, вводившей наркотики в ее сонную артерию. Как будто, чем дольше он наблюдал за ней, тем моложе становился. Его тело воспряло, пульс участился, мускулы напряглись. Он облизал губы, чувствуя, как впервые за десять лет рот увлажняется слюной. Что-то накатило на него нежданной волной — некое чувство, которое так давно пропало из его жизни, что его даже затрясло, будто ударило током. И тогда, без единой капли сомнения, он осознал, что должен обладать этой женщиной, должен впечатлить ее и установить над ней безраздельную власть. Теперь его единственной целью в жизни стало сделать ее своей желанной, но вместе с тем принадлежащей лишь ему собственностью. Он был полностью, с головы до пят… что это за слово, которое используют мон-ки?

Вдруг женщина нахмурилась, чуть наклонила голову вбок и прямо посмотрела на Мальврека. Старый архонт охнул и уронил бинокль. Неловко собрав свои вещи, он поспешил в вестибюль. Его собственные инкубы, как всегда, безмолвно следовали за ним.

— Слишком долго, — пробормотал он, ругая себя за недостаточную скрытность. В считанные минуты он оказался снаружи, забрался в свой улучшенный «Рейдер» и стал ждать Савор. Когда она явилась, у нее едва хватило времени ухватиться за поручень, прежде чем Мальврек подал сигнал пилоту. Машина слегка качнулась, а затем резко взмыла в воздух.

— Ты куда-то спешишь? — поддразнила его Савор. Ветер взметнул ее волосы и юбку, развевая их подобно пурпурным волнам.

— Что ты выяснила? — требовательно вопросил Мальврек. Он пододвинулся к ней поближе, чтобы расслышать ответ.

— Я не смогла подобраться к ней вплотную… — начала Савор.

— Из-за телохранителей?