Все приключения Шерлока Холмса - Джон Карр

Снаружи мы видели свет стоявшей на столе керосиновой лампы. Теперь она была в руке Сесила Баркера, он протянул ее к нам, когда мы вошли. Пламя фитиля ярко освещало его мужественное, решительное, чисто выбритое лицо и угрожающе смотрящие глаза.

– Что это значит, черт побери? – возмущенно спросил он. – Что вам вообще нужно?

Холмс быстро окинул взглядом комнату и схватил мокрый, перевязанный веревкой узел, лежавший под письменным столом.

– Вот что нам нужно, мистер Баркер, – этот отяжеленный гантелью узел, который вы только что вытащили из рва.

Баркер в изумлении уставился на моего друга:

– Как вы о нем узнали?

– По той простой причине, что сам опустил его туда.

– Вы опустили его туда! Вы!

– Пожалуй, мне следовало сказать «вернул туда», – усмехнулся Холмс. – Помните, инспектор Макдональд, меня насторожило отсутствие гантели. Я обратил на это ваше внимание, но под натиском других событий вы не нашли времени задуматься над ее исчезновением, что позволило бы вам сделать выводы. Когда вода рядом, а тяжелая вещь исчезает, естественно предположить, что в воде что-то утоплено. Во всяком случае, проверить эту догадку имело смысл, поэтому с помощью Эймса, пустившего меня в эту комнату, и изогнутой ручки зонтика доктора Уотсона я вчера ночью получил возможность выудить и осмотреть этот узел.

Тем не менее нам было необходимо установить, кто бросил его туда. Этого мы добились с помощью примитивной уловки, объявив, что ров завтра осушат. Было ясно, что тот, кто спрятал во рву узел, непременно вытащит его из воды, как только темнота позволит ему сделать это. Кто сделал это, видели четыре свидетеля, поэтому, мистер Баркер, теперь слово за вами.

Шерлок Холмс водрузил мокрый узел на стол возле лампы, развязал веревку, вынул из него гантель и положил ее в угол, к другой. Затем извлек пару ботинок.

– Американские, как видите. – Он указал на их мыски.

После этого выложил на стол длинный, опасного вида нож в ножнах. И наконец развернул сверток одежды. Там оказались носки, полный комплект белья, серый твидовый костюм и короткое желтое пальто.

– Одежда самая обыкновенная, – заметил Холмс, – за исключением пальто, где много красноречивых деталей. – Он осторожно поднес его к свету. – Здесь, как видите, внутренний карман, настолько глубоко уходящий в подкладку, что там вполне уместится обрез. На воротнике ярлык портного – «Нил, Аутфиттер, Вермисса, США». Я провел несколько поучительных часов в библиотеке приходского священника и добавил к своим познаниям тот факт, что Вермисса – процветающий городок в начале одной из самых известных угольно-железорудных долин в Соединенных Штатах. Помнится, мистер Баркер, вы связывали угольные районы с первым браком мистера Дугласа, и я легко сделал вывод, что буквы «Д.В.» на карточке возле тела означали «Долина Вермисса» и что эта самая долина, откуда посылают убийц, может быть Долиной Страха, о которой мы слышали. Все это вполне очевидно. А теперь, мистер Баркер, я, кажется, мешаю вам объясниться.

Стоило видеть лицо Сесила Баркера во время этой речи великого сыщика. На нем поочередно отражались гнев, изумление, испуг и неуверенность. Наконец он нашел прибежище в злобной иронии.

– Мистер Холмс, вы так много знаете, не скажете ли что-нибудь еще? – насмешливо произнес Баркер.

– Я мог бы сказать вам многое, мистер Баркер, но лучше услышать это от вас.

– О, вы так думаете? Так вот, скажу одно: если тут есть какая-то тайна, она не моя, и я не выдам ее.

– Ну что ж, мистер Баркер, раз избираете такую линию поведения, – спокойно сказал инспектор, – придется установить надзор за вами, пока мы не получим ордер на ваш арест.

– Делайте что угодно, – вызывающе ответил Баркер.

Насколько это касалось Баркера, разбирательство явно подошло к концу; при взгляде на его окаменевшее лицо становилось понятно, что даже пытка не заставила бы этого человека давать показания. Однако это тупиковое положение нарушил женский голос. Миссис Дуглас слушала, стоя в полуоткрытой двери, и теперь вошла в комнату.

– Сесил, ты уже достаточно сделал, – сказала она. – Как бы все ни обернулось в будущем, сделал ты достаточно.

– Даже более чем достаточно, – сдержанно заметил Холмс. – Мадам, я полностью сочувствую вам, поэтому убедительно прошу не сомневаться в разумности английской судебной практики и честно признаться полицейским во всем. Возможно, я совершил ошибку, не вняв просьбе, которую вы передали через моего друга, доктора Уотсона, но тогда у меня были все основания считать, что вы непосредственно замешаны в преступлении. Теперь я уверен, что это не так. Однако многое остается неясным, и я настоятельно рекомендую вам убедить мистера Дугласа рассказать все нам.

Миссис Дуглас издала удивленный возглас. Сыщики и, должно быть, я повторили его, когда увидели человека, словно вышедшего из стены и теперь направлявшегося из темноты угла, откуда он появился. Миссис Дуглас обернулась и обняла его. Баркер пожал протянутую ему руку.

– Джон, это наилучший исход, – твердила его жена. – Уверена, наилучший.

– В самом деле, мистер Дуглас, – сказал Шерлок Холмс. – Уверен, вы найдете его наилучшим.

Человек этот, мигая, глядел на нас с ошеломленным видом. У него было незаурядное лицо, серые глаза, выражавшие уверенность, короткие седеющие усики, капризный рот и крепкий, выдающийся вперед подбородок. Он пристально оглядел всех, а потом, к моему удивлению, подошел ко мне и протянул пачку исписанных листов.

– Я слышал о вас, – сказал он мягким, приятным голосом; выговор у него был не совсем английский и не совсем американский. – Вы летописец вашего содружества. Так вот, доктор Уотсон, такого сюжета, как этот, у вас не бывало, готов биться об заклад на все свое состояние. Изложите его по-своему, но здесь содержатся факты, располагая которыми вы не позволите читателю скучать. Я провел два дня в потайной комнате и в светлые часы – при том свете, какой проникал в ту крысоловку, – записывал этот сюжет на бумагу. Отдаю его вам, доктор Уотсон, вам и вашим читателям. Тут рассказ о Долине Страха.

– Мистер Дуглас, это прошлое, – спокойно заметил Холмс. – А нам хотелось бы услышать рассказ о настоящем.

– Услышите, сэр, – ответил Дуглас. – Можно мне закурить? Спасибо, мистер Холмс. Вы сами курите, если мне память не изменяет, так что представляете, каково сидеть два дня с табаком в кармане и бояться, что запах дыма выдаст тебя. – Он прислонился к камину и закурил протянутую Холмсом сигару. – Я слышал о вас, мистер Холмс, но никак не думал, что мы встретимся. Однако, даже не дочитав это до конца, – Дуглас указал на бумаги, отданные мне, – вы скажете, что не сталкивались ни с чем подобным.

Инспектор Макдональд таращился на незнакомца в величайшем изумлении.

– Ничего не понимаю! – воскликнул он наконец. – Если вы мистер Дуглас, владелец этого дома, чью же насильственную смерть мы расследовали два дня и откуда вы вдруг появились? Мне показалось, выскочили из-под пола, будто чертик из табакерки.

– Ах, мистер Мак, – Холмс укоризненно погрозил инспектору пальцем, – вы не стали читать превосходную местную компиляцию, где описана потайная комната короля Карла. В наши дни никто не прячется, не имея надежных укрытий, а теми, которые оправдали себя, можно воспользоваться снова. Я пришел к убеждению, что мы найдем мистера Дугласа под этой крышей.

– И долго вы играли с нами эту шутку, мистер Холмс? – гневно спросил инспектор. – Долго смотрели, как мы тратим силы на заведомо бессмысленные поиски?

– Ни единой секунды, мой дорогой мистер Мак. Я составил представление о деле только вчера ночью. Поскольку его нельзя было подвергнуть проверке до сегодняшнего вечера, я предложил вам и вашему коллеге устроить выходной. Скажите на милость, что еще оставалось делать? Когда я нашел комплект одежды во рву, мне сразу же стало ясно, что в кабинете лежало тело не мистера Дугласа, а велосипедиста из Танбридж-Уэллс. Другого умозаключения сделать было нельзя. Поэтому мне пришлось решить, где находится мистер Дуглас. Наиболее вероятным представлялось, что при содействии жены и друга он прячется в доме, где есть потайная комната для изгнанника, и ждет, когда все успокоится, чтобы окончательно скрыться.

– Что ж, вы все правильно поняли, – одобрительно усмехнулся Дуглас. – Я думал, что скроюсь от вашего британского закона, ибо понятия не имел, как он обойдется со мной. Кроме того, я увидел возможность окончательно сбить тех ищеек со своего следа. Имейте в виду, с начала до конца я не сделал ничего постыдного, ни единого поступка, которого не совершил бы снова, но судите об этом сами, когда я все расскажу. Не трудитесь предупреждать меня, инспектор: я не собираюсь отклоняться от правды.

Начинать сначала не буду. Там все сказано, – он указал на отданные мне бумаги, – и вы найдете это очень странной историей. Суть сводится вот к чему: есть люди, имеющие веские причины ненавидеть меня и готовые отдать все до последнего цента, лишь бы поквитаться со мной. Покуда я жив и они живы, для меня нигде нет безопасного места. Они преследовали меня от Чикаго до Калифорнии, потом вынудили уехать из Америки, но когда я женился и осел в этом тихом месте, мне казалось, что мои последние годы пройдут спокойно.