Пепел на твоих губах (СИ) - Зверева Вера

Андрей прошёл к холодильнику и достал оттуда две бутылочки с водой, одну приложил к своему лицу и тут же закрыл глаза от прикосновения с прохладным пластиком. Затем повернулся к Вике и предложил вторую. Вика отрицательно покачала головой, отказываясь. Андрей поставил бутылку на кухонный стол, а из своей отпил.

— Очень жарко сегодня, меня разморило. Теперь голова раскалывается.

Выглядел он и вправду не очень здоровым, и Вике стало совестно, что она прервала его отдых по непонятной ей самой причине.

— Присаживайся, — Андрей указал на широкий мягкий диван, будто она постоянно приходит к нему в гости и это обычное дело, — в ногах правды нет. Ты что-то хотела?

Вика прошла к дивану, пытаясь на ходу придумать, что же она от него хотела. Ведь привело же её сюда хоть что-то?

— Я… — начала она, запинаясь, — хотела сказать «спасибо».

— За что? — Андрей явно не ожидал именно этой причины визита.

Диванные подушки оказались ещё мягче, чем выглядели, и Вика почти утонула в них.

— За вчерашнюю… помощь, — осторожно проговорила Вика, не до конца уверенная в словах. Это было больше похоже на вопрос.

— Да не за что, — отмахнулся Андрей. — Не бери в голову. Ты слишком часто меня за что-то благодаришь, мне уже не по себе. Я же тоже в лифте был, так что и себя вытаскивал. Тем более, что это, вроде как, моя работа.

Он решил, что она благодарит его за их освобождение из лифта, хорошо пусть будет так, подумала Вика. Благодарность за приведение в чувство от истерики звучит хуже.

— Ты все время оказываешься в нужном месте и нужное время. Как тогда с собаками на дороге.

Вика попыталась аргументировать свою благодарность, не могла же она Андрею сказать, что у неё есть фобия и по поводу неоплаченных долгов, которые потом заставляют её делать что-то совершенно неразумное, чтобы расплатиться. Спасибо, Ренату.

Но Андрей лишь пожал плечами, как бы подчеркивая, что это было ненамеренно, просто стечение обстоятельств.

— Ты, кстати, слышал, что стаю отловили и в питомник отправили? — решила продолжить Вика на отвлечённую тему.

Андрей оперся на кухонный стол и немного выдвинул вперед одну ногу, снимая с нее вес.

— Слышал, — ответил он односложно.

Вика невольно скользнула взглядом по ноге и только сейчас заметила вереницу синяков и длинную широкую ссадину, идущие от щиколотки и почти до самого колена. А еще ссадины и царапины на правом предплечье. Смутное подозрение родилось почти сразу.

— А ещё, пишут, что кого-то покусали перед этим, — осторожно прощупала она почву.

— Не покусали, но с велосипеда сбросили, — подтвердил её догадку Андрей, — вожак все-таки затаил обиду.

— Мне очень жаль, прости, — неосознанно выпалила Вика, ведь в этом нападении была её вина. Если бы Андрею не пришлось защищать её на дороге и собаки бы его не стали трогать.

— Ты прекратишь уже? То благодарить, то извиняться?

Вика начала нервно теребить пальцы.

— Это же из-за меня.

— Что из-за тебя?

Она молча указала на ободранную ногу Андрея.

— Это из-за того, что я слетел с дороги на велосипеде и свалился в канаву, а не из-за тебя, — в голосе слышалось небольшое раздражение, что лишь сильней заставляло нервничать. Но видя, как изменилась в лице Вика, добавил, — считай, что это наоборот благо. После того, как я залетел в травмпункт, оттуда настучали начальнику моей части, а он подергал за ниточки в муниципалитете, чтобы они, наконец, разобрались с собаками.

— Но ведь пострадал ты, даже учитывая благо для всего района, — не уступала Вика.

— А мне больничный дали на неделю, потому что я им на соревнованиях нужен, как огурчик. Я теперь могу комнату докрасить, пока у меня краска не пересохла. Так что и тут сплошной плюс.

Оптимизм Андрея находил лазейки даже в таких труднодоступных местах и нашел трещину в нездоровой логике Вики. Но не пробил её до конца. Страх остаться в долгу был слишком силен.

— Давай, я тебе помогу с покраской, — предложила она свой вариант благодарности, — тебе, наверное, больно долго стоять на ноге?

Андрей посмотрел на потолок, видимо призывая высшие силы на помощь с этой странной помешанной девушкой, потом вздохнул и ответил.

— Если тебе от этого станет легче.

— Мне не сложно. Я хочу просто помочь. Как ты сам говорил? Это просто помощь, — повторила она его же словами, — по-соседски.

— Хорошо, пусть будет по-соседски, — окончательно сдался Андрей, пусть его и видимо коробило от этой идеи. Правда не понятно от чего именно, от того, что она будет красить его стену или её закидонов. Последнее Вики было понятней, потому что вполне заслуженно. Но так же ей хотелось избавить себя от мук совести перед ним.

Андрей осмотрел её с ног до головы и решил, что свободная домашняя майка и короткие шорты вполне подойдут в качестве рабочей одежды маляра в такую жару. Затем принес ей кювету для краски и валик с кисточками из ванной, показал, где начинать красить и где заканчивать, как аккуратно обойти окна и радиаторы под ними. Под покраску выделил стену с двумя высокими окнами, а точнее небольшое пространство вокруг и между ними. Этого было мало, но на большее, видимо, Вика не заслужила доверия, потому решила смириться, не в том она положении, чтобы еще и капризничать.

Краска была красивого серо-голубого оттенка, мягкого и припыленного, напоминающего поверхность моря в облачный день. Вике очень понравился этот выбор, и это говорило о хорошем вкусе Андрея. Она решила начать кисточками и неспешно покрасить труднодоступные места и вокруг окна. Андрей распахнул все створки, чтобы в квартире было больше воздуха, и быстрей выветривался запах краски. От жары это не слишком сильно помогало, так как солнце всё еще светило с этой стороны, пусть уже и под косым углом. Кондиционера в этой квартире так же не было, как и у Вики, возможно по той же самой финансовой причине, либо Андрею было просто не до него сейчас.

Пока Вика присела на корточки и кистью прокрашивала стену возле невысокого радиатора, Андрей занялся своими делами. Он сходил в ванную комнату и, похоже, умылся, потому что вернулся оттуда с мокрыми волосами и блестящими на коже капельками воды. Затем достал из кухонного шкафчика пластиковый ящичек, и краем глаза Вика увидела в нём большое количество коробочек с лекарствами, все с незнакомыми и даже иностранными названиями. Стараясь не глазеть слишком наглым образом, она отвернулась, но все равно слышала, как он распечатывает, по крайней мере, несколько из них и извлекает таблетки с характерным щелчком блистера. Чтобы за лечение Андрей не проходил, химии для него требовалось приличное количество.

Это напомнило Вике об её отце, у которого в аптечке было всего два лекарства: аспирин и активированный уголь, и тот считал, что мужчине большего и не надо, чтобы выжить. Всё остальное для слабаков и нытиков, как говорил папа. Возможно, эта черта досталась Вике от него, её собственная аптечка была жутко скудна и слабаков она не любила, даже если это была она сама.

Но Андрей совершенно не производил впечатление слабака, даже после того, как убрав лекарства, присел на диван и снова приложил к голове компресс из холодной бутылки с водой.

— Все хорошо? — мягко уточнила Вика.

— Скоро будет, — ответил Андрей, видимо, объясняя приём таблеток, пусть их там и было слишком много для снятия головной боли. Но это совсем не её дело, ведь правда?

— Может, тебе прилечь? — снова непроизвольно проявила заботу она.

— Да это все жара. И бессонница. Или краски надышался, — перечислил он разные варианты, надеясь, что она удовлетворится одним из них.

Вика отчего-то не очень поверила, но вернулась к работе, искоса поглядывая на хозяина квартиры. Спустя некоторое время Андрей всё же воспользовался её советом прилечь и растянулся на диване, стоящем вдоль стены. Рукой согнутой в локте он накрыл лицо, чтобы наползающее на его сторону солнце не светило в глаза. Спустя полчаса свет накрыл диван полностью и Вика задумалась, почему он не ушел в спальню, где можно было бы задернуть шторы, а остался с ней? Он ведь даже не смотрел, как она работает, не руководил и не проверял результат. Толи действительно доверял, толи его это не сильно волновало. Это было непривычно для Вики после требовательного и дотошного Рената, но позволяло расслабиться и даже получать от своих действий определенное удовольствие. Голубые мазки кисточкой были похожи на нанесение фона для морского пейзажа и распаляли фантазию.