Печать Соломона - Рик Янси

– Скажи ему, что мы взяли его мать.

– Вы блефуете, – сказал Майк. – Не могли вы ее взять.

– Майкл, – спокойно произнес Оп-девять и встал рядом со мной так, чтобы Майку было видно, – ты меня знаешь. Тебе известно, кто я. И содержание Девятого раздела знакомо.

У Майка расширились зрачки.

– Я тебе не верю, – сказал он.

– Я ей передам. Объясню, что ты нам не поверил.

– Заткнись! – рявкнул Майк. – Заткни хайло, падре! Я не отдам Чашу.

– Великая Печать утеряна, – сказал Оп-девять. – Зачем тебе теперь Чаша?

– Хотя бы затем, чтобы этот ваш Эл не снес мне голову.

Оп-девять мрачно улыбнулся:

– Скажи, где она, Майк, или я отдам приказ.

Он протянул ко мне руку. Я сразу его понял и передал ему сотовый.

– Слушай, падре, я люблю свою мать, но пойми меня правильно – я всегда считал, что моя жизнь могла сложиться чуток иначе, если бы не она. Эл, ты же знаешь, как это бывает… Когда дело доходит до родителей, у нас не остается выбора. А некоторые из них бывают насквозь несостоятельными.

– Это номер девятый, – произнес Оп-девять в телефон. – Разрешаю выполнить код «дельта-альфа-танго». Повтор: разрешаю выполнить код «дельта-альфа-танго».

– Дай мне с ней поговорить, – сказал Майк.

Оп-девять притворился, будто слушает несуществующего собеседника.

– Да. Передайте ей, что Гиена отказывается сотрудничать.

– Передайте ей, что инстинкт самосохранения побил чувство кровного родства! – крикнул Майк, а потом добавил: – Гиена? Это вы мне такое имя дали?

– Очень хорошо, – сказал Оп-девять в телефон. – Да. Выполняйте код «дельта-альфа-танго». Немедленно.

– Подожди! – заорал Майк. – Ладно, я согласен! Отмени код!

– Стоп! – Оп-девять опустил руку с телефоном. – Где Чаша, Майк?

Майк судорожно набрал в грудь воздуха и выпалил:

– Подо мной.

Я аж застонал – мы не двигали его во время обыска. Я схватил Майка за плечо и скинул с кровати. Он шмякнулся на пол, а я побросал подушки через комнату. Прямо посреди дивана была небольшая дверца на петлях, а под ней углубление, откуда я и достал Священную Чашу. Она оказалась гораздо легче, чем я ожидал: тонкостенная, выкована из меди или бронзы и очень простая, без всяких узоров и символов.

Оп-девять захлопнул телефон, убрал его в карман и протянул ко мне руку:

– Я же сказал – нас разделила с ними надежда. А еще – милосердие.

Я отдал ему CW3XD.

– Ну вот, – продолжил он так же мягко, – видишь, Альфред? Он здесь. Тебе только что было доказано Его присутствие.

50

– Что теперь? – спросил Нидлмайер.

– Пора кое-что выяснить. – Оп-девять сгреб Майка с пола и швырнул на диван. – В чем заключается операция «Утопия»?

Рот Майка начал растягиваться в улыбке, но стоило ему встретиться с Оп-девять взглядом, как она мигом увяла.

– Очень благородное дело, которому помешал тупой пацан, – ответил Майк после короткой паузы.

– В Уставе четко прописано…

– О, только не надо цитировать мне Устав, падре, – возразил Майк. – Это не укладывается в его рамки.

– Твое увольнение – ширма?

Майк отвел взгляд, но Оп-девять, похоже, было все равно.

– Что задумал директор, Майкл?

– Одним словом? Мировое благополучие. Упс! Получилось двумя.

– Директор вышел за рамки Устава? Он организовал твое увольнение и похищение Печати из нашего хранилища… Он хотел, чтобы ты выпустил падших… Но зачем?

– Ты же АНП. Разве это не очевидно, как пузыри на физиономии Эла?

– Шантаж? Директор собирался с помощью падших шантажировать весь мир?

– Согласись, что красиво? После нашего маленького шоу в пустыне никто не посмел бы тягаться с Конторой. Больше никаких мелких диктаторов, никаких государств-изгоев, угрожающих миру. Как только кто-нибудь нарушает заведенный порядок, мы открываем Печать. Идеально. Конечно, мы не учли фактор Кроппа. – Майк глянул в мою сторону. – Когда-нибудь я убью тебя, Эл, Богом клянусь.

– АМПНА хочет править миром? – спросил я.

Оп-девять покачал головой:

– Не АМПНА, Альфред. Меривезер. Похоже, наш директор решил похерить Устав. Нас водили за нос.

– Это ничего, мне не привыкать, – отозвался я и повернулся к Майку. – Так вот почему ты пытался убить меня? Меривезер знал про мою кровь и испугался, что ее можно использовать против демонов?

– Конечно знал, – кивнул Оп-девять. – Это было в твоем досье. После того как Майк якобы украл Печати, я приказал Эшли организовать твое извлечение. У меня не было полной уверенности, но я надеялся, что твой… дар можно использовать в CW3XD. И тогда Меривезер приказал Майку извлечь тебя первым.

– Экстремально извлечь, – поправил его я и пошел к выходу.

– Подожди, Альфред! – окликнул меня Оп-девять.

– Времени почти не осталось, – возразил я. – У нас всего два часа на то, чтобы добраться до Флориды.

– Я не уверен, что это разумно.

– У нас нет выбора, – огрызнулся я. – Если не поедем, нас поглотят.

– Но если поедем, то им ничто не помешает нас поглотить.

– Разве не в том и беда?

– Игра окончена, – вставил Майк. – Выхода нет.

– Может, я чем-нибудь помогу? – вмешался мистер Нидлмайер. – Только никто не потрудился объяснить мне, что происходит с этими Печатями… что это за АМПНА… что за демоны… и все остальное…

Мы его не слушали.

– Поймите, Оп-девять, – сказал я, – нас двое, а мне в Чикаго назначили срок и четко объяснили, что, если я не приеду, расплата будет адской в буквальном смысле слова. Наверное, я заключил, что называется, сделку с дьяволом – с шестнадцатью миллионами дьяволов, – и мы либо едем, либо лишаемся всякой надежды. А кроме нее, у нас ничего и нет.

Майк рассмеялся:

– А как у тебя со здоровьем, Эл? О, прости. Забудь.

– Где ваша монтировка? – спросил я у Нидлмайера.

– Альфред, я знаю их лучше, чем ты, – сказал Оп-девять. – Не думай, что они будут действовать честно.

– Нет, я думаю, что они продолжат пожирать меня изнутри, пока не сожрут целиком. Нет, не убьют. Я мертв. Я ходячий труп, Сэмюэл, вот что означают личинки. Меня уже поздно спасать, но мир, возможно, и нет.

– Чаша – тюрьма для Пеймона. Он не будет рисковать и никогда не отдаст Печать.

Я сделал глубокий вдох и выпалил:

– Тогда почему бы нам его не взорвать?

Оп-девять изумленно посмотрел на меня.

– Сколько моей крови вы закачали в пули? Наверное, пару капель. А если мы используем… больше?

– Альфред, – сказал Оп-девять, – то, что ты предлагаешь…

– По-моему, это классная мысль, – снова встрял Майк. – Давайте взорвем Эла.

– Я серьезно, – ответил я. – Если мне удастся подобраться поближе к Пеймону… Это даст вам несколько лишних секунд.

– Эй, святой Альфред, – сказал Майк. – Ты же хотел умереть в пропасти? У тебя был шанс.

Я долго и пристально смотрел на Майка. Он держит меня за запястье. В другой руке у меня черный меч.

И тут меня осенило. Ответ родился с той же скоростью, с которой в морге вернулась память.

Я обратился к Нидлмайеру:

– Где во Флориде находится Дэвилс Миллхоппер?

– В Гейнсвилле.

Тогда я повернулся к Оп-девять:

– Теперь дошло. По-моему, я знаю, что делать.

51

Мы потрусили к «лексусу», Майк поплелся за нами.

– Скажите правду! – крикнул он. – Ведь мама не у вас?

Оп-девять обернулся и ответил:

– Ты не узнаешь этого до самого конца, чем бы ни кончилось дело. Ты нейтрализован как фактор, Майкл.

– Терпеть тебя не мог, – сказал тот. – И можешь поспорить на последний доллар, что директор обо всем узнает.

– Если у нас получится, он перестанет быть директором, а ты – оперативником. Вы нарушили незыблемое правило – никогда не вмешиваться в дела другого государства. – Темные глаза Оп-девять сверкнули. – И этим поставили под удар все, что должны защищать.

Он сел в машину, я устроился рядом, а Нидлмайер захлопнул дверь с моей стороны. И мы поехали обратно. Я оглянулся и увидел, как исчезает в тумане силуэт Майка Арнольда.

– А теперь, Альфред, рассказывай, что ты задумал, – потребовал Оп-девять. – Что надо сделать?

Я все ему объяснил. Оп-девять и Нидлмайер ни разу меня не перебили.

Мы ползли сквозь густой туман по шоссе Алкоа, и, когда я закончил, до аэропорта осталось мили две.

– Это безумие, – сказал Оп-девять.

– Ну, – отозвался я, – если кто-то еще не заметил, я уверенно двигаюсь в этом направлении.

– Но это же безнадежная затея!

– Вы знаете, что это не так, – возразил я. – Пеймону моя смерть не нужна – слишком большой риск.

– Альфред, для Пеймона твоя жизнь ничего не значит.

– Это да, зато Чаша значит для него очень даже много. И без меня ему к ней не подобраться.

Оп-девять тряхнул головой. Я откашлялся и продолжил:

– В любом случае, даже если это не сработает, Чаша останется у вас, и вы придумаете что-нибудь еще.

Оп-девять отвернулся и посмотрел в окно, хотя ничего там не увидел, кроме своего отражения. Он накрыл мою кисть ладонью: