Счастье на десерт (СИ) - Верта Мила

Растерев поясницу, раскладываю готовые ободки и заколки по коробочкам, в каждую бонусом идет маленькая авторская открытка с пожеланием и подписью. Миша должен развести их завтра.

Кай настоял на том, чтобы купить нам машину как подарок к рождению племянников. Но Миша не согласился и взял эти деньги в долг, зная характер мужа, он вернет их при первой возможности. Так что теперь мы на колесах и новенький Мурано здорово облегчает нам жизнь.

Встаю, прохожусь по комнате, спина ноет, ноги отекли, скоро совсем не смогу работать. Поглаживаю живот, уговариваю мальчишек, угомонится.

Сегодня они особенно беспокойные, неприятно толкаются в ребра и бьют по мочевому пузырю. Всё утро снег шел, погода на них, что ли, так влияет?

До родов совсем немного и Маша решила, что нужно сделать ремонт в квартире и обновить мебель к рождению близнецов. Поэтому уже пару недель мы живем у Снежинских. Ремонтная бригада трудится ударными темпами, обещали закончить через десять дней.

Маша с Каем и детьми с утра поехали по магазинам, Миша умчал в город по работе, на обратном пути обещал купить чернику. Он такой трепетный в исполнении моих капризов. Улыбаюсь, вспомнив утренние нежности. Еще он должен заехать в строительный, магнитная калитка снова барахлит, плохо закрывается.

Беру лейку и спускаюсь на первый этаж, я обещала Маше полить её заросли. Столько пальм я нигде не видела.

В дверь звонят, Кай говорил, что курьер должен привезти растущий стул Стасу.

Открываю дверь и столбенею. На пороге Семёнов.

Машинально стараюсь захлопнуть, но он подставляет ногу, и отодвинув меня, заходит в дом.

— Привет-привет, — тянет нараспев с противной улыбочкой, осматривается кругом.

Присвистывает.

— А ты хорошо устроилась, богатый муж, огромный дом, у входа дорогая тачка и... — Даниил сверлит колючим взглядом мой живот. — И ты беременна.

Стараюсь натянуть кофту пониже, но она снова пружинит вверх. Мальчики подросли за последнее время.

— Как ты меня нашел? Что тебе нужно? Тебя сюда не приглашали. Миша сейчас вернётся, будет скандал.

Даниил скалится, до меня доходит, что он пьян. Шариться в грязной обуви по дорогому ковру, а дети по нему босиком бегают.

— Семёнов, вали отсюда по-хорошему. Мы давно всё выяснили! Зачем ты припёрся? Ёще и пьяный! — повышаю тон.

Я думала, что всё закончилось. Мы столько времени не виделись, он женился, у него ребёнок родился, и я наконец-то выдохнула.

— Я припёрся, потому что соскучился. Да, вот так банально. Мне тебя не хватает, Слава. Настолько, что вчера я перечитывал наши переписки, когда пил.

— А потом вырубился, а Настя разблокировала айфон моим же пальцем и всё прочла. — пьяно ржёт этот ненормальный. — Вообще всё! Она всё про нас знает, с самого начала.

Мои щёки начинают гореть, какой позор, бедная Настя. Не представляю, что она сейчас чувствует и как должна меня ненавидеть.

— Ты ненормальный? Почему ты всё не удалил? — зло шиплю на него.

Он пожимает плечами.

— Почитывал иногда горячие моменты, с рождением ребёнка секса в моей жизни стало мало, надо было как-то выживать.

Закрываю лицо руками. Кошмар. Мне хочется провалиться под землю от стыда и чувства вины.

— И вот теперь у меня нет жены, потому что она подаёт на развод. Нет работы, потому что она нажаловалась папочке. Ничего не осталось, всё ради чего я так рвал жопу проёбано! — Семёнов разводит руками.

— У тебя есть дочь. Живи ради неё! — выдаю самый очевидный вариант.

— Дочь? Дочь да, есть. Ничего нет, а дочь с синдромом Дауна есть. —хмыкает Даниил.

Застываю от шока, я не знала.

— Я не знала, как Настя? Она же не откажется от малышки из-за этого? — судорожно вспоминаю, что слышала о Насте с дочерью в последнее время.

— А, нет, конечно. Настя отреагировала на удивление нормально, насколько это возможно. Она выбирает, в какую страну переехать, потому что в Европе к таким детям относятся лучше.

Выдыхаю от облегчения.

— Ты пришёл, чтоб я тебя пожалела? — я начинаю нервничать, потому что эти откровения не к добру.

Семёнов набычивается ещё больше, шарит по мне масленым взглядом. Мне хочется скукожиться, спрятаться, чтоб он никогда больше вот так на меня не смотрел. Потому что у меня теперь Миша и мальчики, а он будто пачкает меня, когда так пялится.

— Сказал же, соскучился. Я ошибся, когда бросил тебя, Слава. Сделал ставку, и она не сыграла. Я хочу всё вернуть.

— Что вернуть? Ты в своём уме? Ты женат, у тебя ребёнок. Я замужем и беременна. Даниил, я очень люблю мужа и мне никто не нужен кроме него.

Отступаю на пару шагов. Что этот придурочный задумал? Не просто так он сюда заявился. И где носит моего любимого мужа, когда он так нужен?

— Не верю, ты всегда любила только меня. Мирослава, мы ещё можем всё исправить. Я очень ошибся, но мы всё переиграем. Я так соскучился. А ты такая сексуальная несмотря на пузо. У меня встал, прикинь?

Семёнов поглаживает бугор в штанах, который растёт с каждым его движением.

Мне страшно, начинает мутить. Я так и не позавтракала.

Растерянно шарю глазами по стенам, натыкаюсь на календарь. Что-то подсказывает мне, что я надолго запомню этот февраль.

— Если ты не уйдешь, я вызову полицию. Я никогда больше не буду с тобой спать и вообще жалею, что когда-то это делала. Я никогда тебя не любила, всё, что было с моей стороны это благодарность и больная привязанность. А с твоей, вообще банальное пользование. Любят иначе, Даниил. Может, тебе ещё повезёт, и ты узнаешь как это бывает! — выдаю с нескрываемым презрением.

Я ненавижу этого пьяного небритого мужика, что лезет в мою счастливую жизнь в грязных ботинках.

— Вот ты как заговорила. А ведь ещё недавно послушно открывала рот и вставала на колени, — усмехается эта скотина.

— Пошёл вон отсюда! — кричу, указывая на дверь.

Семёнов пьяно смеётся и скидывает куртку, расстегивает ремень. Мне нужна помощь! Я думаю, где могла оставить телефон и не могу вспомнить! С беременностью совсем памяти не осталось! Превратилась в забывчивую тетёху ничего мне не надо, только чтоб Миша был рядом.

Семёнов кидается в мою сторону. Вскрикнув, лечу в сторону лестницы на второй этаж, он бежит следом и матерится. Спотыкаюсь об лейку, падаю на колени, успеваю уцепиться за перила.

Урод Семёнов хватает меня за лодыжку и тянет на себя.

— Хочешь поиграть? Давай поиграем! — скалится и маньячно ржёт.

Я в ужасе, потому что не знаю этого больного ублюдка. Впервые вижу вообще. Даниил, которого я когда-то, знала, не был насильником.

Сильно дёргает меня на себя, пальцы соскальзывают, и я неловко заваливаюсь набок. Господи, живот! Мальчики! Начинаю реветь потому, что слышу звяканье ремня, вжик молнии. Ни за что! Он так долго пачкал меня своим скотским отношением, не позволю замарать моих детей!

Кручусь юлой, умудряюсь повернуться на спину, пинаю его свободной ногой в живот. Он сгибается, матерится. В ответ прилетает звонкая пощёчина. Моя голова дёргается, в глазах темнеет, виски взрывает болью.

Семёнов наматывает мой хвост на кулак, обзывается и орёт, что я сломала ему жизнь. Чувствую запах алкоголя, его слюни летят на меня. Противно.

Этот больной урод пытается стащить с меня штаны, дёргает и ткань расходится по шву, дорывает с противным треском. Выбросив штаны, мерзко пыхтит, стараясь стянуть свободную кофту. Ору, машу руками и лягаю его, попадаю в челюсть. Он заваливается назад, остаётся на ногах, но сильно бьётся затылком об стену.

Не знаю, откуда берутся силы. Мне кажется, я кометой лечу вверх по лестнице, хотя последние дни передвигалась по дому со скоростью улитки. Главное - успеть забежать в нашу спальню, там очень крепкая дубовая дверь и замок сделан на совесть. Даже этот неадекват не сломает, тогда можно будет открыть окно и позвать на помощь соседей или позвонить по планшету кому-нибудь, попросить вызвать полицию.

Вдруг в поясницу прилетает что-то очень тяжёлое. Охаю, падаю на ступеньки, набок. Ваза, этот урод кинул в меня Машиной вазой. В мозгу некстати всплывает рассказ, как она её выбирала.