Хлопоты в Польенсе - Агата Кристи

— Забудь про него, — твердо сказал я. — Есть только один способ добиться успеха — точно следовать указаниям.

— А не проще будет отыскать каштановое дерево? — предложила Фенелла. — Не так уж их и много на острове.

Пошел второй час поисков. Мы взмокли и окончательно пали духом. Мысль, что Фэйл может найти клад первым, была настоящей пыткой.

— Помню, я читал в каком-то рассказе, — сообщил я, — о невидимых чернилах. Нужно сунуть письмо в склянку с кислотой, и все сразу проявится.

— У нас нет с собой кислоты! — огрызнулась Фенелла.

— У меня создалось впечатление, что дядюшка Майлз был не особенно высокого мнения о наших умственных способностях. Он бы выдумал чего попроще. Давай попробуем подержать его над костром…

Оглядевшись, нет ли поблизости Фэйла, мы скользнули за угол живой изгороди и принялись поджигать какую-то сухую веточку. Подержав листок бумаги над огнем, я обнаружил, что на нем и в самом деле проявляются буквы. Всего два слова.

— «Станция Киркхилл», — прочитала Фенелла, и почти в то же мгновение над изгородью появилась голова Фэйла.

Понять по его лицу, слышал он что-нибудь или нет, не представлялось возможным, и мы просто таращились на него до тех пор, пока он не ушел.

— Послушай, Джуан, — сказала Фенелла, когда он отошел подальше, — здесь нет никакой станции Киркхилл! — Она протянула мне карту.

— Нет, — сказал я, рассматривая ее, — но посмотри-ка сюда.

Я взял карандаш и прочертил на карте линию.

— Ну конечно! И где-то на этой линии…

— Вот именно.

— А как бы узнать поточнее?

Я задумался, и меня осенило снова. В тот день я был положительно в ударе.

— А вот как! — заорал я, хватая карандаш. — Смотри!

Фенелла испустила победный клич.

— Вот здорово! Как все, оказывается, просто! Самое настоящее надувательство! Дядюшка Майлз и в самом деле был очень необычным человеком!

Пришло время и для последней подсказки. Адвокат сообщил нам, что это обычная открытка, которую он уже отправил нам по почте. Больше он ничего сообщить не мог.

Наступило утро, а открытки все не было. Мы с Фенеллой начали подозревать уже, что Фэйл каким-то немыслимым способом ухитрился перехватить ее, но на следующий день наши страхи рассеялись, а тайна разъяснилась.

«Сэр (мадам), — гласила открытка.

Извините за задержку. Дело в том, что я перепутала, шестого или седьмого числа должна была отослать вам эту открытку. Теперь я в точности выполняю инструкции мистера Милечарана и посылаю вам бумагу, хранившуюся в моей семье много лет. Зачем — и сама не знаю.

С уважением, Мэри Керруиш».

— Прислано из Брайда, — отметил я, разглядывая штемпель. — Ну, и что за бумага «хранилась в ее семье много лет»?

Фенелла вслух прочитала:

За старой пустошью, на скале, вам нужно увидеть знак,Этот знак подскажет вам, где найти мыс, и, главное, как.Этот мыс будет первой точкой: «Э». Возле навернякаНайдется вторая точка: «В», у самого маяка.Там есть тростниковый домик, рядом стоит стена,За нею вьется дорожка. Считайте, подсказка дана.

— Неужели нельзя было выразиться яснее? — проворчала Фенелла. — Здесь повсюду скалы. Найдешь тут, на какой из них знак, как же!

— Сначала нужно определиться с районом поисков, — авторитетно заявил я. — Потом найти скалу и знак. Знак задаст нам направление, в котором следует искать точку «Э».

— А дальше? — заинтересовалась Фенелла.

— Точка «Э» выведет нас на точку «В» и тростниковый домик со стеной и тропинкой. Думаю, где-нибудь под тропинкой сокровище и зарыто. Но начинать, ясно, придется со скалы.

Именно благодаря этой злосчастной скале последняя задача дядюшки Майлза оказалась настоящей головоломкой. Вскоре разгадать ее стало для нас делом принципа.

Нам с Фенеллой было уже абсолютно все равно, займут поиски неделю, год или всю жизнь. Время от времени мы натыкались на доктора Фэйла; похоже, ему везло не больше нашего.

Наконец мы нашли то, что искали. Была уже почти ночь, и я предложил отложить дальнейшие поиски до утра. Фенелла запротестовала:

— А если Фэйл тоже его найдет? Уж он-то утра точно дожидаться не будет, можешь мне поверить. Представляешь, как мы потом будем себя проклинать?

Надо признать, я задумался. А потом меня осенило, — Фенелла, — сказал я. — Ты все так же уверена, что Юана Кориджа убил Фэйл?

— Больше чем когда бы то ни было.

— Тогда, думаю, у нас есть шанс его посадить.

— И как, интересно, ты собираешься это сделать? Предупреждаю: меня от этого типа в дрожь бросает. Я к нему и на пушечный выстрел не подойду.

— И не надо. Мы просто притворимся, что нашли «Э» и отправимся в путь. Держу пари, он последует за нами. А места там, сама знаешь, глухие — как раз то, что ему надо.

А когда мы сделаем вид, будто что-то нашли, он точно не выдержит.

— А потом?

— А потом, — ответил я, — его ждет сюрприз.

Было около полуночи. Немного не доехав до места, мы вышли из автомобиля и стали осторожно продвигаться вдоль стены. У Фенеллы в руке был фонарик, у меня — револьвер. Мы были готовы ко всему.

Неожиданно Фенелла остановилась и вскрикнула:

— Смотри, Джуан, вот оно!

Я, конечно, знал, что она играет, но это прозвучало так убедительно. В общем, я как последний идиот вытянул шею в том направлении, куда она ткнула пальцем, а когда обернулся, доктор Фэйл уже держал нас на мушке.

— Добрый вечер, — сказал он. — Будем считать, что эту часть клада нашел я. Будьте любезны, передайте ее сюда.

— Может быть, заодно передать вам и вторую половину фотографии? — осведомился я. — Которая осталась у мертвеца в руке? Первая, я надеюсь, при вас?

Рука Фэйла дрогнула.

— О чем это вы? — глухо спросил он.

— Да все о том же, — безмятежно сказал я. — О том, что вы убили Кориджа. Выбили из-под него лестницу и пробили голову камнем. Полиция, кстати, уже в курсе.

— Ах вот как? Ну, если меня все равно повесят, клянусь Богом, лучше висеть за три убийства, чем за одно!

— Ложись! — заорал я, поворачиваясь к Фенелле, и в этот момент прогремел выстрел.

Мы с Фенеллой повалились в вереск, но полицейские, прятавшиеся за стеной, уже опомнились. Второй раз Фэйлу выстрелить не удалось. Когда на него надели наручники и увели, я обнял Фенеллу.

— Я знала, что это он! — сказала она, стуча зубами.

— И не ошиблась, — мягко сказал я. — Только это было очень рискованно. Он ведь мог попасть в тебя.

— Но не попал же, — возразила Фенелла. — Зато теперь я знаю, где спрятано сокровище.

— Знаешь?

— Конечно. Вот, смотри. — Она написала на клочке бумаги слово и показала его мне. — Но искать его мы отправимся уже завтра. Надо тебе сказать, здесь не так уж и много мест, где его можно спрятать.

Было уже около полудня, когда Фенелла воскликнула:

— Есть! Вот она, четвертая табакерка. Теперь они все у нас. Дядя Майлз мог бы нами гордиться. А теперь…

— А теперь, — перебил ее я, — мы поженимся и будем жить долго и счастливо.

— Жить на острове Мэн, — уточнила Фенелла.

— И на золото острова Мэн, — добавил я, рассмеявшись.

Ради самого дорогого

Служащая бюро по трудоустройству, больше напоминавшая настоящую светскую даму, деликатно откашлялась и удивленно посмотрела на девушку.

— Стало быть, вы отказываетесь? Это предложение, к слову сказать, поступило к нам только сегодня утром. Мне это место представляется крайне выигрышным. Подумайте: Италия, вдовец с трехлетним малышом на руках и пожилая дама — мать или дальняя родственница, не помню точно.

Джойс Ламберт снова покачала головой.

— Есть причины, по которым я не могу покинуть Англии, — повторила она устало. — Вот приходящей прислугой я бы устроилась с удовольствием. Если можно.

Она изо всех силах старалась держать себя в руках, но ее голос все же немного дрогнул. Она умоляюще подняла на даму свои темно-синие глаза.

— Весьма проблематично, мисс Ламберт, весьма. Сейчас даже к приходящей прислуге выдвигаются исключительные требования, а у вас нет даже элементарного опыта. И потом, такие места идут нарасхват, на них выстраиваются целые очереди. Поверьте мне, буквально очереди: сотни, ну просто сотни желающих.

Она сочувствующе помолчала.

— Вероятно, у вас иждивенец на попечении?

Джойс кивнула.

— Ребенок?

— Почти, — согласилась она с едва заметной улыбкой.

— Печально, крайне печально. Разумеется, я постараюсь сделать для вас все что можно, но повторяю…

Она пожала плечами. Разговор явно закончился, и Джойс поднялась. Когда она выходила из неприветливого здания на улицу, ей пришлось прикусить губу, чтобы не расплакаться.

«Не смей! — строго сказала она себе. — Не смей реветь, словно сопливая девчонка. Знаешь что? Ты просто сдалась. Никогда нельзя сдаваться. Впереди еще целый день — столько всего может случиться! И потом, что-то подкинет тетя Мэри, так что на пару недель хватит. Вперед, Джойс, вперед, или ты забыла, что богатые родственники ждать не любят?»