Ты так прекрасна! - Эми Фетцер

На всякий случай Крис оглянулся еще раз. Лес показался ему величественным и загадочным. Где-то здесь «скрыта тайна ее появления, тайна, с которой связаны все ее секреты.

Повернув лошадь, Крис пришпорил ее и перевел в галоп. Он задействует всех своих помощников и всех своих друзей, но исследует эту землю до последнего клочка.

Глава 21

Два дня.

Прошло уже два дня, наступил третий, , а он все еще не мог найти ни единого следа Виктории.

Понуро обхватив голову руками, Крис сидел за столом. От бессонных ночей у него ломило затылок, от долгой езды на лошади он едва был способен сидеть на стуле, желудок горел, в горле пересохло, поскольку все это время шериф лишь взбадривал себя кофе.

И все усилия пошли прахом. Правда, можно еще расспросить Лаки, но этот мальчишка неизвестно когда появится. Тем не менее именно он был последним, кто видел Викторию живой.

«Господи! Что за мысли лезут мне в голову?»

Он постарался убедить себя, что Виктория очень разумная и осторожная женщина. К тому же прекрасно подготовленная.

«Она так и не захотела сказать, откуда у нее такая подготовка».

Стараясь выбросить из головы эту мысль, он повертел в руках телеграмму, которую ему передала Дженни.

«Она о многом не захотела сказать».

Бумага порвалась — он слишком сильно вцепился в телеграмму.

Крис сунул листок в карман рубашки. Что же скрывает эта женщина? Встреть он ее сейчас, обязательно схватил бы за плечи и вытряс бы все тайны до единой.

Поднявшись со стула, чтобы налить себе кофе, Крис внезапно заметил, что у него дрожат руки. «Черт бы тебя побрал, Вик! Ненавижу, когда из меня делают дурака».

Скрипнула дверь. Обернувшись, шериф увидел переступившего порог Ноубла. Едва взглянув на Свифта, тот все понял. И как-то разом помрачнел.

— Ты устал, сынок. Иди домой. Крис отхлебнул кофе.

— Нет. — Он упрямо мотнул головой. — Не могу.

Он никак не мог избавиться от чувства, что с Викторией произошло что-то ужасное. Ее могли убить. Или на нее напали дикие животные. Или захватили индейцы.

Он пытался успокоить себя тем, что исчезновение женщины как-то связано с ее таинственной миссией, но почему тогда она не обратилась к нему?

Поставив чашку на стол и подхватив с крючка шляпу, шериф двинулся к двери.

— Сделаю еще один объезд.

— Ты уже обшарил всю округу. Пожалей хотя бы Цезаря: он и за два года столько не проскачет.

— Я буду искать ее, пока не найду. — «Или пока не умру», — добавил он про себя. Сознание того, что Виктория, возможно, в опасности, мучило, словно сильная боль. К тому же он еще и злился — за то, что она своим исчезновением заставила его страдать, за то, что не раскрыла своих секретов и он теперь не знает, где ее искать. — Проедусь разок, а потом уж домой.

— Давай, — махнул на прощание Ноубл.

Только сейчас Крис заметил в его руке телеграмму.

— Что это? — кивнул на бумагу Крис. Бичем заметно смутился: похоже, он и забыл про нее. Поспешно протянув сообщение Свифту, он сказал:

— Думаю, ты единственный, кто может это понять.

Крис удивленно развернул желтый листок и весело рассмеялся. Это было переданное английскими буквами сообщение на языке шайеннов. Во время гражданской войны Крис сам отправлял подобные телеграммы. В переводе она гласила:

«Ничего не нашел ТОЧКА ВМ не существует ТОЧКА Пало тоже ТОЧКА Если нужно могу приехать через два дня ТОЧКА Маккрэкен»

Это была уже четвертая телеграмма. Первая пришла из военного ведомства, вторая — из агентства Пинкертона, третья — от человека, которому шериф когда-то очень помог. Все четыре телеграммы свидетельствовали против женщины, называющей себя Викторией Мэйсон.

Ноубл внимательно следил за выражением его лица.

— Она уехала из этих краев, сынок. — Подняв голову, Свифт бросил удивленный взгляд на помощника. — Постарайся забыть ее. Она всем нам морочила головы со своими именами и нарядами. Может, она из тех, кто…

Он не успел закончить — Крис схватил его за грудки.

— Замолчи! Она отважная и честная женщина!

«Это любовь, — вздохнул про себя Ноубл. — Любовь, которая не принесет ничего, кроме горечи». Поскольку, по его мнению, Виктория исчезла навсегда. Ведь за два дня поисков ее так и не нашли.

— Ладно, шериф. Тебе виднее

Словно опомнившись, Свифт разжал пальцы. Затем внезапно сделал шаг назад.

— Прости, Ноубл.

Помощник лишь ободряюще хлопнул его по плечу.

— Ответь на телеграмму и отправляйся спать. Если появится что-нибудь новенькое, я немедленно тебе сообщу. Молча кивнув, Крис повернулся к двери. -

— И прими душ, — кинул ему вслед Ноубл. Шериф опустил взгляд на свои измятые брюки и рубашку, густо покрытую серой пылью.

— Ты что-то сказал про душ?

— Ты весь пропах потом.

Крис слабо улыбнулся — в первый раз за последние дни, но уже через мгновение улыбка исчезла. Натянув шляпу, он двинулся на почту, чтобы послать телеграмму. Затем вскочил на Цезаря и решил еще раз объехать улицы и опросить всех помощников. Но те лишь головой качали. С каждым таким ответом на душе шерифа становилось все тяжелее, и каждый раз он вспоминал просьбу Виктории не расспрашивать о ее работе, держаться от нее подальше и не надеяться, что она здесь надолго. Наверное, она выполнила свою миссию и покинула город. Но уйти вот так, не попрощавшись? Или причина в чем-то другом? Может, что-то очень срочное?

«Она просто получила какое-то известие, — попытался успокоить себя Крис, — и приступила к своей работе». И она, конечно же, жива.

Резко развернув лошадь, шериф поскакал домой Он был уже не в состоянии держаться в седле, воспаленные глаза слипались Если даже ему удастся что-либо узнать сейчас о Виктории, он все равно будет не в силах как-то помочь.

Крису оставалось только обратиться к богу. К богу своего племени. На языке шайеннов.

И он вложил в мольбу всю боль своего сердца.

Войдя к себе в комнату, Крис подтащил стул и обесси-ленно сел за стол. Пытаясь отвлечься, он стал перебирать полученные счета, но никак не мог сосредоточиться: цифры плясали в его глазах. Вздохнув, он отложил бумаги в сторону. Ванна и еда несколько восстановили его силы, и теперь Крис с нетерпением ждал рассвета, чтобы снова приступить к поискам. Первую ночь он и его помощники пытались искать и во тьме, с факелами, но свет оказался очень слабым, а местность вокруг чересчур холмистой.

Чувствуя, как усиливается его тревога, шериф достал из бара графин с бренди, налил полный стакан и залпом осушил его. Заигравший в жилах алкоголь несколько успокоил, но, видимо, недостаточно, и Крис налил себе еще.

— Это не поможет, милорд, — раздался вдруг негромкий голос от двери.

Свифт резко обернулся. В комнату вошел Рэндел, бросил взгляд на недоеденный завтрак на столе, смятые газеты и беспорядочно разбросанные по полу вещи.

Крис терпеть не мог непрошеных советов.

— Брось! — Он не раздумывая ополовинил содержимое. Рэндел недовольно поморщился, но промолчал.

— Черт бы тебя побрал, Рэндел! — Крис с раздражением швырнул стакан в камин, осколки разлетелись во все стороны.

Рэндел удивленно перевел взгляд с хозяина на осколки и капли бренди на полу. Таким он Кристофера Свифта не видел никогда: тот стоял, сжав кулаки, бледный, напрягшийся, словно пружина. Заметив ярость в глазах хозяина, Рэндел счел благоразумным немедленно ретироваться.

Но не успел он покинуть комнату, как на пороге появилась Абигайл. Заметив царивший в комнате беспорядок, она укоризненно воскликнула:

— Кристофер!

Крис, ни слова не говоря, вышел из комнаты. Каждый его шаг по коридору и по лестнице гулко разносился по всему дому, затем с грохотом закрылась дверь спальни.

Дворецкий и экономка молча переглянулись, затем Абигайл шумно выдохнула. Она могла лишь молиться за Криса, чье сердце было разбито, и за то, чтобы женщина, которая сделала это, вернулась.

Повертевшись в кровати, Крис взбил подушку и лег на спину. Рассвет еще не скоро, а его так и распирает. Отец говорил, что свою энергию Крис унаследовал от белых людей, как и нетерпение, и вспыльчивый характер, который постоянно приходилось обуздывать. «Сегодня, — подумал он с сожалением, — ничего не получится». Удивительно, но с каждым часом, что проходил после исчезновения Виктории, она становилась в его памяти все зримее и ярче. Его восхищал ее характер, сила духа, бесстрашие, желание действовать и в то же время ранимость, свет ее глаз, ласково обнимающие его руки. Ему захотелось снова заключить ее в свои объятия, захотелось так нестерпимо, что он протяжно застонал. Неужели ему никогда больше ее не увидеть?

— Шериф? Вы спите?

Крис вскинул голову, услышав чей-то шепот. Может, она? Но нет, голос незнакомый. Крис протянул руку за пистолетом.

Его снова окликнули. Чувствуя, как бешено забилось сердце, он спустил ноги с кровати.

— Лаки? — Шериф чиркнул спичкой. Та с шипением зажглась, и в темноте он разобрал лицо мальчишки.