Райский - Э. М. Сноу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не игнорирую тебя, красавица. Я просто игнорирую твой вопрос. Поверь мне. Это к лучшему.
— Сэйнт, я…
Он сжимает мой подбородок пальцами и прижимается поцелуем к моим губам, от которого у меня перехватывает дыхание. Его язык проникает мне в рот, и я издаю хриплый стон, потому что ничего не могу с собой поделать. Я знаю, что он делает, и я ненавижу, что это работает каждый гребаный раз.
Мой разум бросается догонять мое тело и начинает кричать, чтобы я больше на это не попадалась. Чтобы не стать мягкой и податливой для него, даже несмотря на то, что его поцелуй заставляет меня чувствовать слабость в коленях.
Со вздохом мне удается оторваться от его губ, но это его не останавливает. Он начинает осыпать поцелуями мою челюсть и шею, все еще решив отвлечь меня.
— Камеры, Сэйнт, — задыхаясь, напоминаю я ему, и, прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, он тащит меня в пустой класс, прижимая переднюю часть моего тела к доске.
Отлично, я выйду из здания с конспектами лекций мистера, перенесенными на мою юбку и ноги.
— Я знаю, что ты делаешь, и это не сработает, — указываю я, когда он проводит кончиком носа по моему затылку.
— О, нет?
Когда он улыбается, я чувствую это своей шеей. Он скользит одной рукой вниз к моей заднице, затем просовывает ее сзади мне между ног. Я сжимаю бедра, но это просто прижимает его пальцы ко мне, и давление, которое он оказывает, даже через мои трусики, так восхитительно, что мне приходится бороться, чтобы не прижаться к нему бедрами в отчаянной попытке получить больше.
С криком я отталкиваюсь от доски, вырываясь из его хватки. Я оборачиваюсь и обнаруживаю, что он разглядывает меня с ног до головы с открытым красивым ртом.
— Страшно, когда ты меня удивляешь, — в конце концов говорит он низким протяжным голосом.
Пристально глядя на него из-под ресниц, я поправляю форму и провожу кончиками пальцев по своей косе.
— И так, ты расскажешь мне, что произошло в пятницу вечером, или нет?
Он ухмыляется своей бесящей ухмылкой и качает своей белокурой головой.
— Ответ все еще отрицательный. Только сейчас просто нет оргазма, чтобы смягчить удар.
Я ненавижу, когда он так поступает со мной. Он всегда такой требовательный, когда ему нужна информация, но когда я хочу знать что-то в этом роде, он, блядь, молчит.
— Если бы ты просто сказал мне, нам не пришлось бы играть в эти глупые игры.
Он кивает.
— Верно, но что в этом интересного?
— Сэйнт?
— Отпусти это, Мэллори, — настаивает он. — В любом случае, ты на самом деле не хочешь знать, так что просто забудь об этом.
Только я не могу отпустить. Меня гложет изнутри мысль, что они с Лиамом могли что-то сделать с кем-то из-за меня. Я знаю, на что они способны, и Сэйнт может быть безжалостным, когда дело доходит до защиты того, что он считает своим.
Однако я вижу, что в таком виде у меня ничего с ним не получится. Что бы я ни сказала или ни сделала, он не сломается. Вот кто он такой. Он король своего мира, и в этом беспорядке мира я просто его игрушка, не имеющая реальной власти повлиять на него.
— Хорошо, — огрызаюсь я, широко разводя руки в знак капитуляции. — Не говори мне. У меня есть другие способы выяснить, что произошло.
— Пока ни одна из этих вещей не касается твоей пизды, ты можешь попробовать, — усмехается он.
В ярости, теперь моя очередь уходить. Я протискиваюсь мимо него, чтобы выскочить из класса, благодарная, что он не пытается остановить меня.
Когда я выхожу на улицу и вдыхаю воздух ранней весны, мой разум лихорадочно соображает, что делать дальше. К счастью, Сэйнт — это не мой конец всему. Он был просто планом А. Пришло время перейти к плану Б и больше не тратить время на его упрямую задницу. В конце концов, он был там не один в пятницу вечером.
А его сообщника по преступлению мне обычно гораздо легче раскусить.
В тот вечер я направляюсь в центр отдыха. Через несколько секунд, собравшись с силами, я вхожу в бассейн впервые после смерти Джона Эрика и нахожу Лиама, плавающего кругами, как я и надеялась.
Сэйнт разозлится, узнав, что я пошла к Лиаму за его спиной, но в последнее время мне трудно заботиться о том, что он думает.
Я крадусь к воде и стою там, скрестив руки на груди, ожидая, когда Лиам заметит меня.
Когда он это делает, его карие глаза расширяются, он останавливается, и осторожно смотрит на меня. Сэйнт предупредил его, что я тоже могу его выследить?
— Мэллори, — говорит он. — Ты в порядке?
Я не теряю времени даром.
— Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что произошло в пятницу вечером.
Он поднимает руку и чешет лоб.
— Черт, Мэл…
— Нет, — обрываю я его. — Не пытайся увернуться. Я хочу знать, и ты мне расскажешь.
Он кладет руки на край бассейна и приподнимает бровь.
— Ты ужасно самоуверенна. Почему ты думаешь, что что-то случилось той ночью?
— Пожалуйста, не веди себя так, как будто я идиотка. Я знаю Сэйнта, и я знаю тебя. Ни один из вас не оставил бы всех вокруг в покое, если бы не хотел получить какую-то расплату.
Он выглядит почти впечатленным.
— Я предупреждал Сэйнта, чтобы он не недооценивал тебя.
Лесть ни к чему его не приведет. Не сегодня.
Я смотрю ему прямо в глаза.
— Вы, ребята, кому-нибудь причинили боль?
Медленно он пробирается к ближайшей лестнице, чтобы
вылезти из воды. Я наблюдаю за ним, не двигаясь, когда он подходит и встает прямо передо мной. Он достаточно высок, поэтому мне приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с его холодным взглядом, и так легко забыть, насколько его тело-произведение искусства, покрытое татуировками и мускулами.
— Почему ты спрашиваешь меня об этом? — громыхает он.
Что, черт возьми, я должна на это ответить? Что я знаю, что он убийца? Не то чтобы я действительно могла его винить. Тем не менее, я знаю, что он способен на насилие по отношению к тем, кто причинил зло людям, о которых он заботится.
Вопрос на самом деле в том, насколько глубок этот гнев?
В конце концов, мне не нужно ничего говорить, потому что он может читать меня, как гребаную
