Поединок - Владимир Лосев

– Ты - врач? - заинтересовался Имс. - Нет, этого не может быть, ты обманываешь меня! Я знаю, что на врача нужно долго учиться, а ты нигде не учишься!

Бомс хмыкнул.

– В школу меня пока не берут, в этом ты прав. А вылечил я себя, потому что мне помог Кир, но это длинная история…

– Расскажи, мне очень интересно.

Бомс вздохнул.

– Понимаешь, здесь есть одна противная крыса…Нет, уже не одна, а две противных крысы, впрочем, одна уже не крыса, а тигрица, но для меня она всегда будет крысой…Ну, так вот, эта противная крыса, которая стала тигрицей, и крыса шиншилла…

Имс замотал головой.

– Я ничего не понял, начни ещё раз сначала, - попросил он жалобно. - Я не очень умный.

– Умные здесь тоже не водятся, только такие, как ты и я…В общем-то, это совсем просто, только я не умею объяснять…Я же как-то пробовал объяснить одной новенькой, как устроен наш дом, но у меня ничего не получилось, но она как-то все равно поняла. Это теперь она стала крысой, и все знает. Может быть, и ты поймешь?

– Я не знаю, - грустно ответил Имс. - Давай попробуем. Рассказывай…

Тося хмуро посмотрела на Грема.

– Как я понимаю, вы работаете в полиции, а не в детском доме, и я арестована. Интересно, что я такого совершила, что меня нужно допрашивать в вашей конторе?

Молодой человек улыбнулся.

– Прошу прощения, но я надеялся, что мы за обедом спокойно поговорим. Вы расскажете нам всё, что нас интересует, и мы мирно расстанемся. Но, к моему сожалению, разговора пока не получается. Кстати, обед нам уже несут…

– Они что, ждали вашего сигнала? Вы всерьез думали, что голодная я более словоохотлива? А сейчас считаете, что после того, как я поем, расскажу гораздо больше, чем знаю?

Грем пожал плечами.

– Вы мне нравитесь, с вами очень интересно общаться. Вы свободны, вы не боитесь меня, хотя боятся меня стоит. И я не из полиции, а совсем из другого ведомства. Можно сказать, что мы фиксируем все странные события, которые происходят в нашей стране, чтобы определить, не несут ли они в себе опасность для государства.

Тося удивленно подняла брови.

– Что? Государственные чиновники испугались детского дома? Это смешно… хорошая шутка.

– Ну, мы не совсем чиновники, мы скорее относим себя к разведке. Но давайте продолжим наш разговор. Возможно, это просто недоразумение, вы нам расскажете то, что нас интересует, и мы вас отпустим заниматься вашими сложными экономическими вопросами.

Тося отрицательно покачала головой.

– Ну, уж нет! Я хочу, чтобы меня арестовали, чтобы меня допрашивали, направив в лицо яркий свет. Я всё расскажу. Правда! В нашем детском доме так скучно…

Молодой человек пристально взглянул на неё и вздохнул.

– Пытаетесь меня одурачить? Вряд ли вам это удастся, но этим вы мне нравитесь всё больше и больше…Если бы я не знал, как вы вели себя в полицейском участке, когда задержали одного из ваших питомцев, который взламывал коды правительственных компьютеров и крал секретные данные, это бы на меня возможно подействовало…Вы там что-то рассказали о нем такое, что они сразу отпустили вас обоих, не предъявляя никаких обвинений. Что-то про то, что он якобы совершенно слепой, глухой и немой от рождения…

Тося безразлично пожала плечами, сдерживая нарастающую внутреннюю ярость.

– Так оно и есть, его же осматривали судебные эксперты, которых пригласили в участок. Они и вынесли такое заключение…

Молодой человек снова улыбнулся.

– Вот и наш обед, ешьте. А потом расскажете, как это можно, не видя и не слыша и будучи идиотом от рождения, взламывать сверхсекретные и сверхсложные компьютерные коды?

Тося печально позвала.

- Может быть, хоть один человек отзовется? Хоть кто-нибудь…

Грук и Брок чинно сидели в приемной, на этот раз они ни чем не перебрасывались, а были на удивление дисциплинированы и спокойны.

– Всё-таки мои слова начали доходить до них, - подумал директор про себя. - Мой многолетний опыт общения с детьми никогда меня не подводил.

– Найдите мне Тосю, - велел он. - Мне с ней нужно срочно переговорить.

Санитары странно переглянулись между собой, потом замычали, старательно пытаясь мне что-то сказать на языке глухих.

– Ее нет, - с трудом разобрал директор.

– Что ж, - он пожал плечами, - тогда я сам сделаю обход.

Санитары замахали руками.

– Что, нельзя? Но почему?

Санитары растерялись, потом Грук сказал на языке глухонемых:

– Многие больны, и болезнь заразная.

– Но мне это уже не страшно, я слишком стар, чтобы бояться таких болезней.

Грук и Брок продолжали мычать и размахивать руками.

– Что? - удивился директор. - Хорошо, тогда позовите мне Данаю.

Санитары возбужденно замахали руками.

– Что? И она заболела? У нас что эпидемия? А дети? Больные среди них есть?

Директор внимательно посмотрел на санитаров, и с трудом разобрал то, что они сказали.

– Ну, хорошо, что больше никого не коснулось. Тогда сделаем обход.

Санитары побледнели, и снова переглянулись между собой.

– Что? - не понял директор. - Кир не разрешил? Но если эта болезнь, то нужно вызывать врачей.

Директор неожиданно почувствовал слабость в ногах, санитары подскочили к нему и, отведя в комнату, уложили его в кровать, и он почти сразу заснул. Его последней мыслью было…

- Неужели, это всё-таки эпидемия…

У Норы тоже был свой мир, может быть, он был не такой защищенный и уютный, как у Клары. Это была большая комната, и если бы кто-то смог сюда заглянуть, то этот кто-то мог бы подумать, что это лавка старьевщика. В ней лежали вещи, много различных вещей, и они принадлежали разным людям. Там были газеты и книги, рождественские открытки и письма, хоть Нора и не умела читать. Были разные предметы одежды и косметика, были деньги, бритва и ещё много такого, чем Нора не умела пользоваться.

На самом деле это были не вещи, это были чужие мысли. Нора родилась телепатом, хоть и не знала и не понимала этого своего качества, а объяснить ей этого никто не мог потому, что телепаты рождаются редко. А самому человеку, обладающему таким даром, нужно много времени - иногда всю жизнь - чтобы понять и осознать своё отличие от остальных людей.

На самом деле телепатия - это тот универсальный язык, который был утерян людьми, правда, в библии написано, что он был не потерян, а отобран богом. И, если это так, то это была самая страшная потеря человечества, которая и сделала его таким несчастным, жестоким и одиноким.

Нора только здесь, в детском доме, начала осознавать это своё качество потому, что большинство обитателей детского дома владели этим языком, хоть и по сравнению с нею довольно плохо - их учили старшие своим постоянным общением, а она родилась с этим даром. Как правило, врожденный талант гораздо мощнее, чем приобретенный.

Большинство людей считает, что человек мыслит словами. На самом деле это совсем не так. Человек мыслит понятиями, то есть сформировавшимися в раннем детстве образами. И эти образы всегда индивидуальны и не соответствуют понятиям других людей. Для примера, скажите человеку слово «лед», и, если вы владеете даром телепатии, то сразу увидите образ, который всплывет в мозге этого конкретного человека. Кто-то увидит ровную гладь речки, покрытую голубоватым сверкающим в свете солнца радужными искорками лед. Другой увидит огромный айсберг, плывущий по серому свинцовому штормовому морю. Третий увидит кубики льда, брошенные в стакан с напитком. Четвертый вспомнит сосульку, свисающую с крыши. Это всё лед, и все эти понятия правильны, но они все разные. Конечно, каждый из этих людей знает и другие понятия льда, но обычно они в своем понимании используют первый всплывший образ. Поэтому люди говорящие словами не понимают друг друга, да и не способны понять потому, что в их головах возникают разные образы, соответствующие услышанным словам. А слов десятки тысяч, которые может использовать человек в своем общении. Может быть, поэтому их так много, что приходится так долго объяснять одно понятие? К тому же многие слова не несут в себе никакой смысловой нагрузки, это просто звуки… А если учесть, что человек обычно говорит одно, а думает другое, то представьте каково тому, кто видит это… Поэтому Нора, обладая этим даром с рождения, была несчастна, и именно поэтому оказалась в детском доме. А как, скажите, с ней можно разговаривать, если она видит не твои слова, а твои понятия, твои мысли, тебя самого? И отвечает твоим мыслям, а не твоим словам. Людей и за меньшие прегрешения в прошлые века сжигали на кострах…

Представьте, что вы говорите человеку слово«люблю», а при этом испытываете только презрение и раздражение. Или вы говорите, «веди себя правильно», а видите при этом человека закованного в цепи и с кляпом во рту, и себя перед ним с высоко занесенным кнутом и ощущающим дикое наслаждение от предстоящей человеку боли. Но вы-то сказали - люблю, и только сказали, - веди себя правильно. А в ответ вдруг видите мрачное испуганное лицо и мольбу, и слезы страха на глазах. А теперь представьте, что это вы разговариваете с ребенком, над которым у вас много власти. Как вы думаете, что произойдет дальше?