Светорада Янтарная - Симона Вилар

– Вас желает видеть патриарх Николай, – склонившись перед ней, добавил Феофилакт Заутца.

Княжна еще не успела прийти в себя, когда неожиданно увидела стоявшего немного поодаль Варду. И вдруг… Где и силы взялись. Подскочила к нему и с размаху ударила по щеке.

– Пес! Однажды я сумею тебе отомстить.

Феофилакт тоже грозил Варде перстом:

– Ты!.. Волю преподобного патриарха хотел нарушить!

Варда только улыбался – странно, мучительно растягивая губы.

Пока Светорада покачивалась в носилках, а потом в быстроходной лодке, которая плыла по заливу Золотого Рога, надушенный Феофилакт объяснял ей, как все всполошились, когда она пропала у собора Святой Софии. Слуги госпожи разыскивали ее повсюду. Ее требовал к себе патриарх Николай, но Ксантии нигде не было. И тогда патриарх лично позаботился, чтобы ее отыскали. Люди патриарха расспрашивали всякого, его ищейки рыскали по городу. Сила, которому Феофилакт не мешал, тоже искал Светораду и первым выяснил, что его госпожу увел с собой Варда Солунский. Варду многие знали, это и помогло напасть на след. Но теперь ей надо поторопиться, ибо его святейшество ждет.

Тем не менее даже Феофилакт не возражал, когда княжна выразила желание помыться и переодеться. В доме Ипатия она долго парилась в бане, скребла себя скребком, вновь намыливалась, вновь обливалась из кувшина…

Позже наряжавшая ее Дорофея сказала, что Ипатий на службе и ничего не знает о случившемся. Даже про то, что его Ксантии оказана честь быть приглашенной самим мудрым патриархом Николаем. Ах, это такая милость!.. – восхищалась простодушная Дорофея.

Все же события прошедшего дня несколько оглушили Светораду, и когда она поздним вечером прибыла в патриарший дворец, когда беседовала с Николаем Мистиком, нарядная, душистая и усталая, то не особенно волновалась, слушая, что он ей предлагает. И не особенно благоговела перед этим видным священником, который, разговаривая с ней, все время просматривал какие– то свитки и что– то писал, а к ней обращался покровительственно, но с некоторой снисходительностью – «девочка».

– Ты ведь, девочка, наверняка в душе осталась все той же язычницей, и тебе нетрудно понять, что соблазнить мужчину, да еще императора – это лишь возможность потешить женское тщеславие. Нам же ты окажешь великую услугу, избавив наисветлейшего от этой порочной и злой женщины – Зои Карбонопсины.

Наверное, не случись со Светорадой сегодняшнего потрясения, она бы более трезво воспринимала слова патриарха. Однако молодая женщина просто слушала, отмечая про себя, что глава Церкви самого доброго и честного Бога предлагает ей полное бесчестие и грех. Но ведь она в его глазах всего лишь язычница. Новообращенная, но все же язычница, не ромейка империи.

Вообще, это был странный разговор: Светорада сидела почти с отсутствующим видом, патриарх порой звонил в колокольчик, вызывая кого– то из ожидавших в приемной, давал им указания. Один раз княжна все же обратила внимание на одного слугу, которому патриарх передал послание, сказав, что будет молиться за своего дражайшего сына Андроника.

Светорада отметила, что это было произнесено по– болгарски. Видимо, Николай не желал, чтобы она взяла в толк его слова, но это ее только позабавило. Болгарский и русский языки весьма схожи, поэтому княжна без труда поняла смысл сказанного. Но особенно не придала этому значения, понимая, что для нее важнее обдумать, что именно предлагает патриарх относительно императора. Вместе с тем Светорада со столь отрешенным видом внимала речам патриарха, что в какой– то миг Николай решил, что она настолько же тупа, насколько красива. Не по ромейским канонам красива – слишком круглолица, чересчур чувственный рот, носик маленький и короткий, – однако в ней и в самом деле что– то было, и смотреть на нее даже ему, духовному лицу, зело приятно. Вот и император… Если она хоть что– то сможет понять из того, что он сказал, а не сидеть здесь, как статуя… Но тут, когда эта женщина с усталыми янтарными глазами (вот уж действительно янтарными!) стала задавать вопросы, у Николая поменялось мнение. Эта девочка поняла все как надо. И не смущается. Да, в языческих распутницах нет ни на обол стыдливости, но в данном случае это только на руку.

Светорада же спрашивала по существу: откуда у владыки такая уверенность, что Лев обратит на нее внимание, когда всем известно, как он любит свою Карбонопсину? Что императора интересует, дабы она смогла удержать его внимание? Что ему нравится? А еще ее волновало, какое вознаграждение она получит за свою услугу и как все это скажется на ее положении…

«Что ж, для подобной куклы она достаточно рассудительна», – отметил патриарх, усмехнувшись в бороду. И ответил, что в любом случае он будет готов расторгнуть брак патрикия Ипатия Малеила с Хионией, а сама Светорада получит достаточно денег и земель в приданое и рано или поздно сможет обвенчаться со своим любовником Ипатием.

«При условии, что Ипатий захочет после всего этого жениться на мне», – устало подумала Светорада. Княжна действительно измаялась, чтобы без излишних переживаний понять одно: ее роль приманки для императора будет достаточно оплачена, чтобы в случае чего она могла обойтись и без Ипатия. Будучи уверенной в своей беззащитности, она бы ни за что на это не согласилась. И княжна тут же потребовала от Николая гарантий оплаты своих услуг, потребовала подписанные его рукой дарения и только после этого решилась обсуждать вопрос, как она будет представлена императору и кто ей будет помогать при дворе базилевса. Ах, да все тот же толстенький Феофилакт, который верно служит патриарху, является его человеком, хотя и приставлен им к штату Зои. Ну да и сам патриарх будет наставлять ее в Священном Палатии.

Домой Светорада вернулась совсем поздно. Верная Дорофея, сопровождавшая ее во дворец патриарха и задремавшая в приемной, всю обратную дорогу умилялась, что ее госпожу почтил вниманием сам великий Николай Мистик. Ах, знала бы она, как циничны и жестоки бывают эти почитающие Христа ромеи! И святые, и служители церкви.

Уже лежа в своей постели, Светорада почувствовала болезненный укол, оттого что разочаровалась в почитающих доброго Иисуса христианах. Даже ее дикий Сила, крещенный более по обычаю, чем по убеждению, был лучше их, ибо отличался преданностью и добротой. Именно он уговорил всех домашних не сообщать Ипатию, что пришлось пережить Светораде по вине его родного сына и венчанной жены. Пожалел раб доброго хозяина.

И еще Светорада подумала о том, что, добившись чего– то при дворе, она сможет отомстить Варде. А уж его она ненавидела всей душой! Однако то, что ей предстояло… Что ж, если Христос прощает таких, как Хиония и Николай Мистик, то пусть будет снисходителен и к рожденной в язычестве Светораде. Хотя сейчас, по сути, ей не было никакого дела и до Бога. Она разуверилась в нем и его любви.