Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем (СИ) - Цвик Катерина Александровна

Ну а что? Отбиваться каждый день от других студентов и от этого в частности, как предрекли мне девушки, в мои планы не входило. Расстройства парня, правда, на долго не хватило, и, снова полюбовавшись на букетик, он меня поблагодарил и направился прочь.

— Марк! — парень обернулся. — А где ты хоть учишься? — внезапно этот вопрос стал мне интересен. Другие местные студенты чаще всего учились в учреждениях, которые ближе всего по уровню образования и направленности к земным ПТУ, и редко баловали своих избранниц цветами, а этот явно не упускал ни одного случая.

— В магической академии, — ответил он и помахал на прощание рукой.

Я же еще несколько минут стояла на месте и соображала, что вот он, мой кладезь знаний, который каждый день мелькал перед глазами, а я тупо упускала свой шанс! Но я и подумать не могла, что студенты магической академии могут жить за ее пределами! А оно вон как...

Поначалу я думала, что по поводу магии меня решит просветить господин Мовельдик, все же его отец ею обладал и, как оговорилась Карделия, вел очень интересные записи, но, видимо, я еще не скоро войду в доверие настолько, чтобы делиться со мной знаниями, а потому. Нам с Марком еще будет о чем поговорить, но пока меня ждут мои модифицированные бархатцы...

Я еще раз поглядела в ту сторону, где скрылся парень, и, вздохнув, направила свои стопы в оранжерею.

***

На Земле от момента всходов до цветения бархатцев проходит где-то полтора месяца, а экземплярам, которые я взяла на опыты, понадобился всего месяц. Я каждый день понемногу воздействовала на них своей магией и данное свойство воздействия уже записала в свой журнал экспериментов. В опытах учувствовали и другие цветы на разных стадиях развития, и я с нетерпением ждала результатов.

Тетрадь под журнал я лично сшила из купленных листов. Обложкой пока выступала более плотная бумага, но я надеялась со временем заказать переплет. Пока же так было гораздо дешевле, чем покупать готовую тетрадь. Для некоторых ее стоимость — копейки, но я пока считала каждый медяк.

Вошла в оранжерею, прошла к своей деляночке и ахнула. Бархатцы распустились! Но это были далеко не те скромные соцветия, которые можно было ожидать! Каждодневная обработка магией сделала их более пушистыми, лепестки стали еще насыщеннее и ярче — ближе не к оранжевому, а красному оттенку. А сердцевина приобрела флюоресцирующий оттенок желтого — казалось, внутри каждого цветка зажглось маленькое солнышко.

С опаской протянула в их сторону руку, и, слава Пресветлому, ни лепестки, ни листья не торопились в меня втыкаться или как-то иначе проявлять агрессию. Осмелев, наклонилась и вдохнула их аромат — чуть резковатый запах остался тем же. Я достала свою тетрадь и начала все записывать.

Интересно, какие будут те экземпляры, которые я обрабатывала магией еще на стадии семян? Новые вопросы так и роились в голове. Попыталась поэкспериментировать с запахом, как тогда, в таверне. К моему восторгу, получилось и это. Я засекла время, чтобы понять, надолго ли прививаются изменения во время цветения. На самом деле менять запах цветов не было моей целью — бархатцы неспроста пахнут именно так, их запах защищает цветы и растения вокруг них от вредителей, — но было жутко интересно!

— Ну, как твои дела, Аника? — раздался за спиной мужской голос, и я увидела господина Мовельдика, наблюдавшего за мной.

— Доброе утро! Я так увлеклась, что не заметила, как вы подошли, — улыбнулась ему и показала рукой на распустившиеся бархатцы. — Вот, смотрите! Они как раз сегодня расцвели!

Мужчина подошел ближе и начал рассматривать цветы.

— Как интересно! — он достал из кармашка устройство, напоминавшее монокль, только с несколькими видами увеличительного стекла. — Так-так-так... Удивительно! — он некоторое время что-то бубнил себе под нос, периодически восклицая что-то нечленораздельное, а потом обратился ко мне: — Как я понимаю, это первое поколение, и проявятся ли свойства в будущем, еще неясно?

— Именно, но узнать об этом можно только опытным путем, — ответила я и начала ему рассказывать о своих изысканиях и задумках.

До этого он в мои эксперименты не вникал. Так, разрешил через Карделию и ладно. Мало ли, может, это ни к чему не приведет, да и гораздо интересней сочинять стихи, бродя по дорожкам оранжерей или где-то еще, где он частенько пропадал, чем вникать в непонятные опыты. Основное управление нашей работой все равно шло от Карделии.

— Какие интересные теории! А с магией у тебя и правда совсем посредственно? — внезапно спросил он.

— Д-да, — запнулась, не ожидая такого вопроса. — Но, поверьте, для экспериментов с цветами мне хватит.

Мужчина задумался.

— Что ж, экспериментальную делянку явно нужно увеличить! — наконец, произнес он и заорал так, что я чуть не подпрыгнула на месте, не ожидая от него такого подвоха. — Карделия! — и пошел быстрым шагов на выход, увлекая меня за собой. — Карделия!

Не успели мы выйти, как женщина показалась в оранжерее.

— Господин Мовельдик, что случилось? — она переводила озабоченный взгляд с хозяина на меня.

— В следующем году мы обязаны поучаствовать в конкурсе цветов!

— Но мы и так каждый год в нем участвует? — растерянно произнесла женщина.

— Ты не понимаешь! На этот раз мы должны не просто поучаствовать, а заявить о себе и выиграть!

— Но у нас пока нет достойного экземпляра, — ответила женщина.

— Будет, дорогая моя Карделия! Обязательно будет! И вы с Аникой об этом позаботитесь! У вас впереди еще больше полугода!

— Но артефакт...

— Да при чем здесь артефакт?! Пошли! — он повел женщину к моей делянке.

Уж не знаю, какие перспективы он мог разглядеть при виде результата моего самого первого и пока единственного эксперимента, но мужчина не на шутку воодушевился. Выделил мне еще одну делянку, пообещал любую помощь и снял с других работ.

Все это мне казалось крайне странным. Я ведь еще ничего толком не показала, а тут такое доверие и вера в мои силы. Об этом я и спросила Карделию, когда наш воодушевленный хозяин скрылся из вида.

Женщина вздохнула, явно переводя дух, после общения с не на шутку оживившимся Мовельдиком, и развела руками:

— Наш хозяин — творческая личность, и в его голову подчас приходят очень странные идеи. Но хуже всего, когда он вот так воодушевляется.

— Почему?

— Потому что это воодушевление переходит не в активный рабочий процесс, а во вдохновение, которое он выплескивает в своих стихах, и они его захватывают настолько, что хозяин пропадает на недели две, а то и больше. К тому моменту, как он возвращается к действительности, чаще всего оказывается, что вдохновившая его идея — пустышка.

— Но мои изыскания и правда могут привести к хорошим результатам, — решила я подбодрить женщину.

— Дай-то Пресветлый, — скосила она на меня глаза. — Дай-то Пресветлый.

Глава 17

Еще неделя пролетела незаметно. Несмотря на то, что господин Мовельдик официально освободил меня от другой работы, кроме моих изысканий, полностью в них окунуться не получилось.

Здешний праздник Зимнего солнцестояния аналогичен Рождеству и Новому году вместе взятым. Считалось, что именно в этот день Пресветлый обратил внимание на эту землю, и день пошел в рост. То же касалось и дня Летнего солнцестояния, только тут по поверьям все было иначе: Пресветлый ненадолго отвлекся, и этим воспользовался его брат Темный. Он пришел, и день пошел на убыль. Но когда Пресветлый об этом узнал, ссоры среди братьев не случилось, наоборот, они вдвоем стали покровителями этого мира, ведь земле и людям нужен день, чтобы бодрствовать, и ночь, чтобы отдыхать. Дальше там уже было не все так просто и гладко, и божества периодически ссорились, мирились, делили сферы влияния, потому в этом мире появились магически одаренные люди, поверья о Светлессах и Хельватах и многое другое.

И одной из традиций этого праздника стало дарение понравившейся девушке цветов. Раньше их нельзя было так просто купить — зима как-никак, и если парень каким-то образом умудрялся где-то их достать, то считалось, что его чувства глубоки. Сейчас же дарить в этот день девушкам цветы стало просто красивой традицией. И, как следствие, заказов у нас было столько, что с ними работали все.