Укуси меня, имплант! - Илья Некрасов

Они спустились по лестнице, а HK47 уже подбежал к трапу и осматривал трюм грузовика.

- Стойте, - сдавленно произнес Томб, - сначала я.

Он осторожно проник внутрь, косясь на стены и пол - опасаясь систем сигнализации.

- Быстрее, - ящер махнул лапой, когда понял, что все чисто.

Остальные бросились за ним. HK47 замыкал колонну диверсантов, прикрывая тыл.

Томб завел людей в конец трюма. Удостоверился, что в помещении есть дверь, ведущая в кабину пилотов. Еще одна дверь открывала проход в двигательный отсек и имела предупреждающую надпись.

- С началом движения блокируется, - прочитал рептилоид.

Трюм представлял собой пустое помещение размерами пять на десять метров и высотой до четырех. На полу были видны десять нарисованных кругов, по размеру тележек. На потолке поскрипывала система балок, к которым крепилось устройство, напоминающее тельфер.

"Надо же. Почти как дома", - подумал Мирче.

Внезапно послышался шум снаружи.

- В двигатель, быстро! - зашипел Томб, яростно жестикулируя лапами и раздвоенным языком.

Люди успели проскользнуть в дверь, и в трюм буквально влетели единым строем десять тележек.

Замешкавшегося Томба пригвоздила к стене напористая кибертачка из первого ряда. HK47, который опять хотел прикрыть отход, также не смог укрыться в двигательном отсеке. Другая не менее настырная тележка прижала его к стене напротив ящера.

Они так и замерли, впечатавшись в переборку, разделяющую трюм с отсеками двигателя и кабиной пилотов. Томбу пришлось принять довольно нелепую позу - угол киберрохли вошел ему в живот. HK47 наблюдал, как лицо рептилоида начинало краснеть. Робот подмигнул ему, а Томб сумел только сдавленно прохрипеть какое-то ругательство.

Снаружи донеслись приближающиеся голоса женщины и Сайлекс. Затем случилось то, чего никто не ожидал.

Раздался звонкий щелчок и язык ящера, неосторожно высунутый, замер в воздухе. Круги, на которые заехали тележки, оказались частью системы телекинетических креплений!

Томб был полностью обездвижен, он застыл вместе с тележкой - как кусок льда. Только веки могли слегка дрожать. Та же беда постигла и HK47. Видеопроекторы на его ведроголове транслировали совершенно безумную мимику - выражая крайнюю степень изумления.

Селин и братья наблюдали эту сумасшедшую картину через щель, не зная, что делать - впадать в отчаяние или наплевать на все и повалиться, забывшись в конвульсиях гомерического хохота.

"Хотя бы догадались не пищать", - утирая слезы, думал Мирче.

Оба рептилоида поднялись по трапу и быстро прошли в кабину пилотов, лишь мельком посмотрев на строй тележек. HK47 проводил их взглядом округлившихся глаз, которые, казалось, должны были вот-вот выпасть в реальность из заэкранья и покатиться по полу вслед за ящерами.

Спустя минуту трап дрогнул и потянулся вверх - он представлял собой часть внешнего корпуса корабля.

Вспомнив про блокаду двери, люди как ошпаренные выскочили из отсека двигателей, толком не осмотрев его. Стараясь не издавать шума, подобрались к Томбу.

- Ты жив? - тихо спросил Драгош.

Ящер попытался утвердительно моргнуть.

- Потерпи, маленький.

Корабль дернулся, а затем в двигательном отсеке что-то хлопнуло, движение прекратилось, и свет везде отрубился. Трап вновь начал опускаться, издавая подозрительное шипение, но телекинетическая система почему-то продолжала работать. Из кабины пилотов донеслась инопланетная брань.

Селин с братьями поспешила спрятаться за тележками.

Открылась дверь кабины пилотов, и в трюм ввалился Сайлекс с закрепленным на голове фонариком и массивным предметом в руках.

"Что?! Киберфомка?!"

Ящер нырнул в двигательный отсек. Затем оттуда послышались несколько тяжелых ударов металла о металл... падение ломика-фомки на пол и жалобно-протяжный вой ящера.

- А-а, все как у нас, - прошептал Драгош.

- Скоро полетим, - поддержал Мирче.

Пилоты перебросились парой эмоциональных фраз. Хромающий ящер вышел и в сердцах швырнул киберфомку в сторону - он попал в столб телекинетического стазиса и повис в пространстве прямо над головой Томба. Однако бедняга не видел этого.

Пилот вернулся в кабину, и вскоре везде зажегся свет...

Но!

Телекинетическая система тут же отключилась. Ребята не успели даже пикнуть. Искрящий лом упал на голову Томба, и тот вырубился, растянувшись на полу.

HK47 словно взорвался. Он отбросил тележку в сторону и пулей влетел в кабину пилотов. Раздалось около десяти жирных плевков бластера - робот догадался поставить ограничитель мощности на максимум. Выстрелы перемежались с выкриками "сдохни, пучеглазая падаль" и воплями ящеров.

Затем все стихло, и в трюм проник запах хорошо прожаренного стейка. Люди пришли в себя и тут же бросились на помощь братьям по разуму...

Селин первой ворвалась в кабину и увидела жуткую картину. Прямо в кресле лежало совершенно черное обугленное тело Сайлекс, другой ящер лежал на полу и был еще жив. Нога робота-убийцы попирала грудь поверженного.

- Я буду пытать рептилоида. Лично, - сказал HK47 тоном, не терпящим возражений.

Выживший пилот тихо скулил и держался за сквозную дырку в животе. Мирче неосторожно приблизился к обугленному трупу и задел его - тот рассыпался в прах.

Драгош, увидев это, вскрикнул.

- Что ты наделал, придурок?! - заорала Селин.

- Свершил правосудие, хозяйка.

Кибервампирша поняла, что спорить и увещевать бесполезно. В кабину зашел Томб, потиравший ушибленный череп. Он увидел искалеченных соплеменников, и его едва не вырвало.

HK47 тихо проверещал что-то на неизвестном языке. Он даже не собирался убирать ногу с ящера. Томб взял себя в руки и подошел к приборной доске, отодвинув кресло с пеплом пилота.

- Ну, что? - спросила Селин.

- Взлететь сможем, но я не знаю кода сообщения... или что там у них.

В кабину вошла хозяйка планеты:

- Я знаю.

Все посмотрели на пленного, издавшего последний вздох.

- Разве это военный? Не киборг? - поинтересовался Драгош.

- Это наемники, - ответила женщина. - Военные не хотели привлекать внимания.

Она обратилась к Томбу:

- Запускай двигатели. Сообщение передается автоматически после выхода в космос при наличии груза.

- Надо закрепить тележки, - вспомнила Селин.

- Есть один способ, хозяйка, - HK47 вышел из кабины.

Через десяток секунд он вернулся обратно, держа киберфомку и перебрасывая его из одной клешни в другую.

Женщина осталась на планете - нельзя было бросать несчастных в саркофагах прямо сейчас. Ей хотелось сделать так, чтобы они увидели последний сон, где произойдет освобождение от боли. Это было жестоким решением, но система не давала выбора. Либо бесконечное страдание, либо сон, в котором угаснет их цифровое небо. Хозяйка планеты знала, как это произойдет. По крайней мере, знала, как бы она сама поступила, будучи внутри системы. Она бы взглянула туда, вдаль, чуть выше линии горизонта, ощутила на плечах тепло рук, таких знакомых и желанных, дыхание самых близких людей, услышала их слова. И захотела бы остановить это мгновение. Навсегда.

Неважно, что думали по этому поводу Селин и братья. Они вторглись в реальность, к жестокости и силе которой оказались не готовы. Теперь люди ясно понимали это и не осуждали женщину. Так или иначе, но она осталась на планете...

Поскольку два корабля лучше, чем один, люди вернулись на захваченном грузовике к старой развалине, которая все это время оставалась на орбите.

Мирче, взявшийся за управление, мастерски завел довольно большой транспортник в ангар. Оказавшись во внутренних помещениях с контролируемой атмосферой, братья сняли дыхательные маски. Драгош поспешил избавиться от своей, бросив ее в ангаре. Мирче же взял маску с собой.

Люди собрались на мостике, чтобы решить, что делать дальше.

- Сигнал передан, - начал Томб, - военные начнут искать грузовик где-то с середины пути.

- Ты выяснил, куда он направлялся? - спросила Селин.

- Скопление КПС.

- Это в другом рукаве галактики, - уточнил HK47.

- Получается, - продолжал рептилоид, - задание Михала выполнено, и мы можем рассчитывать на помощь императорского двора.

- Сайлекс Прайм, в два раза ближе, - проинформировал дроид.

- Но для этого придется... вернуться за телом.

Люди поняли, к чему клонит ящер, и промолчали. Томб с дроидом остались на мостике. Земляне поодиночке разбрелись по помещениям, которые каждый из них выбрал в качестве личной каюты.

Селин легла на импровизированную койку и уставилась в потолок крохотной комнаты, более похожей на железную клетку. Ее взгляд скользил по проржавевшей стали старого корабля - который наверняка знал лучшие времена. И лучшие годы, которые давно прошли. Спустя сотни лет он оказался извлечен из свалки хитро-мудрыми святошами, и теперь всем видом, скрипом и сыростью корабль показывал, что это было неправильно.