Сила Воли (СИ) - Иванович Юрий

Только озабоченность неуместная у него вдруг прорезалась:

— Не слишком ли дорого выходит? Ещё и жить на что-то надо…

— Справимся! — заверил его Шульга. — А не хватит, так наши родители моментально подбросят материальную помощь. Мы ведь от них не сбежали и они в нас души не чают.

— Тогда почему… мм, в Сибирь приехали?

— Надо учиться и привыкать жить самостоятельно. Да и для дальнейшей карьеры полезно. Не всем же начинать в московских вузах.

— Так-то оно так…

Вроде и не соглашался Корней Савович, но дальнейшие расспросы прекратил. Явные сомнения при себе оставил по поводу «не сбежали» и «души не чают». Зато вроде как удостоверился, что парочка привыкла жить в достатке и финансами их родня обеспечивает. А кто родня на самом деле? Уж всяко разно люди не простые. Лучше не спрашивать конкретно и не настаивать. Как-то оно само со временем выяснится.

Оплата вперёд? Хорошо. Залог утроен? Отлично! Да и сам учёный кровно заинтересован в таких образованных и перспективных студентах. Пусть даже парень и отправится учиться в мединститут. Если его юная жена ещё что-то знает кроме открытия и перспектив фиброволокна, он её всеми силами протолкнёт на стационарное обучение.

Оставалось решить только шкурный вопрос:

— В принципе… всё решаемо. Только вот как с оплатой?

— Да вот, получите! — и парень, не мудрствуя лукаво, достал из-за пазухи пачку сотенных купюр и стал отсчитывать семь с половиной тысяч.

Получив банкноты, профессор чуточку растерялся:

— Расписку надо?.. Сейчас…

— Ну что вы, Корней Савович?! — стал укорять его Шульга. — Мы вам без всяких расписок доверяем. Среди честных людей достаточно слова. Не так ли?

— Да! Конечно. Не сомневаюсь… Так что, сразу и вселяться будете?

— Ну не кататься же нам с извозчиком ещё целый день!

— Ах да, прости… Что-то я не соображу, всё так быстро…

— Или надо ещё доплатить за три дня сентября?

— Да что ты! — замахал Эрдэр руками. — Никаких доплат!

— Тогда начинаю переносить вещи! А вы уж консьержке сами объясните пока, что мы родственники академика, временные гости, свои люди, то, да сё… Ну и всё остальное!

На улице, в бричке, его встретила уже изрядно промёрзшая Настя:

— Чего так долго? У меня зуб на зуб не попадает.

— Сейчас согреешься! Бегом все вещи в парадное! Носим, ягодка, носим! Но хватай, что полегче… кому сказал?!

Выгрузили, оставив только чемодан Савовича. Перенесли своё добро внутрь. Подождали спустившегося профессора и консьержку со вторым комплектом ключей. Познакомились с ней уже по именам. Перекинулся надлежащими фразами о приятности и уверениями в добрых отношениях. После чего Бельских осталась у вещей, растерянная и недоумевающая, а Киллайд проводил профессора в бричку. Напоследок пригласил:

— Ждём вас вечером на ужин. Отметим новоселье.

Видно было, что Эрдэр тронут, доволен приглашением. Видимо хорошо усвоил пословицу: «Не делай людям добра, не поимеешь от них зла!». То есть молодой человек его не разочаровал душевной чёрствостью. Но тут же неожиданно замялся, даже застеснялся чуток:

— Да я как бы давно дома не был. И жена соскучилась, и я по ней. Отпустит ли?..

— Так приходите вместе! Будем рады познакомиться и пообщаться.

Такой вариант уважаемого учёного больше чем устраивал:

— Хорошо. Ждите нас в восемь. Устроит?

— Более чем!

Пожали крепко друг другу руки, обниматься не стали. Хотя к тому всё шло. После чего Александр галопом перетаскал вещи на третий этаж, и лишь после этого подвёл настороженную подругу к двери:

— Ну вот, входи! Здесь мы и поживём ближайшие полгода. А дальше видно будет… Стоп! — вспомнил он местные традиции и подхватил девушку на руки, — Положено на руках жену в дом вносить.

Она вроде и не вырывалась сразу, но за порогом ловко соскользнула из рук и вроде как вознамерилась поскандалить:

— С чего ты взял, что я твоя жена?! — но недовольное шипение быстро прервалось, стоило ей только осмотреться по сторонам. Одна прихожая того стоила, чтобы помолчать с отвисшей челюстью. Только и пробормотала, когда её за руку провели по всей квартире:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А где это мы? Как это мы?.. Здесь?.. Будем жить?.. Правда?.. Санька, это не розыгрыш?.. Поверить не могу!..

Но когда осознала и убедилась, что вся эта роскошь в их распоряжении, пусть и временном, запрыгала как маленькая девчонка, повизгивая от восторга и удовольствия. А Киллайд смотрел на неё и никак не мог понять: откуда у него на лице широкая, до самых ушей непроизвольная улыбка. И в душе у него в тот момент стало легко, светло и радостно. Словно прикоснулся к чему-то невероятно тёплому, приятному и вожделенному. Что-то иллюзорное, всплывающее из раннего детства, что-то нежное, желанное и недостижимое. И которое вряд ли можно обозначить одним только словом «божественно».

Создавшуюся идиллию грубо прервал дверной звонок. Пришлось открывать дверь, стараясь угадать: уж не профессор ли вернулся с какими-то советами?

Пришла та самая бабища, смотрящаяся впрочем довольно мило и приветливо:

— Молодые люди! — начала она сходу. — Как я знаю, на кухне у вас почти ничего нет из продуктов. А товарищ академик всегда покупал, и много у молочницы: сыр, творог, сметану. Не желаете-с?

— О! Было бы очень кстати! — обрадовался Шульга, доставая деньги из кармана. — Что можно взять, почём и сколько? — утрясли этот вопрос, сопроводив щедрым вручением советских дензнаков. Тут же оговорили иные моменты по поводу фруктов, мяса и прочего.

С фруктами оказался напряг, ничего кроме яблок и груш, которые можно было тоже заказать у знакомого хуторянина. По мясу и прочим продуктам, консьержка, оглянувшись на двери других жильцов да понизив голос, обещала показать, познакомить и порекомендовать. Намекнула, что может переговорить со знакомым с рынка, тот знает где «чёрта лысого в ступе» достать. Подсказала где самый свежий хлеб и где можно купить-заказать торт. Посетовала, что с хорошей выпивкой проблемы, но и это решаемо… после обеда. Скорей всего. Но когда получила сто рублей сверху за беспокойство, окончательно прониклась к молодому человеку доверием. И уже не сомневалась, что временные жильцы самые близкие и дорогие родственники академика. А посему и алкоголь, при желании, будет хоть на дом доставлен.

Так что после разговора, Шульга вернулся к подруге, которая притаилась за углом коридора, и констатировал:

— Неплохо! Можно жить. Но можно жить и лучше, когда условия улучшенные.

— Не слишком ли мы по-барски размахнулись? — обеспокоилась девушка. — Не по-советски получается, как буржуи устроились.

— Чем ты хуже буржуинов? — резонно вопрошал парень, проворно начав разносить и расставлять вещи по квартире. — С твоей красотой, ты заслуживаешь жить во дворце! А?.. Чего замерла? Давай помогай, раз у нас служанок нет, принцесса ты моя! Вот этот шкаф — тебе выделяем. Вон тот — мне. А сюда — все наши трофеи сложим.

Вывалил на диван только что упомянутые трофеи, взял в руки пистолеты. Чем только разволновал свою подругу ещё больше:

— Вдруг обыск? — выдохнула она. — И найдут?

— Ну, мало ли чем академик имеет право отстреливаться?.. Не смотри на меня так! Шучу я, шучу. А оружие… хм, в самом деле, надо будет спрятать в ином месте. Не далеко. Лучше всего на чердаке… Если найду место. Или где на кухне половицу оторвать?..

Часа два они возились, раскладывали и проводили ревизию всего непосильно нажитого добра. Как только довезти удалось? Затем консьержка принесло молочные продукты, коих должно хватить дня на три не меньше. С ними разобрались на кухне. Нашли чай, сахар и чайник, накипятили воды. Решили чуточку отдохнуть и подкрепиться перед выходом в магазины и на рынок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но когда присели за стол, собравшись испить горячего чая, Анастасия вдруг требовательно уставилась приятелю в глаза и потребовала:

— Санька! Признавайся! Что ты со мной ночью сделал? И откуда я вдруг знаю так много про фиброволокно, о котором я вчера ещё даже не слышала?