«Свобода» на троих - Ева Никольская

— Не, — Кир потянул меня за собой, поднимаясь наверх — туда, где то ощупывала, то простукивала каменную поверхность плиты Ырли, будто пыталась под ней клад обнаружить. И, судя по выражению пятнистой физиономии — удачно. — Бракованную сейлин устранять.

Я аж споткнулась от такого заявления. Страж остановился, обернулся, и выжидательно посмотрел на меня, но, так и не дождавшись вопроса, который почему-то застрял на языке, сказал:

— Я наемник, айка. И у меня было конкретное задание.

— Убить беззащитную беременную женщину? — голос прозвучал как-то глухо, а в конце фразы я даже закашлялась.

— Именно.

Прочистила горло, отдышалась и снова заговорила:

— И Светлоликий тебе позволил?

— Ну, — Кир-Кули странно улыбнулся, — скажем так — он не возражал.

— Да вы, вы… — я захлебнулась воздухом, не зная как похуже обозвать этих двоих.

— Поверь, принцесса, в случае с этой женщиной смерть была милосердием, — левый уголок его белых губ дернулся, запечатлев на лице грустную улыбку.

— Что ты имеешь в виду? — я нахмурилась, продолжая стоять в самом начале каменного пандуса, и смотреть снизу вверх на стража.

— Первая сейлин… вернее невеста, которая ею так и не стала… она с ума сошла, понимаешь? — О! Еще как понимала. Я и сама бы свихнулась, наверное, останься в этом зале одна на все время беременности. — Только поначалу помешательство было тихим, незаметным, — продолжал говорить блондин. Он спустился ко мне и чуть наклонился, чтобы я хорошо могла слышать его тихий голос и видеть глаза. Спокойные, голубые… с толикой сочувствия в глубине черных зрачков. Или мне просто хотелось, чтобы оно там было? — Где-то на седьмом месяце беременности ее душевное здоровье совсем ухудшилось. Она стала одержима идеей убить своего младенца еще в утробе. То ли во спасение его от Неронга, то ли наоборот. И убила бы… не устрани я ее первым. Смерть была безболезненной и быстрой. Отравленный шип в шею — и все дела.

— Я тебе не верю, — сказала, продолжая вглядываться в его лицо, на котором ни один мускул не дернулся, разве что ресницы медленно опустились, скрыв на мгновение сверкнувшие льдом глаза, а потом он снова посмотрел на меня и… с улыбкой произнес:

— Твое право, айка. Не верь. Идем на источник полюбуемся, пока моэра там не скончалась от энергетического перенасыщения, — и снова потянул меня за руку наверх.

— Кир! — я даже ногой топнула от досады. Тут вопрос жизни и смерти, а он… он… про Ырли с каменной плитой.

— Да, принцесса? — мгновенно обернулся этот лис.

— Тебе не интересно, что именно в твоем рассказе меня смущает?

— Способ убийства? — предположил он.

— Желание матери умертвить собственное дитя!

— О! — мужчина покачал головой, потом щелкнул меня кончиком пальца по носу и ласково так сказал: — Моя добрая маленькая девочка, от большой любви люди порой и не на такое шли. Я спорить не стала. Может, и правда доведенная до отчаяния мать таким диким образом хотела спасти своего ребенка.

— Зачем ты вообще рассказал мне про… про ту женщину? — спросила, немного помолчав.

— Случайно? — вопросом на вопрос ответил он.

— Да, как же! Все твои случайности — хорошо просчитанные закономерности.

— Ты такого высокого обо мне мнения? — снова спустился и снова наклонился, почти касаясь губами уха. Я отшатнулась, уворачиваясь от очередного невесомого поцелуя, которыми после событий на озере братец крови готов был одаривать меня при любом удобном случае.

— Не уходи от темы, — проговорила, пытаясь высвободить ладонь из его цепких пальцев. Напрасно. — Зачем ты мне рассказал эту историю?

— Чтобы ты не услышала ее… из другого источника.

— То есть от Сэн? — вопрос был риторический, ибо других свидетелей гибели несчастной попаданки явно не существовало. — А что, версии могли сильно разниться?

— Кто ж знает этого гая, — пожал плечами страж. А потом выпустил мою руку, и только я обрадовалась свободе, как он резко подхватил меня на руки и понес-таки на источник.

— А меня… — пропыхтела, брыкаясь больше для виду, чем на самом деле, ибо верхом на блондине приближаться к плите с подогревом было как-то спокойней, нежели своим ходом. — Меня бы ты тоже устранил, если б оказалась бракованная?

— Не оказалась, — сказал, как отрезал, но я не унималась:

— А если б вдруг?

Мужчина остановился, посмотрел на меня долго так, внимательно, а потом выдал:

— А давай я тебя поцелую?

— Н-не надо, — теперь я задергалась по-настоящему, стараясь вывернуться из его рук и сползти на каменную поверхность источника. Потому что за Кир-Кули не заржавеет, он и правда поцелует, и вряд ли это будет легким чмоканьем в щечку. А я… не готова я к такому вниманию, вот. Но испугаться, как следует, мне не дали, так как за спиной раздалось:

— А давайте я вас всех расцелую!

Перестав нервно коситься на аше-ара, переключила внимание на обнесенную каменным бордюром плиту. А там, по-турецки скрестив ноги, сидела моэра и с дебильной улыбкой на пятнистой мордашке жонглировала мыльными пузырями. Я даже брыкаться прекратила, впав в ступор от этого странного зрелища. А невесомые с виду шарики, переливаясь всеми цветами радуги, кружили над Ырли, повинуясь легким движениям ее когтистых рук. Они чуть светились, как тот пузырь, в котором мы плыли под водой, а еще то увеличивались, то уменьшались, становясь похожими на крупную каплю воды.

— Невероятно! — осоловевшими глазами посмотрев на нас, заявила лейра. — Здесь столько чистой энергии, что я не только могу управлять водой, но и создавать ее! Вы представляете?! Создавать! Из ничего! Я! А-а-а-а, — улыбка ее стала еще шире, обнажив два ряда ровных чуть заостренных зубов. — Я всесильна-а-а-а, я богиня-а-а-а, я-а-а-а, — покачиваясь из стороны в сторону, завывала эта… наркоманка энергетическая.

— Она здорова? — шепотом спросила и решительно обняла аше-ара за шею. По крайней мере, он был вменяемым, чего не скажешь про моэру.

— Вполне, — ответил блондин. — Просто хватанула лишнего, вот и…

— Запела, — обреченно вздохнув, сказала я. А в голове крутилась мысль с привкусом досады: ведь для меня этот каменный постамент был всего лишь каменным постаментом, а для них — магов, действительно, источником. Сообразив, что магов тут больше, чем один, я с опаской покосилась на Кир-Кули, и шепотом поинтересовалась: — А ты… тебя тоже так плющить сейчас начнет, да?

— Что меня начнет? — вздернув пепельную бровь, уточнил мужчина.

— Колбасить, — пояснила я, продолжая упорно ввинчивать в лексикон Тайлаари русский сленг.

— А! — глубокомысленно выдал братец крови.