Кровавый круг - Жером Делафосс

Натан вошел в тесный, прокуренный кабинет, перегруженный книжными шкафами и кипами бумаг на широком стеклянном столе. Из окна открывался вид на университетский городок, архитектурный комплекс: зеленые аллеи отделяли старинные здания из красного кирпича от белоснежных, более современных сооружений. Натан почувствовал, как ускоряется его пульс: человек, стоявший перед ним, вероятно, обладал разумными ответами на решающие вопросы, которые его мучили.

Они устроились вокруг стола. Дерен снял телефонную трубку, чтобы им не мешали, и спросил в лоб:

— Откуда вы об этом знаете?

— Я получил доступ к отчету, который вы составили после смерти этой женщины.

— Отчет… Хорошо, что произошло, какой информацией вы владеете? Были ли другие случаи? — с нетерпением спросил Дерен.

— Это все неточно. Я прошу вас быть терпеливым, профессор. Я сейчас все объясню, но сначала помогите мне прояснить некоторые пункты моего расследования.

— Я вас слушаю… — слегка удивился Дерен и закурил.

— Ваш тогдашний диагноз кажется неопределенным…

— Это правда, — выдохнул Дерен, выпуская завитки дыма. — Я очень хорошо помню этот случай. Симптомы, наблюдавшиеся у пациентки, во всех отношениях соответствовали тем, которые вызывает вирус Эбола, их наблюдали в Ямбуку и в Нзара[48] в 1976 году. Но некоторые нетипичные клинические признаки заставили меня приберечь свое мнение…

— В отчете вы упоминали о странных кожных заболеваниях…

— Да. Эта молодая женщина была покрыта крупными выпуклыми желтоватыми волдырями, которые больше походили на действие семейства поксвируса,[49] к которому принадлежит оспа. Беспокоило то, что эти пузыри были наполнены кровью. Этот сопровождающийся кровотечением синдром отодвигал гипотезу об инфекции поксвируса, тем более что она к тому моменту была искоренена.

— У вас есть другое объяснение?

— Я не знаю, я говорю вам только о клинических признаках, само по себе это ничего не означает. Более вероятно, что мы столкнулись с новым штаммом Эболы, мутантной формой.

Натан вступал на неизвестную территорию. Он спросил еще:

— Такое часто встречается?

— Да… Так же как и человеческий род, на хронологической лестнице, которая простирается на миллионы лет, вирусы постоянно эволюционируют. Они всегда пытаются изменяться, стремясь к совершенству. Их цель состоит не в том, чтобы убивать, как можно бы подумать, а в том, чтобы рассеиваться в бесконечности, извлекая пользу из своих хозяев. В сравнении с таким вирусом, как ВИЧ, который сохраняет зараженный субъект при жизни в течение многих лет, при этом постоянно размножаясь, Эбола имеет бледный вид. Она не отличается долговечностью и убивает свои жертвы достаточно быстро. Таким образом, из поколения в поколения этот вирус будет пытаться приспосабливаться.

Это последнее объяснение вызвало у Натана ассоциацию с сумрачным захватчиком, ужасающим, со своим собственным кодексом, стратегией, мышлением. Примитивная армия грядет против человечества.

— Я понимаю. Вы подсчитывали число других жертв?

— Мы вели анкету в лагере Катале и циркулярным письмом сообщили симптомы другим медицинским командам, но о новых подобных случаях нам неизвестно.

— Вы не находите это странным?

— Да… — согласился Дерен, выдыхая новый синеватый завиток, — особенно при таком тесном соседстве.

— Вам удалось идентифицировать вирус?

— Из-за эпидемиологического положения в лагерях Северного Киву у нас не было возможности провести необходимые серии тестов, которые бы позволили уверенно изолировать вирус. Тем не менее я предпринял поиск антигенов методом иммунофлуоресценции. Этот процесс позволяет идентифицировать большую часть патогенных факторов. Он состоит в том, чтобы использовать реактивный лабораторный продукт, содержащий антитело, соединенное с флуоресцентной субстанцией, которую можно увидеть в ультрафиолетовый микроскоп. Если вы выбираете антитела, соответствующие микробу, который заразил пациента, тогда они прикрепляются к антигенам, присутствующим в кровяном образце, и клетки начинают ярко блестеть. Я осуществил эту операцию, использовав типовые антитела к вирусу Эболы. Несколько частиц выделялись, но там не было ничего значительного.

— Таким образом, это был не вирус? — заключил Натан.

— Все не так просто… В теории, если нет никакой реакции, есть большие шансы, что вы имеете дело с каким-нибудь другим вирусом. Но были также доказаны отрицательные реакции, вызванные специфическими особенностями штаммов. Иными словами, это означает, что результаты могут быть ложно отрицательными в случае появления мутантного возбудителя.

— Вы провели тот же самый тест с антителами оспы?

— Как я вам уже сказал, эта болезнь была полностью искоренена, то есть мы не располагаем материалом, который бы позволил нам осуществить данный тип исследований. Кроме того, я взял пробы крови с тем, чтобы их изучили мои коллеги из Центра по контролю заболеваний в Атланте. ЦКЗ — это самый большой центр по исследованию инфекционных заболеваний. Я упаковал их в сухой лед, который раздобыл в местной пивнушке, но образцы плохо сохранились в дороге, и я не смог определить, действительно ли речь шла об Эболе.

— А в последующие недели, месяцы или годы не было отмечено других подобных случаев?

— Нет, насколько мне известно, и, поверьте, я был более чем внимательным. Я даже сформулировал запрос, чтобы снова отправиться туда и провести дополнительные исследования, но, принимая во внимание тот факт, что случай был единственным, руководство института не посчитало полезным финансировать такую экспедицию, которая потребовала бы нескольких месяцев исследований на месте.

— По вашему мнению, каким образом была заражена эта молодая женщина? — спросил Натан.

— Трудно сказать. Если речь идет об Эболе, а я пока еще склоняюсь к этой версии, возможно несколько сценариев… Если исходить из гипотезы, что она была единственной жертвой, это предполагает, что она, возможно, поела мяса обезьяны или другого дикого животного, которое было заражено вирусом. Но повторяю, это только гипотеза, тем более что мы абсолютно не знаем, какой вид животных является носителем филовируса.

— Профессор… То, что я собираюсь сказать, вероятно, покажется вам странным, но возможно ли предположить, что эта молодая женщина была заражена прививкой?

— Вы хотите сказать, что какое-то третье лицо ввело ей вышеупомянутый вирус?

— Да.

— Я думаю, что это чистая фикция.

— Вы помните ее последние слова?

— Нет… не очень.

Натан вытащил из кармана отчет и протянул его Дерену.

— Прочитайте. Вы сами их записали.

Вирусолог сосредоточился на документе.

— Вы же не намекаете на эту историю с демонами? — спросил он.

— Да.

— Тогда позвольте сказать, что вы заблуждаетесь. Руандцы очень религиозные люди… Думаю, что это было больше связано со страхом смерти, эта молодая женщина молилась о спасении своей души. Я видел это сотни раз.

Натан хорошо знал, что речь шла не о молитвах. Необъяснимым образом эта жертва вырвалась из ада, который увидела собственными глазами, она ускользнула от своих палачей и назвала их…

Дерен терял терпение. Он демонстративно смотрел на часы.

— Мне кажется, мы отклоняемся от темы. Если бы вы рассказали о том, что обнаружили…

— Ответьте на мои вопросы, — предложил ему Натан. — Обещаю, вы не пожалеете.

Дерен, не привыкший к приказам, казался озадаченным. А Натан продолжал:

— Как вы думаете, возможно ли использовать вирус как биологическое оружие?

— Разумеется. В наши дни мы даже располагаем знаниями и средствами, которые позволяют изготовлять вирусы «на заказ». Вирусные геномы обычно очень малы, но мы умеем их расшифровывать. Устанавливая их последовательность, мы можем обрабатывать и даже полностью синтезировать их, создавая таким образом биологические единицы, наделенные инфекционными свойствами и способные к репликации.

— С какого времени подобные процедуры стали технически возможными?

— Такие, о которых я только что упомянул… примерно с 50-х годов XX века. Но идея о биологическом оружии появилась много веков назад. У нас есть несколько замечательных примеров: воинственные татары, уничтоженные эпидемией чумы во время осады Каффы, в нынешнем Крыме в… XIV веке, я полагаю. Им в голову пришла ужасная идея катапультировать зараженные чумой трупы в осажденный город. Вирус оспы, о котором мы только что говорили, был передан инкам через зараженную одежду, подаренную испанцами в ходе завоевания. Совсем недавно, в 1945 году, около трех тысяч заключенных умерли в зловещих японских лабораториях в Маньчжурии. Их палачи привили им микробы чумы, сибирской язвы, холеры и мальтийской лихорадки. Имеются еще десятки подобных примеров…