Морские гезы (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

— Я приветствую отважного борца с инквизицией! — начал с этой фразы наше знакомство Вильям ван дер Марк, после чего назвал свое имя.

— Приветствую грозу испанского флота! — произнес я в ответ.

Адмирал обнял меня и поцеловал по голландскому обычаю. Следом за ним это проделали Треслонги, дядя и племянник. Дирк остался на палубе общаться с другом Яном, а старшие товарищи зашли со мной в каюту. Там уже стоял на столе серебряный кувшин с красным французским вином. Йохан Гигенгак добавил три серебряных кубка, наполнил их вином и сразу покинул помещение. Кувшин и полдюжины кубков я купил в Ла-Рошели после того, как со мной расплатились за пушки. Гости выдули вино залпом. Адмирал смачно крякнул.

— Что привело командиров морских гезов на мой корабль? — начал я разговор, наполняя бокалы гостей по-новой.

Вильям ван дер Марк не стал ходить кругами, сразу перешел к делу:

— Говорят, ты захватывал большие турецкие корабли.

Говорил об этом я сам. Как-то после тренировки с Яном и Дирком похвастался подвигами на Средиземном море. Само собой, вражеские корабли в моих рассказах стали турецкими.

— Было дело, — не стал я отказываться. — Захватывал галеасы, каравеллы, галеоны. Только корабль у меня был больше, и нападал не один.

— Оно и понятно! — воскликнул адмирал. — Галеон в одиночку не захватишь!

Я не стал разубеждать его, иначе примет за трепача.

— А у нас ни у кого нет такого опыта, — признался Вильям ван дер Марк. — Мелкие суда мы научились захватывать, а к галеону сунулись — девять буйсов потеряли, оба гукера повредил и людей положили больше сотни.

Да, галеоны захватывать — это вам не одномачтовых купчишек шмонать!

Гостям я сказал другое:

— Так понимаю, вам нужен мой опыт. Какую оплату за него предлагаете?

— С первых трех захваченных галеонов или каравелл десятая часть твоя. Плюс доля твоего корабля. Он будет иметь, как гукер — три доли буйса, — перечислил адмирал. — Только команду тебе придется пополнить, мы людей пришлем.

Предложение было заманчивое.

— В бою командую я. Если не будете в точности выполнять мои приказы, сразу уйду, — потребовал я.

— Конечно! — согласился он и поставил меня в известность: — Мы собираемся через три дня выйти на промысел.

— Сначала я должен осмотреть ваши корабли, потом оснастим их нужными приспособлениями и проведем тренировки, — сказал я.

— Некогда нам ждать! В бою потренируемся! — самоуверенно заявил потомок Арденнского Вепря.

Меня опередил Биллем ван Треслонг, молчавший до этого и ненавязчиво и внимательно посматривавший на меня:

— Он дело говорит. Надо потренироваться, иначе опять зазря потеряем суда и людей.

— Ладно, потренируемся, — сразу сник Вильям ван дер Марк.

Подозреваю, что от Арденнского Вепря ему досталась только любовь к грязи.

— Где сейчас ваш флот? — спросил я.

— Стоит на рейде возле устья, — ответил Биллем ван Треслонг. — Мы на небольшом буйсе добрались. Утром пойдем обратно.

— Я присоединюсь к вам, — пообещал им.

Утром шел дождь, мелкий и нудный. Англия привычно окрасилась в традиционный серый цвет. Буйс был беспалубный, с небольшим навесом над местом рулевого, который медленно поворачивал штурвал, казавшийся неприлично большим для такого корыта. Наверное, позаимствовали с большего судна. Ветра почти не было, поэтому парус не поднимали. Он был рейковый. Мачта одна, почти посередине буйса. Примерно от начала второй трети ее к бортам шли две деревянные подпорки. Голландским рыбакам в отваге не откажешь. Я бы на таком суденышке не рискнул выйти в Северное море, особенно осенью. Хотя, скорее всего, этот буйс раньше занимался прибережным ловом и в штормовую погоду его вытаскивали на берег. Отливное течение медленно несло его в море. Адмирал и его заместитель сидели на банке, закутавшись в серые шерстяные плащи. Дирк ван Треслонг остался в Сэндвиче. Мы договорились, что он перейдет на мой корабль, будет командовать десантом. Может быть, заодно и за мной присматривать. Но лучше он, чем пастор, который на каждом большом судне должен вдохновлять экипаж умереть за свободу Нидерландов. Комиссаров изобрели не большевики.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Меня рассказали, что дисциплина у гезов жесткая. Устав им написал сам Вильгельм, князь Оранский. Кто не умеет воевать, тот пишет уставы. Каждый гёз обязан был убить труса, если таковым вдруг окажется его товарищ. За сон на вахте в первый раз выпорют. Во второй раз еще и три раза скинут в воду с мачты. В третий накинут на шею петлю и поволокут за лодкой к берегу, где и оставят живого или мертвого. Кто поднимет оружие на своего, этим оружием его руку пригвоздят к мачте. Само собой, наказывали за богохульство, но меру избирал капитан, а не пастор. Иначе не с кем будет идти в бой. Зато первому ступившему на борт вражеского корабля полагалась двойная доля из добычи. Если учесть, что первый редко доживал до раздела добычи, князь Оранский — неглупый человек. Самое забавное, что в морские гезы запрещено было зачислять пиратов. Поскольку я захватывал турецкие корабли, пиратом, видимо, не считаюсь.

Флот адмирала Вильяма ван дер Марка состоял из двух гукеров и примерно трех десятков разнокалиберных буйсов. Первым делом я осмотрел гукеры, показал, где на них надо будет установить «вороны». Решил использовать старое изобретение римлян. Буйсы были слишком малы для такого изобретения. Я отобрал самые большие буйсы с палубами, на которых стояло по два-три фальконета калибром один-три фунта. Всего одиннадцать, чтобы количество паев равнялось двадцати, легче было делить добычу. Остальные посоветовал оставить в Сэндвиче, распределив пушки и матросов на отобранные суда. И одиннадцать, в общем-то, слишком много, только мешать будут друг другу, но надо было показать ребятам, как захватываются большие корабли. Продемонстрировал им маленький якорь-кошку с концом с мусингами и начертил схему деревянного трапа с железными крючьями сверху, чтобы зацеплять за фальшборт, и упорами, чтобы не прижимался в борту судна. На каждом буйсе должен быть два трапа и три-четыре якоря-кошки, а на гукерах — вдвое больше и того, и другого плюс один «ворон». Когда все приготовят, пусть позовут меня. Я буду в Сэндвиче оборудовать свою шхуну. Тогда и займемся тренировками.

Меня выслушали внимательно. Никто не перебивал, не возражал, не пытался внести коррективы. Может быть, Дирк ван Треслонг присочинил, рассказывая о моих подвигах; может быть, подействовала моя уверенность; может быть, почувствовали, что имеют дело с профессионалом. Мне пообещали, что через несколько дней все будет готово, и отвезли на шлюпке в город. После того, как у меня появились деньги в таком количестве, при котором перестаешь бояться завтрашнего дня, мне все больше нравилось проводить время в кругу семьи. Старею, наверное. Пора бы к концу, какая там у меня по счету жизнь?

26

Дует западный ветер силой баллов пять или чуть меньше. Небо сплошь покрыто высокими серыми облаками, которые нехотя плывут на восток. Джекасс только под главными парусами, чтобы не отстали другие корабли эскадры, идет курсом галфвинд правого галса. Следом за ним — оба гукера и одиннадцать буйсов. Им приказано держать мачты шхуны в створе, то есть, следовать строем кильватер. Пусть учатся держать строй. Зачем это надо — скоро узнают.

Справа от нас курсом полный бакштаг идет трехмачтовый испанский галеон длиной метров сорок, шириной — десять и водоизмещением около тысячи тонн. Вообще-то, испанцы называют такие суда нао (корабль). Галеонами их обзывают англичане, причем только испанские корабли такого типа. Для своих у них другие названия и сразу несколько. Самые распространённые — большой военный и большой купеческий корабль. Под бушпритом у галеона парус-блинд, на фоке и гроте прямые главные паруса и марселя, на бизани — латинский. Носовая надстройка ниже, чем у каракк, но все еще немалая, а кормовая — такая же высокая и сужающаяся кверху. В кормовой надстройке находятся каюты капитана, офицеров и знатных пассажиров, ради комфорта которых стоит немного пожертвовать остойчивостью и управляемостью корабля. Две орудийные палубы. На левом борту на нижней палубе — гондеке — восемь портов, на верхней — опердеке — семь и еще три в кормовой надстройке. Итого на корабле их тридцать шесть. Плюс фальконеты и тяжелые мушкеты. Экипаж на таких судах не меньше сотни человек. Мои матросы утверждают, что такие галеоны обычно ходят в Вест-Индию. Вчера мы видели караван из дюжины галеонов. Напасть не рискнули. Гёзы даже не порывались сделать это. Недавнее поражение кое-чему их научило. Наверное, этот отстал. Сейчас узнаем, на свою беду или на нашу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})