О мысленных разговорах (внутренних диалогах), как виде построения страстных помыслов - Ника

На этом закончим приводить примеры того, как может внутри проходить рассуждение в форме диалога.

2.2.4. Христианское учение о диалогических мысленных обращениях к самому себе

Особо остановимся на вопросе о диалогическом общении с точки зрения христианства.

Христианское учение о возможности слышания гласа Ангелов и бесов

В христианском учении говорится о разных видах рассуждений в форме диалогического общения в мыслях. Назовем основные виды (но это примеры мыслей не о текущих делах, а о духовных нуждах и состояниях).

Во-первых, душа может слышать глас Божий, Ангелов и бесов (об этом мы уже отмечали в начале главы).

Например, вот как говорится о том, что внушает Ангел-Хранитель.

Размышления христианина, посвященные Ангелу-Хранителю… (д.12): «Величайшую радость я чувствую, — говорит Ангел души моей, — когда вижу, что ты, возлюбленный брат мой, побуждаемый чистыми желаниями, неуклонно совершаешь путь, ведущий к небу. Жизнь есть минутное поприще; земля есть мрачная юдоль, где человек, со дня своего рождения до самой смерти, страдает и питается хлебом, омоченным слезами. Как? ты забываешь небо и прилепляешься к земной суете? Тебя пленяет настоящее мгновение? Ты не думаешь о вечности? … Сын Царя Всевышнего! обрати очи твои к небу, воззри на Отца твоего небесного, преклони колена перед престолом Матери Божией. Зри славу Ангелов и ту славу, которая тебе уготована, — оставь, оставь, наконец, безумные попечения о суетах земных, потщися быть достойным твоего высокого призвания. Ты призван царствовать, — начни же царствовать над самим собою, начни управлять своим умом и своим сердцем, покажи твердую власть свою над демоном, над миром, над своими страстями. Твои силы изнемогают в борьбе? Но вспомни, что ты на небе будешь покоиться в продолжение всей вечности. Ты скажешь: когда же я буду наслаждаться сим покоем? может быть сегодня, может быть завтра; достоверно только то, что ты скоро насладишься им. Еще несколько времени — и я поведу тебя на небо». Так беседует Ангел-хранитель с душою человека, и блаженна она, если внимает гласу посланника Божия и молитвенно взывает к нему.

Есть и такое таинственное действие у избранных Богом, как слышание Гласа Святого Духа, которое обозначается словом «откровение».

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной, гл.1): «Хотя человек не способен видеть Бога, как Он есть Сам в Себе, однако он может слышать глас Его, чувствовать Его присутствие и отличать истинное явление от ложного».

Иоанн Лествичник (Лествица сл.29): «Кто сподобился быть в сем устроении, тот еще во плоти имеет живущего в себе Самого Бога, Который руководит его во всех словах, делах и помышлениях. Посему таковой чрез внутреннее просвещение познает волю Господню, как бы слыша некоторый глас, и, будучи выше всякого человеческого учения, говорит: „когда прииду и явлюся лицу Божию?“ (Пс. 41, 3)».

Схиигум. Савва (Опыт построения истинного миросозерцания): «У души, очистившейся от страстей и привыкшей к непрестанной молитве, (внутренний) слух настолько утончен, что он постоянно воспринимает голос Бога».

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Достигшие (быть храмом живого Бога) суть таинники Божии, и состояние их есть то же, что состояние Апостолов, потому что и они во всем познают волю Божию, слыша как бы некий глас, и они, совершенно соединив чувства с Богом, тайно научаются от Него словам Его».

Но это духовное явление не относится к большинству людей.

В поучениях святых отцов много говорится о бесовских внушениях в виде отчаянных помыслов о спасении, о хульных помыслах и др. Например:

Иоанн Лествичник (Лествица, сл. 23): «Как затворившийся в доме слышит слова проходящих, хотя сам с ними и не разговаривает: так душа, пребывающая в себе самой, слыша хулы диавола, смущается тем, что он, проходя мимо ее, произносит».

Также отметим еще один вид мыслей, которые свойствен бесам — это мысли о самоубийстве.

Паисий Святогорец (Семейная жизнь, ч.6, гл.1): «Большинство людей, укладывающих на себя руки, слушают диавола, который говорит им, что если они сами положат конец своей жизни, то спасутся от той внутренней муки, которую испытывают».

Иоанн Шаховской (Семь слов о стране гадарийской): «Самоубийцы, пред самоубийством своим, совсем не знают, что около них стоит гадкий (невыразимо) злой дух, понуждая их убить тело, разбить драгоценный „глиняный сосуд“, хранящий душу до сроков Божьих. И советует этот дух, и убеждает, и настаивает, и понуждает, и запугивает всякими страхами: только, чтобы человек нажал гашетку или перескочил через подоконник, убегая от жизни, от своего нестерпимого томления… Человек и не догадывается, что „нестерпимое томление“ не от жизни, а от того, от кого и все мысли, „обосновывающие“ убиение себя. Человек думает, что это он сам рассуждает, и приходит к самоубийственному заключению. Но это совсем не он, а его мыслями говорит тот, кого Господь назвал „человекоубийцей искони“. Человек только безвольно соглашается, невидимо для себя берет грех диавола на себя, сочетается с грехом и с диаволом… Одно покаянное молитвенное слово, одно мысленное хотя бы начертание спасительного Креста и с верою воззрение на него — и паутина зла расторгнута, человек спасен силой Божьей от своей гибели… Только малая искра живой веры и преданности Богу — и спасен человек! Но все ли люди, спасшиеся от убиения себя или от какого-либо другого греха, понимают, что около них стоял (а может быть, и еще стоит, или иногда к ним приближается) отвратительный злой дух, существо, обнаруживаемое только некоей духовной чуткостью и обостренным духовным вниманием».

Мысли о самоубийстве могут восприниматься человеком с осознанием того, что это какой-то голос говорит ему сделать это, при этом сила внушения такова, что человеку тяжело сопротивляться. Вот пример таких нашептываний.

Жития, чудеса и поучения преподобных Оптинских старцев (Иларион Оптинский): «Один купеческий приказчик из Нижнего, средних лет, холостой, страдал несколько лет болезнью, не дававшею ему покоя. Он, по словам его, ощущал, что кто-то пошептывает ему мысли о самоубийстве. Подойдет он к воде, голос шепчет ему: „Зачем тебе больше жить на свете? Утопись!“ Увидит он огонь, голос внушает ему кинуться в огонь. Увидит он нож или какое острое орудие, голос внушает ему зарезаться, так как незачем ему оставаться на свете…».

О борьбе «двух помыслов», «брани плоти и духа» и мыслях от Бога и диавола

Во-вторых, в христианском учении о таком диалогическом обращении к себе также говорится как о противоречивых рассуждениях, в которых есть два мнения о чем-то или два выхода, как можно поступить. В учениях святых отцов об этом говорится, как о «двух помыслах», а в Евангелии как о «брани плоти и духа». А так как все требования плоти и духа происходят в форме мыслей, то значит в одной мысли будет одно предложение, а в другой — противоположное, причем одно от духа (правильное, благое, по заповедям, добродетельное и т. п.), а другое от плоти (неправое, греховное, не по заповедям, по самолюбию, самоугодию, страстное и т. п.). Вот и выходит брань.

Иоанн Златоуст (т.10, ч.2, гл.5): «Если же (апостол) говорит: „плоть желает противного духу“ (плоть похотствует на духа), то говорит о двух противоположных видах помыслов, — о добродетели и пороке, так как именно они противятся друг другу, а не душа и тело. … Не о теле и душе говорит (апостол) в словах „противятся друг другу“, а указывает на борьбу злых и добрых помыслов».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, § 384): «Бывает брань между плотью и духом в склонностях, которые касаются нравов. Плоть хочет делать то, что ей свойственно и приятно, как-то: величаться, гордиться, превозноситься, в славе, чести и почтении у людей быть, сладострастию своему угождать, ближнему за обиду мстить, богатство собирать, уповать на свою силу, хитрость, богатство, на князей и вельмож века сего, и проч. Но дух от всего того отвращается, как от суетного, и научает Бога бояться, любить, почитать, и на Него единого надеяться, и Его призывать и у Него помощи искать. И в этой брани плоти нашей против духа нашего помогает сатана, который как прародителей наших в раю, так и ныне христиан отвратить тщится от любви Божией, послушания и почитания».

Григорий Богослов (Песнопения таинственные, Плач о страданиях души своей): «Я — образ Божий, вовлекаюсь в греховность; худшее во мне несправедливо противится лучшему, или убегаю от грехов и противлюсь им, но не без труда, после многих борений и при небесной только помощи. Ибо два, точно два во мне ума: один добрый, и он следует всему прекрасному, а другой худший, и он следует худому. Один ум идет ко свету и готов покоряться Христу; а другой — ум плоти и крови — влечется во мрак и согласен отдаваться в плен велиару. Или один увеселяется земным, ищет для себя полезного не в постоянном, но в преходящем, любит пиршества, ссоры, обременительное пресыщение, срамоту темных дел и обманы, идет широким путем, и, покрытый непроницаемой мглой неразумия, забавляется собственной пагубой; а другой восхищается небесным и уповаемым как настоящим, в одном Боге полагает надежду жизни, здешнее же, подверженное различным случайностям, почитает ничего не стоящим дымом, любит нищету, труды и благие заботы и идет тесным путем жизни. Видя их борьбу, Дух великого Бога снизошел свыше и подал помощь уму, прекращая восстание беспокойной плоти или усмиряя волнующиеся воды черных страстей. Но плоть и после этого имеет неистовую силу и не прекращает брани; борьба остается нерешительной. Иногда плоть смиряется умом, а иногда и ум опять против воли последует превозмогающей плоти…».