Испытание чародеев (ЛП) - Кова Элис

Слезы замерзли на ее щеках, когда вечная мерзлота, покрывавшая ее руки, поползла вверх по шее. Эйра обхватила колени руками и уткнулась лицом в предплечья. Может быть, именно так она чувствовала себя в ту ночь, когда ее бросили — холодной и пустой.

Откуда-то издалека до нее донесся голос. Он глухо ударился об ее ментальные и физические барьеры. Перед ней было какое-то движение, что-то взъерошило ее волосы. Эйра с удивлением поняла, что волосы все еще не были покрыты льдом, как все остальное тело.

— … держись… — слабо произнес голос, — … все… хорошо…

У нее в ушах стоял вой. Эйра медленно подняла лицо, чтобы обнаружить окружающий ее вихрь. Он сорвал занавески с перекладин и отколол кусочки льда от ее тела, разбросав их, как снег, по комнате.

В центре шторма стоял Каллен. Он красными пальцами стряхивал лед, покрывающий ее. Ее холодная магия покусывала его кожу, и он ругался себе под нос каждый раз, когда один кусочек инея, который он снимал, заменялся новым.

— Что ты делаешь? — пробормотала Эйра.

— Ты не сможешь дышать, если будешь продолжать покрывать себя льдом. — Его руки были на ее щеках, соскабливая иней, пока его покрытые волдырями от холода пальцы, не коснулись кожи. — Ты сумасшедшая, ты что, пытаешься покончить с собой? — крикнул он ей в лицо, перекрывая вой ветра, хлещущего по ней.

— Нет… холод меня не убьет. — Он не убил ее, когда она была ребенком, и не убьет сейчас. Он был частью ее жизни. Он был единственным, что, как она знала, она могла считать реальным.

— А-ну, перестань вести себя так, будто пытаешься проверить эту теорию!

Эйра тихо вздохнула и попыталась взять свою магию под контроль. Лед медленно превратился в пар. Руки Каллена упали с ее лица. Вокруг них образовался круг слякоти из-за мороза и ветра.

— Мать Небесная, ты действительно сущее наказание, — пробормотал он.

— Знаю, — прошептала она.

— Неудивительно, что Маркус всегда беспокоится о тебе.

Она поморщилась.

— Знаю.

— Ты слишком могущественна для своего же блага.

— Знаю.

Руки Каллена вернулись к ее лицу. Он схватил ее за обе щеки и с силой притянул ее лицо к своему.

— Что? — огрызнулась Эйра.

— Просто хочу убедиться, что это действительно ты. Потому что Эйра, которую я знаю больше, чем кого-либо, упряма, решительна и не боится возражать или ставить кого-то на место. Ты сейчас чуть больше, чем мокрая тряпка.

— Оставь меня в покое. — Она отвела взгляд в сторону. Его дыхание согревало ее щеки. Он рисковал снова заставить ее чувствовать. И если бы она могла чувствовать, слезы полились бы снова, тогда весь цикл заново будет ломать ее тело.

— Нет, Маркус сказал мне проверить как ты, так что я здесь. Ты тяжело перенесла испытание, и он волнуется. Я не вернусь с пустыми руками.

— Где он? — осмелилась спросить Эйра.

— С Фрицем, я полагаю. Он сам собирался навестить тебя, но министр перехватил нас по дороге.

Эйра тихо рассмеялась. Если он был с Фрицем, то скоро к ним присоединятся Реона с Херроном. Маркус, без сомнения, узнает правду к своему большому облегчению. Ее миссия сделать так, чтобы он почувствовал, что ему больше никогда не придется заботиться о ней из-за ее успехов в испытаниях… увенчалась впечатляющим успехом. Просто не так, как она ожидала.

И все из-за дурацкого трезубца, который она даже не собиралась создавать. Это была вина тех дневников. Дрожь пронзила ее.

Кто писал эти дневники?

— Ты можешь идти. Скоро ему станет все равно, — пробормотала Эйра.

— Что?

— Маркусу скоро станет все равно, что со мной случится.

— Остановись, — твердо сказал Каллен, возвращая ее внимание к нему нежным движением своих рук. Они все еще были у нее на лице. Почему он все еще удерживает ее? Неужели он не понимает, что держит в руках воплощение невезения? — Я не позволю тебе плохо отзываться о себе или Маркусе. Он любит тебя больше всего на свете. А ты, ты… — Каллен замолчал, его потеря слов была более красноречивой, чем все, что могло последовать за этим.

— Ты ревнуешь, — прошептала она. Глаза Каллена расширились. — Ты влюблен в моего брата?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, — фыркнул он. — Я завидую, что вы двое есть друг у друга, что у вас семья, которая заботится друг о друге, а не просто рассматривает ветви семейного древа как потенциальное разжигание огня амбиций. — Он с отвращением отпустил ее и встал.

— Они на самом деле меня не любят, — прошептала она, когда он повернулся к ней спиной. Каллен развернулся, но Эйра заговорила раньше, чем она могла остановить себя. — Моя семья — это ложь. Они не могут по-настоящему любить меня, потому что я не одна из них. — Эйра медленно покачала головой, слезы полились не на шутку. — Мои родители… не те же, что у Маркуса. Родители мне не родные. И они скрывали это от меня.

— Что ты хочешь этим сказать? — прошептал он.

— От меня отказались, бросили. Оставили умирать. И родители Маркуса взяли меня к себе, потому что боялись мою потенциальную мать. — Эйра закрыла лицо руками и снова свернулась в клубок.

Но прежде чем лед успел поглотить ее, руки Каллена обняли ее, и внезапно ее замерзший мир наполнился его мучительным теплом.

Глава 15

— Я…

— Ш-ш-ш, — прошептал он ей на ухо. Каллен прижал ее лицо к своему плечу, будто защищая от всего, что могло попытаться причинить ей вред. — Просто поплачь.

— Но…

— Ничего не говори. Отпусти.

Именно в этом она и нуждалась. Эйра уткнулась ему в плечо и зарыдала. Мускулы Каллена, обтянутые бархатом, заглушали ее всхлипы. Когда она попыталась отстраниться, он снова притянул ее к себе, и плач продолжился.

Эйра никогда в жизни не проливала столько слез. Казалось, что она пытается утопить весь мир в своей агонии. Она даже не знала, что человек может так сильно плакать. Возможно, ее магия выражала боль по-новому. Раз это был не лед, то это могла оказаться бесконечная река слез.

Спустя, возможно, несколько минут или часов, Эйра отстранилась. На этот раз Каллен не притянул ее к себе. Каким-то образом он почувствовал, что она успокаивается.

Эйра, шмыгая носом, потерла лицо. Каллен встал и молча пересек комнату. Ему, без сомнения, было неприятно утешать такую девушку, как она. Он постарается держаться как можно дальше от нее, насколько это возможно. Он уйдет.

Она придумала множество ужасных, самоуничижительных фантазий, пока Каллен рылся в столе, не заботясь о том, кому он принадлежит. Он вернулся с маленьким платком и снова опустился перед ней на колени, подавая свое скромное подношение.

— Спасибо, — пробормотала Эйра, сморкаясь.

— Обращайся. — По тому, как он произнес это слово, он, казалось, понял, что она благодарила его за нечто большее, чем просто за платок. — Я… прости. — Эйра издала горький смешок, звук которого вызвал у него растерянный взгляд.

— Принц Башни всегда такой самоуверенный. Я никогда не видела тебя таким…

— Растерянным? — Он провел рукой по волосам. — Если бы ты когда-нибудь попыталась узнать меня получше, ты бы поняла, что я могу быть невероятно растерянным. — Каллен сел и подтянул колени к груди, свободно положив на них локти. Когда он заговорил, он не смотрел на нее. — И это прозвище… ты можешь не называть меня так?

— Принцем Башни?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да. Я ненавижу его.

— Почему?

Каллен повернулся к ней и посмотрел усталым взглядом. Она, словно наконец-то, увидела сквозь его идеальный образ, который он всегда излучал, что-то реальное. В нем тлели затаенная боль и яростная решимость. Его одежда была в беспорядке. Наконец-то он стал несовершенным, грязным, таким, каким сверстники Эйры в Башне сочли бы неприличным, потому что это все разрушало иллюзию совершенного лорда, который был поднят из нищеты, в которой они все жили.

И все же это был первый раз, когда она испытала к нему что-то искреннее. В своей усталости от мира он никогда не выглядел более трагично красивым.