Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

– Так значит, Джагул даже не смог вступить в переговоры с джавидами? – продолжал спрашивать кофиец. – И, конечно же, местонахождение кувшина так и не выяснено?

“Кувшина? – осенило Конана. – Так значит, и тебе нужен стигийский кувшинчик? Не в этой ли вещице первопричина всех событий, а? Как же я мог в этой суматохе позабыть о сосуде белого золота, ради которой джавиды напали на дворец шейха? Ну а ты, бесценный Дагарнус, сейчас у меня попляшешь!..”

– Вы говорите о кувшине, сделанном из переплетенных нитей белого золота? – спросил Конан, желая подтвердить свои подозрения. – Почтенный шейх Джагул, да упокоится его душа на Серых Равнинах, полностью доверял мне, и сказал перед смертью, что я могу обратиться к вам.

– Да, да, я говорю именно о нем! – нетерпеливо подтвердил Дагарнус. – Если Джагул доверял вам, то вы должны знать, что этот кинжал был подарен мною шейху, дабы он мог оборонится от темной магии подземных карликов…

Мало-помалу, осторожно задавая наводящие вопросы, Конан вызнал почти все, что хотел, но легче от этого ему не стало. Киммериец понял, что предчувствия его не обманули, и он, можно сказать, обеими ногами вляпался в историю, затрагивающую интересы многих, причем судьба Мирдани особой роли, как выяснилось, в ней не играла. Поначалу Дагарнус мялся, явно не желая рассказывать северянину все, и не до конца доверяя ему, но когда Конан сказал, что знает настоящее местонахождение кувшина и потребовал прояснить все детали этого дела, кофийский посланник выложил варвару все или почти все – киммериец видел, как запрыгали огоньки в глазах Дагарнуса при словах о том, что кувшин довольно скоро может оказаться в его руках.

– Послушайте, приятель, – прищурив глаза, кофиец метнул острый взгляд на Конана. – А вы случайно не тот человек, которого сейчас ищет весь Султанапур?

– Случайно тот, – подтвердил Конан и дальше начал врать напропалую. – Минувшей ночью я пытался выкрасть кувшин у его нынешнего владельца, и заодно освободил дочь Джагула, похищенную джавидами. Шейх Джагул заплатил мне за это и сказал, что вторую половину денег я смогу получить у вас. Но о золоте потом. Сейчас – рассказывайте или я попросту откажусь работать.

История, поведанная Дагарнусом, была очень странной. По его словам, маг из Алой Цитадели, Тсота-Ланти – при упоминании имени мага из Кофа Конан поморщился, будучи наслышан о нем с далеко не самой лучшей стороны – посоветовал его величеству, королю Страбонусу найти некую драгоценную вещь, с которой связана старинная и мрачная тайна народа джавидов. Посланник, используя самые вычурные выражения, поведал о том, что королевству Коф прямо-таки не дают житья злонравные соседи, вроде Шема и Аквилонии, только и мечтающие оттяпать у Страбонуса кусок территории. Ну и конечно же, королю совершенно необходимо иметь хоть какую-то защиту от наглых притязаний пограничных держав. Сосуд же может очень помочь великому магу Тсота-Ланти и королю оборонить границы своего государства.

“Ну-ну, – подумал Конан. – Какая трогательная и печальная история! Несчастный Страбонус, которого обижают все, кому не лень, и, конечно же, его прихвостень-маг – этот спит и видит, как защитить своего несчастного монарха от гнусных посягательств… Так я ему и поверил! Если в кувшинчике находится нечто, способное принести пользу Тсота-Ланти, то тогда сосуд следует попросту выкинуть в море, откуда достать его будет трудновато даже ему. Не иначе, как этот стервец Страбонус замыслил устроить соседям жаркие денечки с помощью темной магии Сета. Посмотрим, что Дагарнус мне еще напоет!..”

Несколько лет подряд Дагарнус пытался найти подземных карликов, пока не выяснил, что часть малого народца обитает в старых подземельях раваха под оазисом аль-Баргэми. Сделав все для того, чтобы подружиться с шейхом Джагулом, посланник кофийского мага сумел убедить старика, что тому следует попытаться отыскать джавидов и, посулив им несметные богатства, выкупить кувшин. Кинжал был подарен Джагулу в надежде, что его сила защитит и шейха, и оазис, если карлики вздумают сделать что-либо дурное.

“Так, так, – думал Конан. – Из всего сказанного следует, что кувшин, сам по себе стоящий кучу денег, совершенно необходим этой твари Страбонусу, по которому, в случае его смерти, никто не будет плакать. Также он нужен джавидам – видимо, это древнее сокровище их народа – а на самом деле, кувшинчик находится в сокровищнице прыщавого пятитысячника, который, как я полагаю, и не подозревает, что вокруг вещицы, хранящейся в его казне, началась такая свистопляска.”

– А для чего Тсота-Ланти кувшин джавидов? – прямо спросил Конан. – Он что, может защитить кофийский трон от неведомого врага, способного погубить и мага, и Страбонуса? Что в кувшине-то?

– Не знаю, – помотал головой Дагарнус. – Но что-то там есть! Очень сильное. Оно сделает кофийского монарха непобедимым. Но, впрочем, это не важно. Когда вы сможете достать кувшин и у кого он сейчас? Как я понимаю, у Турлей-Хана, во дворце которого вы учинили такой погром?

– Может, и у него, – уклончиво ответил Конан. – Все вы узнаете только когда я получу свои деньги. Джагул нанимал меня, приказав узнать, где хранится вещь, а уж выкрасть ее… За это положена отдельная плата.

– Вы получите, сколько хотите! – скривился посланник. – Куда доставить деньги и сколько их должно быть?

– Пятьдесят тысяч туранских империалов, – невозмутимо сказал киммериец. – Они должны быть у Стейны как можно быстрее.

– Хорошо, – кивнул Дагарнус, и по виду посланника Конан с огорчением понял, что он мог заплатить и пятьсот тысяч, деньги для него не проблема. – А теперь нельзя ли сказать, за какую сумму вы согласитесь выкрасть сосуд? Только пожалуйста, в пределах разумного.

– Ну… – Конан пожевал губами. – Еще сто тысяч сверху.

– Идет, – мигом согласился кофиец, и киммериец опять подумал, что продешевил. – Когда?

– Как только уляжется паника в городе, – сказал варвар. – Сейчас мне на улицах, сами понимаете, появляться опасно. Дней через десять-пятнадцать я смогу взяться за это.

– Договорились, – коротко сказал Дагарнус, и Конан заметил на его лице облегчение, словно с посланника свалился тяжкий груз. – Сейчас я пойду домой и немедленно распоряжусь, чтобы первые пятьдесят тысяч доставили сюда. Сотню получите только когда кувшин будет заперт в моем личном сундуке с королевской тайной почтой.

“Ну и ну, – изумлялся про себя Конан, наблюдая, как Дагарнус проворно исчезает за дверью. – Это что же должно быть в кувшине, чтобы посланник Кофа, не моргнув глазом, отвалил за него сто пятьдесят тысяч золотом? Невероятно!”

– Поговорили? – отвлек его от мыслей голосок незаметно вошедшей Стейны. – Никогда не видела, чтобы мэтр Дагарнус покидал мой дом с такой быстротой! Он что, принесет все деньги сюда?