Остров невезения - Андрей Дышев

Неделю спустя, когда на Сесспул пришел сезон дождей и Пилот с Герой только закончили обшивать черепицей прохудившуюся крышу в административном сарае, в ворота отеля въехали черный джип с темными стеклами и «Мерседес» представительского класса. Из джипа выскочили бойкие парни в костюмах. Они окружили «Мерседес» и раскрыли над ним зонтики.

Лисица даже не догадывалась о существовании на острове подобных роскошных машин. Увидев эскорт, она вышла из кухни, где только что закончила натирать чесноком курицу, и на всякий случай притаилась за стволом пальмы.

Двери «Мерседеса» распахнулись, и из него выкатился Дикобраз. Его трудно было узнать. Он был помыт, побрит, пострижен и одет в строгий костюм. Правда, во рту у него, как всегда, торчала сигара, а ботинки были надеты на босые ноги.

На фантастическое зрелище пришли полюбоваться Гера и Пилот. Они были в рабочих спецовках, усыпанных древесными стружками, и чувствовали себя почему-то очень неловко.

– Хэлло! – крикнул Дикобраз и, подкатившись к Лисице, звучно чмокнул ее в щеку.

Лисица зарделась, не зная, как ответить на этот жест, и уловила запах крепкого перегара.

Удовлетворившись произведенным эффектом, Дикобраз встал под пальмой, где не так капало, и принялся раскуривать промокшую под дождем сигару.

И тут, к великому облегчению Геры и Пилота, из «Мерседеса» выбрался респектабельного вида господин, который намного больше, чем Дикобраз, походил на хозяина дорогой машины. Он был в меру грузным, с ухоженным лицом, с седыми курчавыми волосами, которые создавали необыкновенный контраст с его кофейного цвета кожей. Мельком взглянув на Лисицу и Геру, он улыбнулся Пилоту и слегка склонил голову.

– Добрый день, господин Герасимов!

Пилот несильно толкнул Геру в спину, заставив того сделать шаг вперед.

– Вот он, Герасимов! – рассмеялся Дикобраз и, подойдя к Гере, по-свойски похлопал его по плечу. – Мой большой друг!

– Прошу прощения! – сказал господин, переводя взгляд на Геру. – Я не ожидал, что вы так молоды…

Он с протянутой рукой пошел к Гере. Бойкие парни будто приклеились к своему хозяину. Они последовали за ним, держа над его головой два зонтика сразу. Третий парень бегом кинулся к Гере и, встав рядом, тоже раскрыл над ним зонтик.

Происходило нечто из ряда вон выходящее.

Господин крепко пожал Гере руку.

– Очень, очень рад с вами познакомиться, – проникновенно произнес он.

– И я тоже очень рад, – признался Гера.

– Я представитель президента республики Бонгуа и Террагосса, – представился господин. – Мой давний приятель, – он кивнул на Дикобраза, – уговорил меня выехать к вам незамедлительно. Президент тоже считает, что нет смысла откладывать дело в долгий ящик.

Он щелкнул пальцами, и один из парней протянул ему папку. Господин раскрыл ее и протянул Гере.

– Это президентский указ. Прочтите его, пожалуйста, сами…

«Указ о конфискации моей земли», – почему-то подумал Гера и уставился на мелованный лист, покрытый узорами, вензелями и буквами. Он принялся читать текст, но с трудом постигал его смысл. «Правительство Бонгуа и Террагосса принимает решение о более рациональном использовании курортных зон и переносе столицы государства на менее привлекательный с точки зрения туризма остров Сесспул…»

Гера поднял на представителя президента недоуменный взгляд.

– Да, – улыбнулся господин, поняв взгляд Геры. – У вас много вопросов, и они требуют ответов. Именно для этой цели я и прилетел сюда…

Он стал торопливо говорить о том, что государственные учреждения, банки, торговые центры занимают лучшие острова и самые живописные берега, а в государстве, где туризм является главной доходной статьей бюджета, это недопустимая роскошь; нет, даже не роскошь, а обыкновенное головотяпство и недальновидность чиновников, потому что лучшие места должны быть застроены роскошными отелями, которые принесут в казну миллиарды долларов; но вместо этого бюджетные средства проматываются зажравшимся государственным аппаратом; все это порождает коррупцию и ведет государство к глубокому экономическому кризису…

Гера понял, что если он не остановит представителя президента, то тот будет говорить до вечера.

– Извините! – крикнул он. – Но при чем здесь я?

– Как? – удивился господин. – Разве я не сказал? Государство хочет купить или же взять вашу землю в аренду. Здесь мы построим деловой центр, правительственный комплекс, банки, аэропорт, тюрьмы, армейские казармы, военно-морскую базу… По самым скромным подсчетам, стоимость этой земли уже возросла в тридцать пять – сорок раз. В приемной президента выстроилась огромная очередь инвесторов, желающих вложить деньги в строительство новой столицы нашего государства.

Гера услышал, как за его спиной тихо вскрикнула Лисица. Обернувшись, он увидел, что его возлюбленная лежит без чувств на руках Пилота.

– Обморок! – поставил диагноз Дикобраз и махнул рукой. – С дамочками такое часто бывает.

– Прошу вас, господин Герасимов, серьезно отнестись к нашему предложению, – с особым значением произнес господин. – Президент ждет вас для переговоров.

– Как? – не поверил Гера. – Уже ждет?

– Да. Уже ждет, – подтвердил господин. – Мой самолет готов к вылету.

– Но я… – пробормотал Гера и посмотрел на свой комбинезон.

– Это все пустяки, – заверил представитель президента. – Костюм мы вам найдем.

– Да я ему свой дам! – сказал Дикобраз и принялся расстегивать пуговицы.

Гера оглянулся, невольно желая получить моральную поддержку. Лисица уже пришла в себя, хотя была очень бледна. Пилот махал над ее лицом платком.

– К ужину вернусь! – сказал ей Гера и решительно направился к «Мерседесу».

– Все, – прошептала Лисица, глядя Гере вслед. – Пропала личная жизнь. Я только вздохнула свободно, что нефти здесь никакой не оказалось, а он опять стал миллионером. Даже поцеловать меня на прощанье не захотел.

– Хочешь, я скажу тебе умную мысль? – сказал Пилот. – Мужчина иногда должен заниматься делами и стремиться к большим деньгам.

– А я хочу, чтобы все было по-другому! – упрямо заявила Лисица, глядя, как эскорт трогается с места и выезжает через ворота. – Чтобы любовь была до умопомрачения, чтобы сердца горели, как вулканы, чтобы вся жизнь без остатка была посвящена любимому человеку. Посмотри! Он уже забыл обо мне и думает, как выгоднее распорядиться землей. Разве это любовь?

Пилот вздохнул.

– И последняя умная мысль: понятие «любовь» каждый человек понимает по-своему.

– Нет! Он должен понимать его так же, как и я! – категорично возразила Лисица. – Если здесь начнут строить столицу, он вообще на меня смотреть перестанет. Зачем я буду ему нужна? Ты, папа, не те умные мысли говоришь! Я только сейчас поняла, какая мысль самая умная.

– И какая же?

– По-настоящему ценить и любить женщину может только бедный мужчина.

– Боюсь, бедный мужчина тебе не грозит, – ответил он и, погладив дочь по щеке, пошел доделывать крышу.

– Столицу захотели тут сделать! – произнесла Лисица, мстительно глядя вслед удаляющимся машинам. – Фигушки вам, а не столицу! Я вам тут извержение вулкана устрою! Похлеще, чем на Питоне! Сожгу и пеплом засыплю весь остров!

Она махнула рукой, подзывая к себе Дикобраза. Тот скинул туфли, которые нестерпимо натирали ему ноги, и пошлепал по лужам босиком.

– Ты говоришь, у тебя везде много знакомых? – заговорщицки спросила Лисица. – А вулканологи есть?

– Вулканологов у меня – как собак нерезаных! – заверил Дикобраз. – Если нальешь стаканчик, то завтра утром здесь будут стоять лучшие специалисты по вулканам со всего мира!

Лисица села на мокрую траву, опустила подбородок на руки и уставилась на серый штормящий океан.

– Я, вообще-то, тоже против столицы, – сказал Дикобраз, срывая замучивший его галстук. – Я люблю этот остров таким, какой он есть, – с его степями, пылью, рыбаками и таким неповторимым запахом. Главное – побольше открыть здесь баров…

Теплые и сильные волны накатывали на берег острова, чем-то напоминая чувства в душе у Лисицы, и дождь становился все сильнее, и он прибивал к земле пыль, очищал скудные краски острова, и сквозь тучи уже проглядывали пронзительно-голубые пятна неба.

Нет такой глупости, на которую не пошла бы женщина ради любви.

Примечания

1

В переводе – Сточная Канава. (Прим. пер.)