Коварная уловка - Бренда Хайетт

– Павлин? – Кристабель задумалась. – А он поделится со мной своими красивыми перьями?

– Надеюсь, нам удастся уговорить его подарить хотя бы одно, – рассмеялась Фредерика. – Если Люси сможет побыть с тобой после ужина, я поеду за ним и привезу сегодня вечером.

– Как чудесно-расчудесно, как прекрасно-распрекрасно! – сказала Кристабель нараспев и зевнула, напомнив Фредерике, что час ее отхода ко сну давно прошел.

– Спущусь сейчас на кухню, возьму твой ужин, а заодно спрошу Люси, располагает ли она свободным временем. Думаю, моя юная леди устала сегодня и заснет сразу же.

Фредерика обняла Кристабель, чмокнула в носик. Мгновенно навернулись слезы. Поспешно выйдя из комнаты, она, спускаясь по лестнице, старалась не думать о неумолимо приближающемся расставании.

Миссис Эбботт на ее вопрос, мол, где лорд Сибрук, дала уклончивый ответ. Дома нет, да и все! Ее кислый вид говорил о явном неодобрении его обильного возлияния, естественно не ускользнувшего из поля зрения бдительной экономки. Мисс Черристоун необходимо отлучиться? Хочет привезти павлина в подарок племяннице графа? Конечно, она не возражает, если только одна нога здесь, другая там.

Пообещав вернуться через пару часов, а возможно, и раньше, Фредерика уехала.

Мисс Милликен обрадовалась Фредерике, но, пожалуй, более удивилась, поскольку не ожидала увидеть ее так скоро.

– Умница! Так и знала, что последуешь моему совету, – воскликнула она, обнимая подругу. – Я места не находила последние пару дней. Лорд Сибрук у лондонских кумушек с языка не сходит суды-пересуды, а ты по-прежнему в его доме.

– Милли, суды-пересуды не имеют под собой никаких оснований, – сказала Фредерика с милой улыбкой. – Сегодня утром лорд Сибрук получил письмо на официальном бланке, где подтверждается факт законного вступления в брак родителей Кристабель. Теперь он имеет право публично заявить, что она его законная племянница. Собственно, он и раньше мог это сделать, но только молва очернила бы имя его сестры. Теперь у Кристабель впереди прекрасное будущее, отличное от того, какое ты ей предвещала. – В голосе Фредерики прозвучала нотка удовлетворенного самолюбия.

– Прекрасно! Я искренне рада за ребенка, – заметила мисс Милликен. – Но как быть с тобой? Все упорно связывают твое имя с графом. Эта шарада, на мой взгляд, приобрела неоправданно затяжной характер. Не находишь?

– А мне кажется, в этом уже нет ничего страшного: когда станет известно о том, что Кристабель его родная племянница, все слухи прекратятся, – возразила Фредерика. – Теперь самое главное. Мисс Черристоун должна исчезнуть, поскольку в Лондон приехал Томас.

И она рассказала в деталях сценку в библиотеке, а также подробно изложила беседу с братом в Гайд-парке. Мисс Милликен слушала внимательно. Время от времени всплескивала руками. Иногда с трудом справлялась с желанием разразиться хохотом.

– Воображаю, какое он испытал потрясение, – заметила она наконец с улыбкой. – Можно сказать, теперь вы квиты, а он пусть знает: любая выходка – палка о двух концах. Но кое в чем сэр Томас прав. – Мисс Милликен вздернула подбородок и расправила плечи, что означало: она намерена трезво оценить обстановку перед решающей схваткой. – У тебя была возможность развенчать лорда Сибрука, но ты не сделала этого. Как в таком случае поступает мудрый генерал? Он отлично понимает, что пора играть отбой. Справедливости ради могу добавить: вылазка в стан неприятеля не прошла даром – помолвка тебя больше не пугает.

Фредерика вздохнула.

– Может быть, и не пугает, но я не знаю, какие чувства испытывает в этой связи лорд Сибрук. Обстоятельства вынудили его согласиться на брак с богатой наследницей, но, как мне кажется, он не испытывает особого восторга. К тому же, по-моему, он проявляет повышенный интерес к мисс Черристоун, по крайней мере как к другу.

– Моя дорогая, пора принимать меры! Все кончится тем, что ты начнешь ревновать его сама к себе. – Мисс Милликен погрозила пальцем. – Ты должна признаться ему, рассказать всю правду. Не понимаю, чего ты ждешь?

Точно так же, как и во время утреннего разговора с Томасом, Фредерика задумалась, прежде чем ответить.

– У меня есть в запасе пара дней перед тем, как начну сломя голову носиться по магазинам, готовясь к своему, дебюту, Милли, скажи, не могла бы ты взять на себя обязанности моей сопровождающей?

Бывшая гувернантка кивнула, но в ее глазах читался вопрос, на который пока она ответа не получила.

– Я, конечно, найду способ сообщить ему обо всем, – сказала Фредерика твердым голосом, стараясь убедить в этом в первую очередь себя.

Мисс Милликен не отводила от Фредерики проницательного взгляда, а та вдруг поспешно вскочила.

– Обещала экономке вернуться через час, но мне еще нужно загнать в клетку Фанфару. Помоги, а то одна не справлюсь.

В голове у нее не было никакого мало-мальски целесообразного плана, в соответствии с которым можно было бы, не опасаясь осложнений, выложить графу всю правду про коварный обман, на который она отважилась недели три назад. Все оказалось настолько запутанным, что думать об этом просто не хотелось.

Поимка павлина в крошечном садике Милликенов потребовала, как ни странно, невероятных усилий. Когда же грузили вопящую птицу в экипаж, шум стоял такой, что мысли о лорде

Сибруке и вовсе вылетели из головы. Кебмен разбушевался не на шутку, и Фредерике пришлось сначала успокаивать его, а затем Фанфару, трубившего что было сил. Проблема с раскрытием тайны может подождать и до завтра, решила она, подъезжая к дому лорда Сибрука.

На следующее утро Кристабель проснулась ни свет ни заря, горя одним желанием – немедленно бежать к своему павлину. На удивление быстро расправившись с завтраком и более не опасаясь потревожить какую-то немощную даму, она потащила Фредерику в сад.

– Детка, вот тебе пакетик с крупой, посыпь немного у ног, и тогда Фанфара подойдет совсем близко, – сказала Фредерика. – Не бойся его, он совсем ручной.

– И еще очень красивый, – прошептала Кристабель, поглаживая радужную шею павлина.

– Настоящий красавец! – произнес лорд Сибрук, стоявший на марше лестницы, спускающейся в сад. – Каким это ветром его занесло к нам?

Вздрогнув, Фредерика обернулась на звук его голоса. Павлин перестал клевать. Кристабель радостно защебетала:

– Дядя Гейвин, это Черри привезла павлина, чтобы я с ним играла. Его зовут Фанфара. – Она обвила Фредерику руками, приникла к ней. – Дядя Гейвин, что я тебе скажу-у-у… – протянула она. – Я люблю Черри сильно-сильно! А ты?

Простодушие ребенка привело Фредерику в смущение. На щеках выступил жаркий румянец.