Космический беглец. Антология французской фантастики - Луи Тирион

В космопорту один за другим совершали посадки тысячи звездолетов со светящимися названиями, а затем в воздух гроздьями взмывали в направлении цирка индивидуальные корабли малых форм. Мозг регулировал этот транспортный поток с точностью до миллиметра, и ни о каких сбоях, а тем более столкновениях не могло быть и речи. Точно в полдень амфитеатр цирка был забит до отказа. Воцарилась мертвая тишина, и зрители, уставившись на зеленые полосы, терпеливо ожидали появления Повелителя. Через несколько минут, перед открытием игр, на тысячах гигантских экранах гипно Империи должно было высветиться изображение Феакса. На всех планетах подданные, затаив дыхание, ждали этого торжественного момента явления Хозяина народу. Как только он повернет спиралевидную рукоятку перед символической статуей, вознесшейся над ареной, вся площадь цирка будет на время игр выведена из-под контроля Мозга. В центре беспредельной Империи появится крошечный островок, где снова вступит в свои права его величество случай, и опять, как в Давние времена, зашелестит, насмехаясь над Наукой, коса Смерти.

В этом, в сущности, и состоял глубинный смысл игр. Привкус, запах смерти служили пикантно-острой приправой к этому маскарадному пиршеству, предельно возбуждая осоловевших от скуки обывателей.

Минуты шли одна за другой — но никаких признаков скорого появления Повелителя. Зеленые полосы разгорелись еще ярче, получив дополнительный импульс. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы жители Антефаеса заподозрили что-то неладное. Феакс задерживался.

Сразу же после телепатического общения Ноосики с Джордом Маоганом ее изолировали от внешнего мира в пределах личных апартаментов, поставив их под неусыпный контроль автоматов. Ноосика, как и Маоган, так и не смогла понять, удалось ли Феаксу перехватить их обмен мыслями. Но один факт бросался в глаза: от Ноосики отличили всех служанок, и она так и не увиделась с Прине. Между тем только что возвестили о начале церемонии открытия игр.

Аршо вытянулся перед Феаксом.

— Лучше бы вы вняли моим советам, Повелитель. Элементарная осторожность требует на сей раз отказаться от игр. И я ратую за то, чтобы как можно скорее расправиться с землянами, включая и тех, кто заявляет о готовности сотрудничать с нами. Мне вообще не нравится эта порода людей. Они дики и необузданны, их реакции непредсказуемы, их разум взывает к опасной независимости. Доверять Роллингу руководство ретранслятором Мозга неразумно — не тот у него размах. Вернувшись на Землю, он опять может предать и не сумеет удержать власть в своих руках, уступив ее людям типа Джорда Маогана. Для нас это явилось бы величайшей катастрофой, ибо в настоящее время мы не в состоянии оказать серьезное сопротивление потенциальному внешнему агрессору, вооруженному до зубов. Мозг, как известно, нацелен только на решение внутренних задач. Если землянам удастся создать звездолеты нашего образца, то мы будем бессильны перед их вторжением.

Феакс, заметно встревоженный, решил дать Аршо возможность высказаться до конца.

— Поверьте, Повелитель, — горячо продолжил тот, — самая мудрая политика сейчас — продолжать поддерживать Великий Оградительный Барьер вокруг Империи, а не вооружать комарье оружием, которое оно тут же обратит против нас. — Он искоса глянул на Феакса, и его желтое лицо напряглось. — То обстоятельство, что Ноосика пыталась установить телепатический контакт с Джордом Маоганом, открыло мне глаза на многое. Коммодор ответил на ее вызов. Теперь нет сомнений, что у него вызывающий тревогу уровень развития. Ясно, что Ноосику надо убрать, но однажды выявятся ее последователи, которые в контакте с землянами могут попытаться поднять мятеж.

— Им не удастся этого сделать, если Мозг будет жестко контролировать землян, — возразил Феакс.

— Но мы не сможем с нужной нам степенью надежности проследить, как земляне будут использовать Мозг-ретранслятор, — упорствовал Аршо. — Поверьте, Повелитель, сегодня от этой сволочной нечисти нам избавиться ничего не стоит. Достаточно послать туда три-четыре стерилизатора, и за несколько дней планета будет остеклована, обратится в ничто, а мы обретем мир и спокойствие. Но завтра, возможно, будет уже поздно.

В подземном помещении цирка Орвел нетерпеливо ожидал сигнала труб, после которого поднимутся решетки и урвалов выпустят на арену. Так обещал ему Аршо. Задержка взвинтила его, он кипел жаждой ввязаться в смертельную схватку, мечтал о том моменте, когда он во главе стаи урвалов наконец-то выплеснет свою ненависть к Стаффу Логану, разорвав того на куски. Но у Орвела появились и кое-какие другие планы. На него произвели громадное впечатление замечательные корабли антефаесов, и он решил, что, устранив Аршо и Феакса, сумеет сравнительно легко вывести из игры также и Роллинга. Он даже не задавался вопросом, окажется ли способным управлять Мозгом, но твердо знал одно: уничтожив Стаффа, он вполне сможет, используя фактор внезапности, бросить свою стаю беспощадных и свирепых хищников на перегородки, отделявшие трибуны от арены. Да, Аршо упустил из виду одну деталь, которую Орвел и собирался обратить себе на пользу. Помощник Феакса не учел, что Орвел — не простой урвал, что его мозг человека с опытом уголовника был куда более изобретательным и извращенным, чем у этих примитивных животных. Остальные урвалы — бывший каторжник был в этом полностью уверен! — слепо пойдут за ним, безоговорочно признав в нем вожака. Орвел твердо решил не упускать представившуюся возможность и максимально использовать в своих интересах этот благоприятный момент. А одержав верх на первом этапе, считал Орвел, ему не составит труда снова обрести человеческий облик, вселившись, например, в тело Джорда Маогана.

Впервые после изобретения гипно были задействованы теперь в самом Дворце о Семи Вратах. Зеленые полосы запылали во всех помещениях, отведенных для обслуживающего персонала Ноосики. Несчастные девушки, не привыкшие к такого рода психическим атакам, оказались не в силах хоть на минуту отвлечься от непрерывно разворачивающихся перед их затуманенным разумом сказочных картин, в которых воплощались все их мечты и. грезы. И только Прине ценой невероятных усилий удалось вырваться из этого сладкого плена иллюзий. Она мужественно искала выход из сложившегося положения.

Девушка исходила из того, что помещения, где размещались служанки, контролировались не так строго, как остальная часть дворца, поскольку никому и в голову не приходило опасаться этих хрупких созданий. Ход ее рассуждений оказался правильным, и Прине довольно легко удалось выйти из своей комнаты.