Архимаг - Григорий Семух

разорения, На Дель не знал, но слышал что голодные бунты возникали уже далеко не в одном королевстве. Лорды по мере сил гасят их сами, не желая расстраивать престарелого императора плохими вестями, а тот, на старости лет поддавшись своим страхам, выжимает последние соки из людей ради усиления армии.

Недовольных много. Центробежных настроений тоже достаточно. Принцы едва ли не в открытую грызутся друг с другом только и дожидаясь смерти отца чтобы вцепиться друг-другу в глотки, лорды тихо ропщут, крестьяне тихо ропщут… Достаточно одной соломинки чтобы переломить хребет верблюду, достаточно всего одной песчинки чтобы покатилась лавина, и возможно этой песчинкой станет именно мальчишка Адд. Не зря же цепной пес императора Мендакс, так вьется вокруг этого семейства. Муж Агаты много лет назад уже пытался прощупать эту тропинку… Может быть он тогда и умер неспроста? Интересно, кто-то из лордов уже отправил Агате серебряную монету?

Если лавина покатится — сметет всех и правых и виноватых но кто-то все же уцелеет. Если империя тихо-мирно сгниет за следующие сто лет, достанется тоже всем, только позже, и больнее. Единственная разница лишь в том — что движение лавины можно хоть как-то контролировать, как минимум — знать откуда и куда она идет, а вот процесс гниения, контролировать невозможно, как и невозможно предугадать, какие паразиты взрастут на гнилой плоти империи… Единственный способ бороться с гангреной — это отсекать пораженные части, но как быть, если организм начал гнить с головы?

Глава 13

Покинув преподавательский кабинет я отправился домой. Оказавшись за воротами академии, я огляделся по сторонам и в памяти всплыл довольно точный маршрут до дома, через два канала, мимо парка вдоль набережной, пешком чуть больше часа. Арт ходил здесь раньше, и никогда ничего не опасался. Сейчас же, меня пас как я понял, начальник нашей охраны, и как предсказывал На Дель, долго ждать не пришлось — метров через триста меня нагнала карета запряженная восьмеркой, и из открывшейся двери выглянула довольная рожа Хадса.

— Запрыгивай.

Когда я забрался в карету Хадс протянул мне глиняную бутылку с водой. Я набрал в рот воды, сполоснул пасть и попытался было открыть окно, дабы сплюнуть, но не нашел никакого рычажка или ручки. Повернулся к Хадсу и тот улыбаясь, покачал головой.

— Не открывается же.

— Хмля — пробубнил я одним носом, и слегка приоткрыл толстую и оказывается очень тяжелую дверь. Раньше мне ее всегда открывал кто-то другой, и я не думал что она такая тугая и массивная. Сплюнув воду я выхлебал половину фляги, и вернул ее Хадсу. Тот протянул мне бумажный сверток и я надорвав его, нашел внутри нечто похожее на местную шавуху — половинку круглой лепешки, разрезанную вдоль и набитую мелко порубленным мясом, какой-то зеленью и сыром.

— Дель сказал ты останешься в кампусе на ночь, я решил что утром ты сразу домой пойдешь, сегодняшний учебный день пропустишь. Ну что там, сумел он помочь?

— Да, сумел. Ларчик просто открывался. У меня видишь ли, манохранилище выжгло к херам. Нет у меня больше внутреннего накопителя.

— Ох Арт. Честно сочувствую… Ты как вообще после такой новости?

— Не страшно — я показал Хадсу камень на цепочке, и черпанув чуть-чуть силы, зажег на ладони крохотную шаровую молнию — в конце концов есть внешние, можно жить и так.

— Мой учитель — грустно усмехнулся Хадс — пол войны на протезе прошел. Нормально пацан, прорвемся.

— А чего ему новую… конечность, не отрастили?

— Так не умели тогда еще…

Карета вздрогнула и остановилась, снаружи послышались голоса, наш кучер с кем-то спорил, но о чем пока не понятно.

— Чего это они там? — Хадс чуть приоткрыл дверь и выглянул наружу — почему стоим?

— Туда вертай… — разобрал я ответ нашего, невидимого мне из окна собеседника, голос которого перекрывали звонкие удары, видимо кто-то что-то куда-то заколачивал — куда едешь?

— Слепой? Гербов не видишь? Поместье Адд. Мне прямо надо.

— Направо давай, и через две улицы сможешь налево повернуть, потом снова налево через две улицы и объедешь нас, тут не проехать.

— Только не говори мне что ремонт дороги — спросил я у вернувшегося в карету Хадса.

— Точно. Мостовую перекладывают.

— Тут хоть не каждый год надеюсь?

— Не — Хадс махнул рукой — но иногда надо. Город древний, канализация древняя, тоннели иногда проваливаются. Приходится свод чинить и мостовую перекладывать. Это что, вот в вашей усадьбе когда ее только купили, еще до первого вашего с матерью и сестрами визита сюда, пол провалился, тоже в канализационном тоннеле свод не выдержал. Так перекладывали, а потом снова трубы прокладывали и полы стелили…

Пока Хадс рассказывал мне об особенностях местной канализационной системы, карета тяжело повернула на перекрестке направо, и с одной из крупных, богатых улиц, вдоль которой стояли красивые дома, которые мне нравилось разглядывать, свернула на примыкающую улицу, рангом пониже. Мостовая узкая, две кареты с трудом разминутся, а если обе будут как наша то и не смогут наверное, дома попроще — фасады гладкие, без лепнины и узоров, просто кирпичная кладка, где-то крашеная, где-то естественного цвета красного кирпича, окна поменьше, да стекла тусклее, тоже в целом красиво и аутентично, но не так нарядно как главные улицы.

— Если еще одна карета вроде нашей, навстречу попадется, мы же тут застрянем — озвучил я Хадсу свою озабоченность — повезло что никто навстречу не едет.

— Повезло. Мерзкие улочки, всякий раз застреваем, постоянно приходится чуть ли не плетью с дороги люд сгонять… Сегодня тихо.

В окно я увидел как мы приближаемся к перекрестку с каким-то совсем уж узким переулком, значит полпути проехали. На следующем перекрестке повернем налево, и снова поедем по живописной богатой улице с красивыми фасадами, и насколько я вспомнил, минуем статую императора, я кстати все хотел ее посмотреть… В следующий миг Хадс бросился на меня, выхватывая нож, и я даже успел подумать что тут мне и конец, но вместо того чтобы вскрыть мне глотку, он навалился на меня всем телом а потом карета опрокинулась.

— Падшая женщина!

Меня несколько раз приложило сначала об потолок потом об пол. Трещало дерево, ржали кони, кучер кстати даже не вскрикнул. Карета перевернулась наверное раз десять, прежде чем замерла лежа на боку.

— Разделить ложе с твоей матерью! Что за мудня… Мудня?

Я выбрался из под полуоглушенного Хадса, с удивлением обнаружил рядом со своим лицом висящую в воздухе шаровую молнию, надо же, не забыл про нее, не вылетело из головы