Черный корабль - Кристофер Раули

— Не забывайте, в наших скафандрах есть фонари. Так что мы сможем двигаться и ночью.

Но для Чи Линь Вей ночь таила в себе кошмары, вроде тех, что она совсем недавно испытала. К этому времени она уже притерпелась к запаху собственного пота и ручейкам, струившимся под скафандром, но тишина в этом огромном лесу пугала ее.

Внезапно лес огласился какофонией резких, визгливых криков — они звучали со всех сторон, разносимые эхом.

Чоузен заметил испуганное выражение лица Чи Линь Вей и, протянув руку, сказал:

— Ничего страшного, это сармер маке — ближе к сезону дождей у них начинаются брачные игры.

— А кто такие сармер маке? — спросила она и, ища поддержки, инстинктивно схватилась за его руку.

— Маленькие животные-амфибии. Во время сезона дождей они очень плодовиты.

— А почему они орут, как будто их режут? Чоузен едва сдержал смех.

— Вряд ли им самим так кажется. Самцы кричат, чтобы заявить о своем праве на совокупление. Самки — во время самого полового акта, по хорошо известной причине.

Внезапно смутившись, Чи Линь Вей отпустила его руку.

Крики становились все протяжнее и исступленнее. Звук был такой, как будто у нескольких сотен людей одновременно сдирали кожу.

Чоузену вдруг вспомнилась зеленая пластиковая бусинка с проволочными усами и резкая боль, пронзившая его между лопаток. Увидев его застывшее лицо, Чи Линь Вей вздрогнула и отвернулась.

Ну что же, по крайней мере теперь они квиты. Чи Линь Вей забрала его с «Ганди» перед самой катастрофой, он спас ее от вудвоса. Теперь, чтобы добраться до реки Бжюм, им придется действовать сообща и доверять друг другу. Чоузен вздохнул и принялся карабкаться по необъятному ребристому корню, покрытому шершавой корой.

Они шли без остановки. Все настолько обессилели, что каждая корневая система преграждала им путь, словно небольшая гора. Они карабкались по этим корням, диаметр которых приближался к человеческому росту, иногда пролезали под ними, продираясь сквозь заросли глоб-глоба, который вел с корнями неустанную борьбу за жизненное пространство. В наушниках то и дело раздавалась энергичная ругань Чи Линь Вей на мандаринском диалекте.

Один раз Чоузен остановил ее и вытащил несколько мясистых трубчатых тварей из складок ее скафандра.

— Это скребущие черви. Лучше сразу от них избавляться, а не то они могут продырявить скафандр.

При виде этого отвратительного насекомого Чи Линь Вей закрыла ладонями забрало шлема и пронзительно завизжала.

Ожидая, пока она успокоится, Чоузен ухватился за корень и, подтянув тело кверху, издал ликующий возглас.

Сразу за этой корневой системой листва начинала редеть, и сквозь нее просматривалась полоска бирюзового неба, позолоченная по краям.

— Наконец-то! — радовался Чоузен, спрыгнув вниз. — Я знал, что мы на верном пути, — недаром тут кричат сармер маке.

Китайцы посмотрели на него почти равнодушно.

— Значит, река вон там, — он показал рукой. Преодолев еще несколько слоноподобных корней, они вышли на открытый речной берег. Древесные корни стеной уходили в желтовато-бурую воду. Впереди росло несколько небольших деревьев, а метрах в ста уже начиналась бескрайняя речная гладь, уходящая к самому горизонту.

Из воды выглядывали многочисленные островки, но другого берега не было видно.

По небу проплывали маленькие вытянутые облака, окрашенные предзакатным Бени в золотисто-зеленый цвет.

Чи Линь Вей отметила, насколько отличается это зрелище от затяжных, дымчатых земных закатов, и только тут осознала до конца, что солнце, которое сейчас светит над ней, еще недавно было для нее далекой, неведомой звездой. И что она затерялась в непролазных джунглях чужой планеты, где ее со всех сторон подстерегают опасности. Снова ее охватила дрожь. Настанет ли когда-нибудь конец этому кошмару? Вернется ли к ней чувство безопасности?

Сармер маке смолкли, но теперь все чаще о себе давали знать ночные хищники, оглашающие ночную тишину воем, гиканьем и свистом.

Когда слева донесся сухой кашель, Чоузен застыл на месте, осторожно достал револьвер, быстро проверил его и поставил на стрельбу разрывными дротиками.

— Что это? — раздался в его наушниках шепот Чи Линь Вей.

— Нахри спускаются на водопой. Увидев за забралом ее недоуменное лицо, он добавил:

— Это большие и опасные хищники. Страх появился в этих глазах, еще несколько часов назад глядевших на него с надменной холодностью.

«…Да, миледи, вы правильно делаете, что боитесь…»

Он испытующе посмотрел на нее сквозь сгущавшиеся сумерки. Чи Линь Вей отвернулась.

Они ждали довольно долго, спрятавшись между корнями. Услышав плеск воды и тяжелый топот, Чоузен жестом приказал всем пригнуться, и после секундного колебания китайцы подчинились.

Он нахмурился. Конечно, этим пришельцам из далекого мира, греющимся в лучах славы Чи Линь Вей, не очень-то хочется прислушиваться к наставлениям девятнадцатилетнего юнца, а тем более им подчиняться. Но в фенрилльской экосистеме подобные сомнения могли стоить им жизни.

Шум все нарастал. Массивные животные перепрыгивали с корня на корень, издавая утробное мычание. Казалось, нахри топают прямо у них над головой.

Чоузен застыл в напряженной позе, держа наготове револьвер, думая о том, можно ли убить взрослого нахри разрывными дротиками.

Животные эти весили до шестисот фунтов, а бегали так же быстро, как человек. В тех местах, где нахри уже испытали на себе огнестрельное оружие, они сторонились вооруженных людей, но сюда, на берега Бжюма, еще не ступала нога человека. Поэтому трудно было предсказать, как поведут себя нахри, если обнаружат людей. Конечно, они могли просто испугаться и убежать. Фейны всегда легко справлялись с нахри. Но на то они и фейны — увереннее их в лесу себя чувствовали только вудвосы.

Наконец грохот стих, и Чоузен рискнул выглянуть из-за корня.

У самой воды он увидел резвящихся нахри. Широкогрудые, проворные, чем-то смутно напоминающие земных мандрилов, они прыгали, гонялись друг за другом, били лапами во воде.

Две самки, обремененные потомством, ступали легкой походкой чуть позади остальных, выискивая среди корней моллюсков.

Наконец и они скрылись вдали, на небольшом мысе с гигантским мертвым деревом.

— Они бы на нас напали? — спросил Ю Чжао у Чоузена.

— Вполне возможно — временами они ведут себя как хищники. Этот вид очень распространен в наших лесах. Ну а теперь нам нужно найти какую-нибудь расселину между корней, чтобы устроиться на ночлег. Конечно, самые лучшие места уже заняты, так что придется кого-нибудь выгнать из дома.

Он зажег фонарик, встроенный в шлем, чтобы осмотреть тропинку. Пока они спускались к реке, мимо них то и дело сновали разные мелкие животные.

Стайка сармер маке, толстощеких бесхвостых ящериц, длиной примерно в метр, прошмыгнула совсем рядом по протоптанному следу. Глаза у этих тварей горели зеленым огнем, они то и дело издавали свистящие и хрюкающие звуки.

Наконец Чоузен обнаружил узкий лаз между корней, в форме буквы L, который вел в пещеру глубиной примерно в пять метров и шириной в четыре.

Чоузен внимательно осмотрел пещеру. Луч фонарика высветил кучки животных экскрементов, а в дальнем углу — разгрызенные кости, остатки многочисленных пиршеств.

— Судя по размерам костей, это жилище речного вера, довольно молодого. Он питается сармер маке, а по случаю и рыбой. Думаю, мы вполне можем воспользоваться его домом — он еще слишком мал, чтобы досадить нам.

И вправду, лаз был настолько узкий, что им пришлось заползать сюда боком, царапая скафандры о корни. Ю Чжао включил еще один фонарик, и вскоре все шестеро оказались в этой норке, тесной, но относительно безопасной.

Все буквально умирали от голода, но Чоузен убеждал их не снимать шлемов, пока вечерним бризом не отнесет в сторону споры спруипов. Китайцы недоуменно переглянулись. Они едва стояли на ногах от усталости, а при мысли о протеиновых плитках в пакетах НЗ рты тут же наполнялись слюной. Только теперь Чоузен осознал до конца, насколько недоверчиво они относятся к его словам. Еще бы — им, личным охранникам могущественной Чи Линь Вей, приходится слушаться какого-то круглоглазого. Подумать только, до чего они докатились…

И все-таки если они хотят выжить, то будут его слушаться.

Измученная страхом и долгой дорогой, Чи Линь Вей тут же заснула.

Чоузен и Чжао второй вытащили револьверы и заступили в дозор.

Постепенно берег реки погрузился в тишину. Лишь раз они услышали тяжелую поступь. Какое-то крупное животное прошло совсем рядом с негромким бормотанием. Скорее всего это был самец-гзан, который на этом этапе жизни обычно бродит в одиночестве. Родители прогоняют его, а он еще недостаточно силен, чтобы примкнуть к другому стаду.

Вдалеке поднялась Бледная Луна, покрыв водную гладь розовато-белыми пятнышками. Порой до них доносились возгласы скринов, длинные, мелодичные, немного напоминающие флейту, которую разыгрывают перед концертом.