Дневниковые записи. Том 2 - Владимир Александрович Быков

Исключение – Борис Сомов. С ним иногда встречаемся и даже попиваем водочку или его самогон. Вот он ведет, на удивление, достойную человека жизнь. Вечно в движении; масса приятелей, причем много молодых, из поколения наших детей; каждый год он куда-нибудь ездит или летает. Впрочем, лучше я приведу тебе ниже выдержку из моих записей от 15.02.05.

Про вашу жизнь появились кое-какие мысли, но о них в следующий раз, как только они полностью оформятся в моей голове».

Не успел я закончить о Сомове, как он (такое совпадение!) звонит мне и приглашает к себе, поскольку Галка его куда-то уехала.

В 10 часов я был у него, и мы проговорили с ним весь день. Я, естественно, под впечатлением отмеченного «совпадения» вручил отпечатанную мною запись о его персоне, за которую получил благодарность.

У нас с ним, на удивление, благостное единомыслие чуть не по всем вопросам, исключая Сталина. О нем он, в порыве человеческой однобокости, всегда упоминает не иначе, как о «параноике». Из всех доводов противоположного и более объективного толка, он прореагировал, скорее прислушался, по причине другой человеческой слабости, лишь к одной байке о Завенягине.

Как у того во время пребывания на Магнитогорском комбинате стали арестовывать людей, и он, дабы спасти их и себя, выехал без согласования и соответствующего разрешения в Москву. Там позвонил Сталину и договорился о встрече. Рассказал ему об обстановке на Комбинате и, высказав при этом сомнение в своих силах, попросил поручить ему любое другое дело. А на следующий день получил от Сталина назначение ехать строить Норильский комбинат. «Достойная» для меня реакция Сомова на этот рассказ проистекла оттого, что в свое время по работе в Глазове он случайно столкнулся с неким Зверевым. Тот, являясь тогда (при аудиенции Сомова) Главным инженером главка в Средмаше, весьма авторитетно поддержал позицию Сомова по горизонтальному прессу, предлагаемому им к установке на одном из глазовских заводов, и тем произвел на Сомова сильное впечатление. Последнее было подкреплено еще и частным с ним разговором, при котором Зверев рассказал Сомову одну историю о себе и своей причастности к Норильскому комбинату.

Он тогда с командой, наделенной ревизорскими полномочиями, приехал на комбинат, и написал по нему кучу замечаний. Однако случилось так, что в день, когда Зверев собрался положить их на стол Завенягина, тот был, с повышением, отозван в Москву на пост… заместителя Берия. Прощаясь со Зверевым (после прочтения его ревизорской реляции), Завенягин, теперь уже со своих начальнических позиций, якобы сказал: «Ты сделал много справедливых и достойных внимания замечаний, так вот теперь оставайся за меня, и все сам исправляй…».

Как было тут Сомову не проглотить ненавистное имя, при такой-то сопричастности к столь неординарной личности, каковым представился ему Зверев – ставленник Завенягина, и, конечно же… не без ведома Сталина? Между прочим, не могу опять не отметить эту еще одну, из массы других, конкретность, где Сталин и многие из его окружения представляются нам, отнюдь не «параноиками», а истинно великими и нестандартными руководителями.

И какая же избирательность в нашей официальной прессе! Открываю БСЭ, и не нахожу там ни Норильского комбината, ни Завенягина, ни, тем более, Зверева. А ведь Норильский комбинат – одна, из многих, героических эпопей в истории советского государства!

11.08

Сегодня отправился к Соболеву узнать данные последнего анализа на биохимический состав крови, о которых мне ничего не было сказано в прошлую с ним встречу. Анализ оказался вполне удовлетворительным. Меня это обрадовало. Воспользовавшись благоприятным случаем, попросил его вновь не делать мне назначенное им ранее обследование на биопсию… и совсем неожиданно получил на то согласие. Ушел от него вовсе в приподнятом настроении, а ведь последнее – штука наиважнейшая в поддержании не только духа, но и тела.

12.08

«Дорогой Матус, чтобы установить наличие аденомы не надо чего-то там срезать. Срезают для того, чтоб узнать качество опухоли. Отлично, что ты «уверен в положительном результате» обследования. А если отрицательный, каково бы тогда было больному? Себя что-то не хочу ставить на его место: ведь математическая вероятность мне неугодного результата всего один к одному. И почему ты исключаешь, что у мнительного больного не могут преобразоваться обычные клетки в раковые при одном только напоминании о назначении ему подобной операции? А уж перейти в настоящую раковую опухоль они могут и у вполне нормальных людей, стоит им лишь объявить о наличии у них этих «негодных» клеток. О том, как это происходит, и что значит в жизни человека самовнушение и соответствующий психологический настрой, хорошо написал Солоухин в связи, думаю, с открытием тогда в Москве мощного онкологического центра. Я же со своей стороны считаю, что потенциально носящих в себе раковые клетки раз в 10 больше, чем больных раком. А не болеют они им только потому, что не были подвергнуты обследованию, и о раке не ведали и не думали. Должный иммунитет – есть прямое следствие доброго психологического настроя, уверенности в собственных силах, а отсюда надлежащей подготовленности армии защитников организма. Противоположное, наоборот, – есть часто следствие наших сомнений, нашей мнительности.

Кстати, при очередной встрече с доктором моя просьба об исключении названного обследования была воспринята и, как мне показалось, с полным пониманием».

20.08

«Дорогой Матус! В продолжение предыдущего.

Кондратов подготовил вариант письма Путину по вопросу становления Уралмаша, в котором пространно написал, что из себя представлял Уралмаш ранее, и что он сделал до войны, во время нее и после, а затем весьма нелогично, без соответствующего перехода, и совсем кратко резюмировал, что надо:

первое, – определить (не знаю как) собственника завода, при контрольном государственном пакете акций;

второе, – передать (не известно, каким образом) заводу все, что было до сего времени из его имущества распродано;

третье, – назначить (не известно кем) генерального директора;

четвертое, – разработать программу становления завода и возврата еще дополнительно ему кое-что из прежнего имущества (надо понимать из того, видимо, что не будет, по каким-то причинам, передано по упомянутому выше второму пункту).

Я не стал критиковать его трактат, а написал ему (в виде своих соображений) приведенное ниже.

«Мне представляется, что вопрос становления Уралмаша, несмотря на его значимость и актуальность, носит довольно частный характер в сравнении с сегодняшними проблемами страны во всей их совокупности.

В связи с этим предлагается подготовить обращение к Президенту в плане более широкой постановки вопросов, например, взяв за основу мое относительно недавнее письмо в Общественную палату, которое прилагаю».

А теперь о ваших последних коллизиях.

Мы их обсудили с Борисом