Интернетки - Александр Русанов

– Ваши слова, да Богу в уши! – улыбнулся в ответ юноша. – Я коптильню сделал и сегодня привёз её на испытание, – неизвестно почему, признался рыбак. – А тут на уху-то не наловить.

– Не расстраивайся, Ладога сейчас добрая, без рыбы не будешь.

– Надеюсь.

Неожиданно колокольчик на одной донке разразился радостным звоном. Резкая подсечка, несколько десятков энергичных взмахов руками и на берегу уже прыгал небольшой судачок.

– Ну вот, а ты волновался. Грамм 700—800 будет! – вновь улыбнулся мужчина.

Его улыбка была открытой и искренней.

– Вы кудесник! Я здесь первый раз судака ловлю. Обычно окунь, плотва, иногда налим прилипнет, бывало, щучка червяком позарится, подлещик частенько попадается, но судак первый раз.

– А меня рыба любит. Как и я её.

Вторая донка огласила берег победным сигналом. Рыбак подсёк и начал вытаскивать, но тут ещё одна снасть забеспокоилась, и парень с мольбой посмотрел на собеседника. Тот опять улыбнулся и бросился на помощь. Поклёвки следовали одна за другой. Казалось, что рыба ждёт очереди на крючок. Иногда даже попадалось по две на одну донку. Через несколько минут, пришлось даже одну снасть не ставить. Вдвоём еле успевали ловить на три. Так продолжалось около часа. Рыба клевала разная, но мелочи практически не было. Горка улова увеличивалась на глазах. На берегу прыгали судачки, окуни, подлещики, плотва. Даже несколько сижков, под килограмм, радовали глаз серебряным блеском чешуи.

Клёв прекратился также внезапно, как и начался. Колокольчики заняли своё привычное, настороженное положение, и четыре донки опять замерли в ожидании. Пока клевало, разговаривать было особо некогда, а фразы «Где черви?», «Ух, хороша!» и некоторое количество нецензурной лексики, скорее служили для выплеска эмоций, чем для общения. Когда же рыба умерила свой пыл, настало время неспешной беседы.

– Ух ты, едрит твою через колено, – выдохнул облегчённо парень – Спасибо Вам! Это же надо, такое сумасшествие. Даже руки дрожат. Во, надрали-то. Теперь до утра коптить буду. Да и уху тройную замутить можно.

– Это тебе спасибо. Давно я так не развлекался.

– А вы на Ладогу отдыхать приехали?

– Ну, как тебе сказать. Во-первых, я не приехал, а пришёл, во-вторых, я и не пришёл, я иду. Я уже давно иду.

Парень с интересом посмотрел на странного собеседника. Его умное, доброе лицо, никак не походило на лицо сумасшедшего. Взгляд был спокойный и понимающий.

– Не думай, я не пациент Скворцова-Степанова, – улыбнулся мужчина, – просто ТАК сложилась жизнь.

– А как вас зовут? Меня Александр.

– Зови меня просто Путник. Своё настоящее имя я уже давно забыл.

– Вы потеряли память?

– Нет, Саша, я помню всё, кроме имени, да и его я забыл, потому что хотел этого. Но давай сначала почистим рыбу. Чем раньше мы её приготовим, тем она будет вкуснее. А когда закончим дела, я тебе расскажу свою историю. Если, конечно, ты этого хочешь.

– Конечно, хочу. Но сначала надо набрать побольше дров для костра и нащипать ольхи для коптильни.

– Давай тогда я буду чистить, а ты заготавливай дрова и ольху. А то у меня уже желудок урчит от голода.

– Так у меня есть бутерброды и чай, можете заморить червячка.

– Нет, Сань, тройную уху надо есть на голодный желудок, да и если я сейчас перекушу, на копчёную рыбу места уже не останется, а мне очень хочется копчёного сижка. Ты же не зажмёшь их? – лукавый взгляд и открытая улыбка были обращены на парня. – Я потерплю.

– А как я их зажму? – засмеялся молодой человек. – Сам хочу копчёного свежачка.

И работа закипела. Путник собрал улов и подтащил его к берегу, а Александр достал нехитрые инструменты (топор и пилу) и отправился за сухими дровами. Приготовления к таинству рыбацкой кухни заняли больше часа, но наконец-то костёр горел, внушительная кучка дров закончила свой рост, а коптильня была смазана и загружена щепой. На костре уже закипала в котелке вода, и можно было приступать к магии приготовления ухи.

– Кто-то собирался поведать мне интересную историю, – немного ехидно, но с огромной заинтересованностью начал разговор молодой рыбак.

– Ох, и нетерпеливый ты. Давай хоть мелочь сварим и картошку засыплем. У меня уже живот свело. Чур, уху я варю. Хоть юшки похлебаю.

– А я предлагал бутерброды.

– Прекращай совращать, я сейчас на людей кидаться начну. Жрать охота, до ненависти к себе. Зато, с каким кайфом упадёт в живот первая порция.

– А вы гурман! – засмеялся парень.

– Да, ты знаешь, Александр – задумчиво промолвил Путник – Еда это жизненная необходимость, но если есть возможность, почему бы не получать от неё удовольствие? Не так много их осталось в моей жизни.

– Ну, вы наверно правы. Занимайтесь котелком, а я пока займусь коптильней.

И опять началась бурная деятельность. Путник колдовал у костра. Мелкая рыба отправилась в кипящую воду, и из сидора появился на свет второй котелок и кусок марли. Через пару минут первая засыпка рыбы была выловлена из бульона и отправлена в приготовленную тарелку. Ей на замену последовала рыба немного покрупнее, а также плавники, головы и хвосты той рыбы, что была приготовлена на третью засыпку. Второй котелок уже был покрыт марлей и ждал, пока приготовится бульон. Много времени это не заняло. Через несколько минут булькающий сосуд с варевом был снят с костра и жидкость процежена в свежую ёмкость, а разварившаяся рыба снята с марли и отправлена к первой партии. Затем начались чудеса. С нежным шуршанием в котелок переместилась картошка, порезанная аккуратными кубиками. Через непродолжительное время туда же отправились специи, лук и куски крупной рыбы. Над Ладогой разлился нежнейший аромат настоящей, рыбацкой, тройной ухи. В довершение ко всему, перед самым снятием с огня, в блюдо упало небольшое количество икры плотвы, пара стопок водки и в котелке была погашена небольшая головня. На это действо два живота ответили радостным, даже не урчанием, а рыком.

– Ну вот, вроде и готово! – сказал Путник, снимая варево с костра. – Садись, будем пробовать.

– А чего там пробовать? – засмеялся Александр. – Лопать надо. У меня уже слюней, больше чем ухи в котелке.

Вот почему уху никогда не получается налить в миску медленно и степенно? Каждый раз поварёшка аж дрожит от нетерпения. Так и в этот раз, миски мгновенно наполнились вкуснейшим блюдом, и ложки радостно зачерпнули обжигающее яство. Но не тут-то было. Отправить в рот раскалённый деликатес не так-то просто. От нетерпения первая ложка, поднесённая ко рту, дрожит, и остывать не торопится. Несколько секунд дутья ничего не дают, терпение заканчивается, и лакомство отправляется в рот. Обожжённый язык протестует против такого обращения, но поняв, ЧТО на него упало, радостно затыкается и начинается трапеза. После нескольких ложек, следует блаженный вздох, и взгляд падает на открытую бутылку водки, из которой в уху добавлялась пара стопок. Не сговариваясь, мужчины достают кружки и разливают прозрачную жидкость, молча чокаются и, выпив залпом, закусывают очередной ложкой ухи.

– Ух!

– И не говори.

Трапеза продолжается, уже более степенно, но молча. Только позвякивание ложек и ещё одно бульканье в кружки нарушает тишину. Наконец миски пустеют, и мужчины блаженно вытирают рот ладонью. Саша откидывается на траву и лёжа начинает разговор.

– Кто-то обещал поведать интересную историю?!

– Ну, теперь можно!

Путник садится поудобнее на бугорок и, расстегнув ворот рубашки, начинает свой рассказ.

Часть 2. Обретённое счастье

Я родился и вырос в Питере. Учился в обычной советской школе, был октябрёнком, пионером и комсомольцем. Нам постоянно вдалбливали, что общество намного важнее, чем любой конкретный индивидуум. Что незаменимых нет, и что человек – это только винтик в механизме общества.

Меня отправили учиться в школу с шести лет, семь исполнилось уже поздней осенью. По этой причине я был самый младший в классе и практически самый слабый. Видимо это и послужило началом моего одиночества. Все десять школьных лет я почти ни с кем не дружил и постоянно дрался. Отца у меня не было, а маме рассказывать свои горести было как-то неудобно. Так и сформировался характер одинокого волка. Нет, мне очень хотелось найти родственную душу и друга, мечтал о любви, желал заботиться о ком-нибудь, но, увы… После школы я подружился-таки с одним из одноклассников, и мы весело проводили время, кутили, гуляли с девушками, ездили вместе на рыбалку. Мы были «неразлейвода». Так продолжалось пять лет, пока мой друг не женился. На его свадьбе я был свидетелем и тамадой, и праздник удался на славу. Все пили, веселились, иногда воровали невесту, и даже драка была, как и положено на таком мероприятии. Я радовался за друга, но уже через пару месяцев стало понятно, что ему семья намного важнее.