Заговор Моцарта - Скотт Мариани

Внезапно девочку осенило. Ей захотелось поговорить с Хельгой, рассказать о своей новой подруге Ли — знаменитой певице, которая выпускает компакт-диски и поет по телевизору.

Клара оглянулась. Из церкви доносилось пение. Она ведь всего на минутку позвонит, никто не станет из-за этого ругаться.

Девочка подняла тяжелую трубку и набрала код Австрии, затем номер телефона. Услышав голос подруги, Клара обрадовалась.

— Хельга, это я!

Ли потягивала кофе, глядя в огонь и наслаждаясь уютом. Бен уехал меньше восемнадцати часов назад. Расставаясь, они едва парой слов перекинулись, а Ли так много хотелось ему сказать. Она обманывала себя, Думая, что разлюбила его. В последние дни ей стало казаться, что она никогда не переставала его любить. Вот только раньше она вела себя как эгоистка и теперь очень об этом жалела. Сама ведь начала целоваться, а потом оттолкнула. Нечестно играть на его чувствах.

Раздался скрип открывающейся двери — на пороге стояла Клара.

— Привет, можно зайти?

Девочка села на стул и принялась болтать ногами.

— Чем ты сегодня занималась? — спросила Ли.

— Да так, всякой всячиной. Матушка Хильдегард дала мне задание по математике. — Клара решила не упоминать о пятнадцатиминутном телефонном разговоре с Хельгой. — Потом я помогала сестре Агнесе кормить поросят и собирать яйца. Теперь я тоже одного хочу.

— Кого?

— Поросенка. Правда, в Вене вряд ли можно держать поросят.

— Знаешь, они не всегда такие маленькие и забавные. Очень скоро у тебя в доме будет жить огромный грязный свинтус.

Клара усмехнулась.

— У меня уже живет один — мой папочка.

— Клара, нехорошо так говорить! — упрекнула Ли, не удержавшись от смеха.

— Ли?

— Что?

— Можно посмотреть медальон?

— Конечно.

Ли сняла с шеи тонкую золотую цепочку и передала Кларе сверкающий медальон.

— Красивый!

Девочка повернула украшение, с восхищением разглядывая выгравированные на нем инициалы Ли. Увидев застежку сбоку, Клара нажала на нее, и медальон открылся с легким щелчком. Внутри обнаружились две крохотные фотографии.

— Кто это? — спросила Клара.

Ли наклонилась к ней и показала:

— Двое на этой стороне — мои родители.

— Ваша мама красивая, — сказала девочка и перевела взгляд на вторую фотографию. — А этот мужчина похож на вас.

Ли кивнула.

— Это мой брат Оливер.

— Где они живут?

— На небесах, — ответила Ли после паузы.

Клара поняла, что имелось в виду.

— Они все на небесах?

— Да. Из моей семьи осталась я одна.

— Моя мама тоже на небесах. Как вы думаете, она знает вашего брата и родителей?

Ли грустно улыбнулась детскому представлению о смерти.

— Они там все друг друга хорошо знают.

— А что они делают на небесах?

— Наверное, играют и веселятся.

— Здорово. Я тоже люблю играть.

— Тогда поиграем?

Клара с восторгом согласилась.

— Давайте пойдем на улицу и будем играть в игру, которой Бен научил меня и Макса.

Ли обрадовалась возможности отвлечься от грустных мыслей и выбраться из домика. Она надела сапоги и теплую куртку и пошла с девочкой на улицу. На чистейшем голубом небе сияло солнце, отражаясь от покрытых снегом гор. Ли и Клара пошли через двор к главному зданию монастыря. Макс обожал снег и кувыркался в нем, взбивая снежные вихри. Из маленькой каменной церкви доносилось пение монахинь — Ли узнала одно из произведений Палестрино.

— Сначала ваша очередь прятаться, — сказала Клара. — Посмотрим, помнит ли Макс, как играть.

Ли забежала за угол дровяного сарая и спряталась за декоративным кустиком. Она слышала, как Клара досчитала до десяти и приказала Максу:

— Макс, найди Ли! Где Ли?

Макс мгновенно понял команду и, примчавшись к Ли, лизнул ее в лицо. Она потрепала мохнатую голову.

Мелодичные звуки хорового пения вдруг заглушил громкий рокот. Ли посмотрела вверх, прикрывая глаза от солнца: над монастырем зависли два вертолета.

— Наверное, кто-то попал в беду в горах, — сказала Ли.

Рокот двигателей становился все громче — вертолеты надвигались, причем на спасательные они не походили: покрашены в черный цвет и без опознавательных знаков. Что им здесь понадобилось?

Клара тоже посмотрела на вертолеты, потом пожала плечами.

— Моя очередь прятаться! Держите Макса за ошейник и считайте до двадцати.

Девочка убежала. Ли не спускала глаз с черных машин в воздухе, считая про себя: «Восемь, девять, десять, одиннадцать…»

Вертолеты кружили над монастырем, постепенно снижаясь, заглушая хоровое пение монахинь.

Они уже совсем близко.

Ли вздрогнула от нехорошего предчувствия. «Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… Хватит!»

— Клара — закричала она. — Иди сюда!

Девочка не услышала и продолжала бежать. Макс изо всех сил рвался из рук Ли. Грохот стал оглушительным — вертолеты снизились до высоты в сто футов, исчезнув за крышей монастыря. Они приземлялись.

Что-то не так. Происходило нечто ужасное. Ли отпустила Макса, и тот кинулся вслед за Кларой, которая скрылась за одной из монастырских построек.

Клара бежала, считая на ходу. Вот-вот появится летящий со всех ног Макс. Она оглянулась — и ахнула, ударившись обо что-то твердое. Отлетев, девочка упала в снег.

На нее смотрел сверху вниз высокий незнакомец — холодным взглядом и без улыбки.

ГЛАВА 41

Вена

По небу неслись черные тучи, дул ледяной ветер. Бен купил в киоске газету и принялся читать ее, привалившись к стене на углу Банкгассе и Левелштрассе, напротив Бургтеатра. В потоке машин появился «мерседес» и притормозил на секунду. Бен сел, и Кински тут же прибавил скорость.

— Забери обратно, пригодится.

Бен кинул на колени полицейского его удостоверение.

— Ах ты мерзавец! Я его обыскался!

— Нашел, что требуется? — спросил Бен.

Кински кивнул.

— Синяя сумка на заднем сиденье.

Бен обернулся и увидел черную «ауди-куаттро» — на три машины позади «мерседеса».

— За нами хвост!

— А ты глазастый. Все в порядке, это мои ребята.

— Что ты им рассказал?

— Не более того, что необходимо, — заверил Кински.

Бен кивнул и забрал с заднего сиденья маленькую сумку. Внутри лежали пять одинаковых картонных коробочек шести дюймов в длину и четырех в ширину. На верхней крышке стояла марка «Федерал», на боковой стороне — надпись: «Патроны центрального боя для автоматического пистолета, 45-й калибр, пуля с цельнометаллической оболочкой, вес 230 гран».

Открыв одну, Бен увидел красную пластиковую упаковку с полудюймовыми дырочками — по пять штук в десять рядов, в каждой — блестящий патрон. Пятьдесят патронов в коробке, всего двести пятьдесят штук. Неплохо.

— Сколько с меня?

— Нисколько. Расскажи лучше, как съездил. Бен достал из рюкзака «пара-орднанс» и, вытащив из него пустую обойму, положил пистолет на колени.

— Прекрасно съездил.

— Выяснил что-нибудь? — поинтересовался Кински.

— Абсолютно все.

Бен быстро пересказал свой разговор с Кристой. Полицейский внимательно слушал, сосредоточенно хмурясь и лавируя в бешеном потоке транспорта.

— Зачем Оливеру понадобилось проникать в дом?

— Сейчас объясню. Криста работает в интернет-кафе. После разговора с ней я полазил в Интернете, перепроверил факты и кое-что нашел. Все сходится. Помнишь, я спрашивал тебя, что такое Адлер?

Кински кивнул.

— Это и есть ключ: не код, как мы подумали, а имя — фон Адлер. Граф фон Адлер.

— Да, слышал о таком.

— А как насчет Кролла?

Кински покачал головой.

— Тот же самый человек, — сказал Бен. — Я выяснил, что Виктор Кролл возглавлял австрийскую тайную полицию с тысяча семьсот восемьдесят восьмого по тысяча семьсот девяносто шестой. За услуги короне император Иосиф II наградил его поместьем и титулом. Кролл стал графом Адлером и получил огромную виллу и земли в окрестностях Вены.

— Это та самая вилла?

— Та самая. Фон Адлеры с тех пор так и живут в ней. Нынешний граф фон Адлер — прапраправнук Виктора Кролла. Есть и еще кое-что, о чем официальная история умалчивает.

— То есть?

— Некоторые обстоятельства не описаны в учебниках истории, потому что письмо, найденное Ричардом Ллуэллином, так и не дошло до историков. Фон Адлер и есть тот самый орел, упомянутый в письме. Профессор Арно говорил, что начальник тайной полиции был одновременно магистром ордена Ра и так называемые «услуги короне» большей частью состояли в уничтожении масонов. А свою виллу фон Адлер использовал в качестве штаба.

— И что дальше?

— А дальше то, что они все еще здесь, Маркус. Оливер их обнаружил.

Кински задумался.