Желание герцога - Дженна Питерсен

Скромность предписывала смущение, она должна была прикрыться. Но Лиллиан не сделала этого. Она не хотела прикрываться. Ей нравилось, как Саймон смотрит на нее, как горят страстью его глаза. Он смотрел на нее так, словно перед ним было самое изысканное создание, которое ему когда-либо приходилось видеть. Лиллиан никогда не испытывала ничего подобного.

— А т-тебе не жарко? — заикаясь, спросила она, совершенно не умея флиртовать и соблазнять.

Ей казалось, что она ведет себя неуместно и глупо, пытаясь играть в игру, в которой он хозяин.

— О да, — губы Саймона расплылись в чувственной полуулыбке.

Лиллиан протянула руку, дрожа всем телом, нашла ворот его измятой рубашки и коснулась пальцами обнаженной кожи. Она никогда прежде не прикасалась так к другому человеку. Она никогда раньше не ощущала напряженной неподвижности мужского тела. Ей нравилось это, но хотелось большего. Она хотела видеть его, прикасаться к нему и познать его на вкус так же сладострастно, как это делал он. Где-то в глубине души ей хотелось заявить о своих правах на него, независимо от того, насколько кратким будет это право владения.

Неповоротливыми, словно окаменевшими пальцами Лиллиан попыталась расстегнуть его рубашку. Саймон не пытался помочь ей или помешать, просто наблюдал за ее действиями горящим взглядом. Лиллиан наконец справилась с задачей и сбросила рубашку с его плеч.

У нее пересохло во рту. Она никогда раньше не видела обнаженное тело мужчины, но что-то подсказывало ей, что сейчас перед ней стоял образец мужской красоты. Широкий разворот плеч, напряженная неподвижность мускулатуры, жесткие завитки волос на груди.

Ей доставляло удовольствие смотреть на него. Он совершенно не соответствовал нынешнему образу ленивой аристократии, потому что на плоском животе отчетливо выделялись планки мышц. А волосы на груди продолжались тонкой линией вниз и исчезали за поясом.

— Лиллиан, — пробормотал он.

— Да?

Она смущенно взглянула на него.

— Дыши, дорогая.

С этими словами Саймон обнял ее за шею и потянулся к ней губами.

Лиллиан успела вздохнуть, когда его губы снова прижались к ее губам. Теперь, когда на ней не было нескольких слоев одежды, ей легче быть активным участником танца желаний. Рубашка доходила ей только до середины бедра, это означало, что она сможет раздвинуть ноги и обхватить его бедра, чтобы быть еще ближе к нему. Саймон застонал, когда они вновь оказались на столе.

— Что ты делаешь со мной, — прошептал он, хотя эти слова, похоже, больше предназначались ему самому, чем Лиллиан.

Он склонил голову к груди Лиллиан, и она выгнулась всем телом, страстно вскрикнув от наслаждения, когда его губы жадно сомкнулись вокруг затвердевшего соска. Его рот был горячим и влажным, когда он ласкал чувствительную плоть, заставляя ее задыхаться от наслаждения и затопляя ощущениями волшебной силы и остроты, которые пронзали все тело.

Саймон принялся ласкать вторую грудь, проделывая с ней все то же самое, что и с первой. На этот раз Лиллиан извивалась всем телом, вцепившись пальцами в его плечи, ногами прижимая его к себе и выгибаясь навстречу движениям его языка со стонами и криками.

— Такая удивительно чувственная, — прошептал Саймон, подтягивая ее поближе к себе.

Тонкая рубашка скользила по телу. Саймон стал целовать ее живот, бедра и, наконец, внутреннюю сторону бедра.

Лиллиан задрожала, немного приподнявшись, чтобы посмотреть, что он станет делать дальше. Она с изумлением наблюдала, как он задрал ее рубашку, и она превратилась в бесполезный клочок шелка у нее на животе. Потом он еще шире развел ей ноги, теплая рука накрыла шелковистый холмик, а потом коснулась нежной плоти.

На щеках Лиллиан заполыхал румянец, когда Саймон поднял голову и взгляды их встретились. Здесь больше не было ни герцога, ни вежливого джентльмена. В глазах Саймона плескалось дикое желание овладеть ею полностью. Лиллиан затрепетала.

— Тебе будет приятно, — пообещал Саймон и коснулся губами влажных лепестков плоти.

Лиллиан вскрикнула, почувствовав его горячее дыхание на самой интимной части тела, и сжала кулаки на сукне бильярдного стола. Что это было за ощущение? Что-то очень мощное и очень приятное, сосредоточенное в одном месте, но при этом импульсами расходящееся по всему телу, как будто все ее существо превратилось теперь в чувственный инструмент.

Волны ошеломляющего блаженства затопили ее целиком. Лиллиан жадно выгнулась навстречу его ласкам, безмолвно требуя большего. И когда Саймон тихо засмеялся рядом, она вскрикнула снова.

Его ласки становились все настойчивее, все интимнее. Лиллиан закрыла глаза и судорожно вздохнула, когда новая волна удовольствия накрыла ее с головой. Она оказалась настолько мощной, что Лиллиан поняла, что дрожит всем телом против собственной воли, а волны чувственности накатывают одна за другой. Она стонала и извившись, сдавалась под их натиском.

Наконец все утихло, и Лиллиан открыла глаза только для того, чтобы увидеть, что Саймон все еще находится у нее между ног и наблюдает за ней.

— Изумительно, — прошептал он, выпрямляясь.

Нащупав пояс, он расстегнул брюки. Они упали на пол, и Лиллиан замерла от восхищения.

Ее впечатлила верхняя часть его тела, а теперь она была очарована нижней. Конечно, он был великолепно сложен: узкие бедра, крепкие стройные ноги, и Лиллиан была уверена, что в будущем она будет восторгаться их совершенством.

Но сейчас ее внимание было приковано к горделиво восставшей плоти Саймона. В другое время, в другой день она, возможно, испугалась бы. В конце концов, она была невинной, и расставание с невинностью сопровождалось не только болью, о которой Лиллиан была наслышана от других, но и потерей любого шанса в будущем, о котором мечтала.

Тем не менее сегодня, в это мгновение, у нее не было страха. Она не думала о последствиях. Был только этот мужчина, и она хотела его. Хотела этого.

Поэтому Лиллиан, лежа на бильярдном столе, потянула его к себе, открываясь ему навстречу, пока он не накрыл ее своим телом. Его твердая плоть коснулась набухшего лона, но дальше Саймон не двигался.

— Как только мы начнем, назад пути нет, — прошептал он.

— Я знаю, — кивнула Лиллиан. — Саймон, прошу тебя…

Услышав эту мольбу, он закрыл глаза и стал медленно погружаться в ее горящее от желания тело, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям. К удивлению и удовольствию Лиллиан, она не почувствовала боли, хотя готовилась к этому, потому что ей много раз говорили о том, как это бывает. Вместо этого ее переполняли другие ощущения.