По его правилам - Маша Малиновская

— Можешь, Маркиза.

А потом я почувствовала, как его пальцы обхватили мои и сжали. Крепко, но не больно. Надёжно.

«Я буду рядом».

Хотелось спросить, но ответ я и так почему-то знала. Даже сдержалась, чтобы не зажмуриться, когда подошва сапога коснулась идеально-ровной глади. Демид оттолкнулся и заскользил, увлекая и меня за собой за руку. Теперь и я почувствовала себя частью этого веселья, всеобщей забавы.

Не на коньках, конечно, но было так скользко, что мы разгонялись, кружились, менялись руками, пару раз даже падали, потом вставали и снова разгонялись.

А потом всё произошло как-то неожиданно. Бахурин скользнул вперёд, потом притормозил, резко развернув меня за руку. Я не успела среагировать и едва не упала, впечатавшись в его грудь. Он придержал меня обеими руками за талию, а потом… потом его губы коснулись моих. Мягко и аккуратно. Совсем не так, как тогда в подсобке школы.

Он отстранился и посмотрел мне в глаза прямо и открыто, а я слышала лишь бешеный стук собственной крови в ушах, но ответила на этот взгляд не моргнув. И тогда он наклонился и поцеловал меня снова. Его губы мягко раздвинули мои, обхватили нижнюю, легонько потянули, язык скользнул в мой рот и коснулся моего языка.

Я судорожно выдохнула Демиду прямо в губы, просто потому что иначе дышать не могла — так внутри всё трепетало и вибрировало, а потом прикрыла глаза и попробовала ответить, позволяя ему направить меня.

Всё вокруг словно исчезло. Все исчезли. Ничто не имело значения. Только я, Бахурин и наш первый, мой первый настоящий поцелуй. Волнующий, будоражащий и прекрасный. Оставивший отпечаток в памяти на всю жизнь.

Глава 30

Вчера мы шли домой всей компанией, сначала провели Соколову, потом Настю, потом свернул Пашка. Всё это время Демид держал меня за руку. И вот когда дошли до моего подъезда, как раз от бабушки возвращался папа, с ним я и зашла.

Поужинали с родителями, а потом я ушла к себе. Не нашла чем заняться, поэтому пораньше легла спать. Но сон даже не думал идти. В голове зрели тысячи вопросов. Что значил этот поцелуй? И значил ли он что-то вообще или это был просто порыв? А что если для Бахурина подобные порывы привычны и ничего не значат? Тогда, на пижамной вечеринке у Насти, он же целовал Соколову.

От последней мысли внутри всё стыло и начинало ныть. И тут же бунтующее сердце в груди тарахтело с удвоенной силой, сопротивляясь этим мыслям и разливая в груди тепло и трепет — приятные и волнующие.

Не знаю, сколько я провертелась под одеялом, но уснула с приятным томлением. Утром же всё казалось ещё более странным, чем вчера, и каким-то далёким. Словно мне всё приснилось, и никакого поцелуя на самом деле-то и не было.

Мама накрыла в честь Рождества праздничный стол, мы позавтракали семьёй, поболтали обо всём и ни о чём. Родители подарили мне бежевую пижаму с забавными медвежатами. Я тут же примерила её, оставшись очень довольной, подарок оказался не только стильным и модным, но и удобным.

А потом так и осталась в этой пижаме до самого вечера. За окном медленно и лениво шёл снег, хотелось весь день проваляться с книжкой, периодически отлучаясь на кухню за чашкой какао с овсяным печеньем или за мандаринкой.

На улице стемнело как-то рано, что и не удивительно для этого времени года. Я как раз дочитала третий том «Анжелики», порадовалась за героиню, что она устояла против чар короля-солнце и наконец узнала, что её муж на самом деле жив. И тут раздался звонок в дверь, от которого я невольно встрепенулась.

— Наталья, наверное, пришла, — мама заторопилась в прихожую к двери. — Я ждала её часика через полтора, но, видимо, раньше успела приехать.

Точно. Мама говорила, что сегодня к нам на ужин обещала заглянуть её двоюродная сестра. Если честно, я её не особо жалую, она нагловатая немного и каждый раз задаёт свои надоедливые вопросы: какие у меня оценки, выросла ли грудь и есть ли у меня мальчик. Беспардонная и навязчивая. Папа вот тоже её недолюбливает.

Поэтому я даже выходить из своей комнаты не стала. Закрыла книгу и достала следующий том.

— Златуля, это к тебе, — услышала мамин голос и вся обомлела.

Я знала, кто это! Точнее, очень надеялась. Переодеваться из пижамы уже времени не было, и я просто быстро пригладила волосы ладонью и вышла в прихожую.

— Там тот парень в подъезде, — шепнула мама, — не захотел зайти, сказал, что подождёт на площадке. Ты только курточку накинь, дочь.

Я кивнула, набросила на плечи пуховик и вышла в подъезд. Бахурин стоял, прислонившись бедром к перилам и засунув руки в карманы куртки. Лампочка на нашей площадке пару дней как перегорела, и папе всё некогда было сменить, света с четвёртого и второго этажей хватало, но образовавшийся полумрак добавлял волнения.

— Привет, — собственный голос показался мне каким-то непривычным.

— Привет, Маркиза, — он слегка улыбнулся. — С Рождеством. И с прошедшим днём рождения.

В кармане, оказывается, была только одна рука, в полумраке я не заметила, что вторую парень держал за спиной. И теперь он протягивал мне большой красивый бумажный пакет с ручками-ленточками. Я приняла подарок, раскрыла и не смогла сдержать радостный возглас.

— Ух ты какой классный!

Я вытащила из пакета большого плюшевого рыжего кота. Глаза огромные и как настоящие!

— Живого я не рискнул.

— Точно, — я прижала игрушку к груди. — Родители бы могли не оценить.

Надо же, запомнил тот мой рассказ про то, как сильно я хотела кота в далёкие одиннадцать лет.

— Спасибо, Демид.

— Может, пойдём погуляем?

Главное, не согласиться слишком быстро. Выждать хотя бы одну-две секунды, а то неприлично даже как-то.

— Мне надо переодеться.

— Я подожду.

— Здесь? Может, зайдёшь?

— Нет, спасибо. Тут побуду.

— Ладно.

Я вернулась в квартиру и прикрыла дверь. Мама вроде