Правосудие королей - Ричард Суон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боги, – прошептала я. Мне стало дурно.
Вонвальт сделал долгую затяжку из трубки.
– Попытайся поспать, Хелена, – сказал он. – Я послежу за костром.
Хотя той долгой холодной ночью я даже думать не могла о сне, в какой-то миг я все же провалилась в беспамятство. Проснувшись на следующее утро, я увидела, как Вонвальт поджаривает хлеб. Верный своему обещанию, он всю ночь не давал огню угаснуть, что объясняло, как я вообще смогла поспать. Во время наших путешествий я часто просыпалась прямо перед рассветом рядом с тлеющими остатками костра, безудержно дрожа от холода, пробиравшего меня до самых костей.
Вонвальт, судя по виду, за ночь не сомкнул глаз.
– Держи, – сказал он, протягивая мне поджаренный хлеб. – В сумке за тобой есть немного мяса.
Мы молча поели, затем собрали вещи. Вонвальт, выходя наружу, сказал мне подождать в башне – якобы чтобы он мог совершить утренний туалет, хотя на самом деле он собирался убрать тело сэра Отмара. Я догадывалась, что оно где-то неподалеку. Чуть позже Вонвальт вернулся и в своей деликатной манере велел мне тоже «воспользоваться удобствами» – та еще радость на столь зверском холоде. Затем, завершив все приготовления, мы направили наших лошадей в сторону Рилла.
Утром ненадолго появилось солнце, но вскоре оно скрылось за облаком, и через час мы уже ехали под низким серым потолком. Ужас прошлого вечера уже казался мне далеким воспоминанием; кроме того, кое-что хорошее из него все же вышло – мы не сильно удивились, увидев на месте Рилла обугленные балки и растрескавшиеся фундаменты.
Мы смотрели на то, что осталось от деревни, почти отрешенно. Учитывая, что ее сожгли пару недель назад, руины уже по большей части завалило снегом – как и останки несчастных драэдистов, живших здесь. Вонвальт провел час, бродя и вороша снег, пока не нашел место, где Клавер и его шайка возвели костры, на которых сожгли местных жителей. Он стал мрачно перебирать кости. Среди них я увидела грудную клетку, явно принадлежавшую маленькому ребенку, и тихо заплакала, сидя верхом на моей лошади.
– Их сожгли здесь, – уставшим голосом сказал Вонвальт, указывая себе под ноги. Рукой, облаченной в перчатку, он перевернул кости в куче. – Следы от клинков здесь тоже есть. Видишь зарубки?
Я кивнула, глядя туда, куда он указывал. Я все еще не спешилась. Моя лошадь мирно щипала траву в том месте, где Вонвальт откинул снег в сторону.
– Мечи носят с собой солдаты, – сказал Вонвальт, поднимаясь. Он посмотрел на северо-восток, щурясь так, словно пытался разглядеть вдалеке Моргард. – У крестьян не было шансов.
Вонвальт устало обошел руины. Поместье сэра Отмара, будучи чуть более крепким, чем остальные дома, сохранилось немного лучше, хотя крышу пламя пожрало полностью. Я видела, как Вонвальт вошел внутрь и через несколько минут вышел наружу. Он поднял на меня глаза.
– Не ходи туда, – сказал он.
В ответ я смогла лишь кивнуть.
Я давно не видела Вонвальта таким разгневанным. Рилльское пепелище представляло собой нечто большее, нежели просто жестокую и бессмысленную гибель мирной деревни. Оно означало начало упадка верховенства общего права. Когда-то даже такой фанатик, как Клавер, не мог и помыслить, чтобы пойти наперекор решению Правосудия. А теперь мы ходили среди обуглившихся свидетельств его неповиновения. Несмотря на все: на письмо Правосудия Августы, на покушение на жизнь Вонвальта, на письмо сэра Отмара – и даже на разговор с сэром Отмаром, – я все же думаю, что Вонвальт до конца не верил, что кто-то осмелится бросить столь вопиющий вызов власти Ордена магистратов. Его разум не мог этого принять. Для него верховенство закона было нерушимым фактом.
В конце концов он вернулся к своей лошади. Полдень уже прошел, и, учитывая это, я предполагала, что мы снова разобьем лагерь в сторожевой башне. Я сильно удивилась, когда час спустя мы, не останавливаясь, проехали мимо старого укрепления и выехали на заснеженные просторы за ним.
Я прокашлялась, помня о том, что вот-вот наступят холодные зимние сумерки.
– Куда мы едем?
– Прямиком в Моргард, – сквозь стиснутые зубы ответил Вонвальт. – Каков бы ни был титул его властелина, меня это не заботит. За свое преступление маркграф Вестенхольц будет повешен.
X
Моргард
«Все лорды должны быть взволнованы появлением Правосудия, услужливы во время его пребывания рядом и испытывать облегчение после его отъезда».
Старая пословица магистратов
Однажды мы уже посещали Моргард – он находился в самой верхней точке петли, по которой мы объезжали земли далекой Совы. Тем не менее, когда мы подъехали к нему во второй раз, дух у меня захватило не меньше прежнего. Моргард был последним бастионом Империи, протянутой когтистой лапой Аутуна. За ним простиралось Северное море, бурлящее, ледяное и серое, – единственное, что отделяло материк от королевств стойких северян. Как и Пограничье на юге, север был по-своему таинственен: пугающая, пустынная страна, холодная, убогая степь, где обитали холодные, убогие люди.
Моргард был огромной крепостью. Когда-то отсюда правили старые хаунерские короли, пока полвека назад Империя не поглотила Хаунерсхайм. Его стены, башни и донжон были возведены из местного черного камня, и я часто слышала, как крепость называли домом Казивара. Описание было точным. Это место словно нарочно создали таким, чтобы оно внушало ужас; и я, глядя на огромные темные, как вулканическое стекло, стены, вздымавшиеся со скал, могла с уверенностью сказать, что его создатели справились со своей задачей.
Несмотря на регулярные патрули, в которые ходил гарнизон крепости, северяне часто устраивали набеги на прибрежные города и порты Хаунерсхайма, и поэтому многие в спешке снимались с места и селились в тени самой крепости – тем самым нарушая указы Империи, согласно которым вокруг большинства имперских укреплений, сразу за наружной крепостной стеной, следовало оставлять полмили голой земли. Поэтому, чтобы приблизиться к главным воротам, мы должны были проехать через бурно разрастающийся город. Местные почти не обращали на нас внимания; они привыкли видеть, как в Моргард приезжают и уезжают чиновники Империи. Продолжая заниматься своими делами, эти люди – вечно мерзнущие, изможденные жестокими зимами и постоянным страхом нападения – двигались уныло и скованно. Снег здесь был растоптан в грязную жижу, а воздух насыщали запахи морской воды и дыма от очагов.
Мы ехали к воротам, и толстые каменные стены крепости зловеще возвышались над нами. Они были похожи на отвесные склоны скалы высотой в сорок футов, и я
