Любовная игра. Книга вторая - Розмари Роджерс

Сара заставила себя полежать на солнце, как она обычно делала каждый день, пока старалась вычислить, который сейчас час. Три — может быть, четыре? Интересно, они уже приехали? О, должно быть, да, она могла ощутить по суете и суматохе, царящей за ее дверью, и по голосам слуг, зазвучавших сначала громко, а затем быстро затихших.

Прошел час — неужели ей и в самом деле удалось сдерживаться так долго? Она прождала достаточно долго и теперь необходимо было действовать, пока смелость не покинула ее. Шлепая ногами, Сара подошла к закрытой двери.

— Катерина? Вы еще там?

Девушка почти ворвалась в комнату.

— Si, синьорина. Я здесь на столько, на сколько буду вам нужна. Если что-нибудь…

— Да, пожалуйста. Мою ванну… и немного вина. Спросите у Серафины, где оно, если вы не знаете.

В конце концов, избавиться от прислуги не составило труда. Серафины нигде не было видно, а Катерина была слишком хорошо вымуштрована, несмотря на возраст, чтобы спорить с приказом. Ведь было непохоже, что синьорина собиралась куда-то пойти, да и откуда служанка могла знать о ее планах? Девушка включила воду в ванне и сбежала вниз по ступенькам, чтобы принести тот сорт вина, за которым ее послали. Изо всех сил стараясь угодить, Катерина совсем забыла запереть дверь, которую ей поручили охранять. Кто бы мог знать, что хорошенькой синьорине с солнечными лучами в волосах и в самом деле придет в голову спуститься вниз. И что на ней ничего не будет надето, кроме полотенца, небрежно перекинутого через плечо.

Это было предопределение свыше, подумала Сара позже. Как бы она ни гадала, она не смогла бы выбрать более удачное время, даже если бы знала заранее, что герцогиня будет обедать рядом с бассейном.

Вероятно, в ней было больше от ее матери и Дилайт, чем она ранее подозревала, а может быть, лишь холодное чувство ярости удержало ее от позорного бегства до того, как она с наглой беспечностью спустилась по последним из этих бесконечных мраморных ступеней. Потом она могла припомнить лишь изумленное выражение двух лиц, повернутых к ней и наблюдавших за тем, как она весело сбегает вниз. Все, что она делала, свершалось как будто помимо ее воли, казалось, она играет какую-то роль.

Затем произошло такое, что даже слуги, превратившиеся внезапно в подобие статуй, не смогли легко забыть. Серафина и Катерина, разыскивавшие в этот момент особый сорт вина, который им заказали, пропустили самое великое и самое успешное представление в короткой карьере Сары.

Даже то, как она с изумлением заколебалась, глядя широко раскрытыми глазами на двух женщин, было разыграно превосходно. Почти с раздражением она заметила, что одна из них была совсем молодой и довольно хорошенькой — безжизненной красотой блондинки, конечно!

— Ох! Извините… я не знала, что здесь есть кто-то еще! Вы друзья Марко? Как приятно ради разнообразия оказаться в компании! И какая удачная идея пообедать здесь вместо моей комнаты или этой большой душной столовой — такой скучной, не правда ли?

Она улыбнулась им обеим по очереди, заметив с мстительным удовлетворением, что ни одна из них: ни старая, ни молодая, казалось, не в состоянии были говорить.

— Вы не возражаете, если я пройду вперед и поплаваю, как и собиралась? Я не была в бассейне с тех пор, как уехал Марко, только мокла в старой ванне, которая мне ужасно надоела.

Еще одна сияющая улыбка, и Сара сбросила полотенце и нырнула в воду. Чтобы ослабить внутреннее напряжение, ей пришлось проплыть бассейн два раза в длину прежде, чем она оперлась локтями о край и убрала с шеи мокрые волосы.

— Привет! — Первое, что она заметила, были безобразные красные пятна, покрывшие бледное лицо блондинки, которой она адресовала свою сладчайшую улыбку. Сара заговорила своим самым доверительным тоном. — Я догадываюсь, мне следовало представиться вам первой, да? Я — Дилайт, любимая девушка Марко — очередная, вот так. А вы кто?

О, это было уже слишком; и папа, и Нэнни Стегс, которые старались воспитать ее должным образом, пришли бы в ужас, если бы могли видеть и слышать ее. Она казалась себе настоящей сукой, если позаимствовать одно из любимых ласкательных словечек Марко, но ей было наплевать на это. Даже малейший укол совести не изменил ее бесхитростного взгляда, когда молодая женщина вскочила на ноги, неуклюже опрокинув стул. У нее визгливый голос рыбной торговки, критически решила Сара.

— О… о-о! Madonna mia, даже ради титула я не смирюсь с таким унижением! У меня достаточно своих денег и мужчин, которые слишком уважают меня, чтобы… не поместить под одной крышей с дешевой маленькой шлюхой!

Палец с красным ногтем нелепым мелодраматическим жестом указал на Сару, которая изо всех сил пыталась разыграть смущение.

— Посмотрите! Посмотрите на нее, бесстыдную американскую девку, которая хвастается тем, кем она является для вашего сына, и плавает перед всеми обнаженной!.. Какой опасности я избежала! Я… я…

Быстро и бессвязно вырывавшиеся слова стали совсем невнятными от гнева; герцогиня пыталась как-то успокоить и смягчить ее.

Сарины слова, произнесенные намеренно четко, казалось, прорвались сквозь сумятицу, снова обратив на нее всеобщее внимание.

— Ии-сус! Что с ней? Какая муха ее укусила? Я имею в виду, что я такого сделала, из-за чего она так бранится? Я здесь не по своей воле… мы были обручены с Карло, а его старший брат притащил меня сюда, умыкнув со съемок фильма с Гароном Хантом — ни больше ни меньше! Послушайте, я не собственница и не ревнива! Я знаю, что Марко ради разнообразия каким только извращениям не предается с другими девицами, но я никогда не возражала!

Блондинка пронзительно завизжала на несколько октав выше, забыв, что она леди.

— Сука! Puttana! Sciamanonna![49] Я надеюсь, что ты утонешь.

Герцогиня, казавшаяся настоящей леди, бросила на Сару повелительный взгляд, напомнивший ей директрису чрезвычайно недоступной частной школы, которую она вынуждена была посещать, — женщину, приводящую ее просто в ужас и трепет.

— Этого более чем достаточно, синьорина! Возвращайтесь наверх сию же минуту и, пожалуйста, не забудьте свое полотенце! Я поговорю с вами позже. А сейчас, Лусия, тебе не следует впадать в такой гнев; твой цвет лица сильно меняется в худшую сторону, моя дорогая! Пойдем, почему бы нам не поговорить не на глазах у слуг?

Даже не оглянувшись, чтобы проверить, выполняются ли отданные ее властным голосом приказания, герцогиня удалилась вместе со все еще быстро и бессвязно говорившей Лусией. Вид у удалявшейся герцогини был до того царственный, что Сара вопреки себе и предубеждению, уже сформировавшемуся в ее сознании, не могла не восхититься ею. Осталась ли победа за ней и осуществилась ли так тщательно спланированная месть, или же она проиграла сражение?