Своенравная красавица - Сильвия Торп

— Иди на конюшню, Черити, и передай Уильяму, пусть сразу же едет в Плимут за Джонасом. Скажи, чтобы поторопился.

Джонас прибыл в Маут-Хаус поздно вечером и привез с собой врача, но доктор практически лишил их надежды на выздоровление мистера Шенфилда или хотя бы заметное улучшение его состояния. На следующий день врач уехал в Плимут, а Джонас остался в Маут-Хаус и снова отослал Уильяма, на этот раз в Эксетер, срочно вызвать Бет из дома ее мужа.

Черити, взяв на себя часть обязанностей по уходу за больным, думала с жалостью, что смерть явилась бы для него только милосердным избавлением: ведь он обречен был существовать как живой труп. Он стал совершенно беспомощным, настолько, что не мог благословить своего сына и дочерей, когда они собрались у его постели. Джонас напустил на себя серьезный и меланхоличный вид и проводил много времени в молитвах, что не помешало ему прибрать к рукам ту часть отцовской власти, которую до того за ним не признавали. Теперь он сделался хозяином в Маут-Хаус, только пока без титула, и полностью скрыть удовлетворения ему не удавалось.

У Черити не оставалось времени для собственных переживаний; его не хватало даже для мыслей, не связанных непосредственно с домашними заботами. С тех пор как она вынуждена была вернуться в Маут-Хаус, тетя постоянно загружала Черити работой, а теперь к ее обычным обязанностям и уходу за малышом прибавилась забота о тяжелобольном человеке. Черити понимала, что на нее взвалили несправедливо много, гораздо больше, чем на других, но с радостью хваталась за работу, потому что это занимало ее от зари до самой ночи и настолько изматывало, что она засыпала, едва коснувшись головой подушки. Так, по крайней мере, она избавлялась от прошлых страданий и страха пустоты, что образуется в ее жизни, когда ребенка увезут.

Так что она почти не замечала, как пролетают, складываясь в недели, долгие летние дни. Душа Джонатана Шенфилда еще томилась в оковах его беспомощного тела. Даррелл не приезжал больше в Маут-Хаус: едва ли можно было ожидать его появления, пока тут живет Джонас. И Черити, не получая никаких известий о Даррелле, пришла к заключению, что он все еще занят делами, о которых упоминал и которые, как она полагала, связаны с судьбой оставшихся конингтоновских земель. Каждый день она боялась увидеть Даррелла, так как его приезд означал бы, что он забирает сына.

В жаркий тихий августовский полдень Черити гуляла с мальчиком у крепостного рва. Она повела малыша в их любимое местечко под ивой, думая заняться запущенной учебой. Но она так устала в последнее время от ночных дежурств у постели больного, отсиживая не только назначенное ей время, но и замещая старенькую няню, что буквально клевала носом. А оставить ребенка без внимания у воды — нет, только не это! И Черити решила вернуться в дом.

Даррелл слегка покапризничал, но все же послушался и побрел следом; так они добрались до другого конца рва, откуда бежала тропинка через парк и к дороге. Вдруг мальчик вытянул руку, показывая в ту сторону.

— Посмотри! Посмотри! — закричал он. — Кто-то едет сюда! Может быть, это мой отец!

У Черити сердце подпрыгнуло от надежды и тревоги одновременно, но она тут же поняла, что это не Даррелл. На незнакомце были яркие одежды и шляпа с пером, как подобает роялисту. Черити остановилась, следя за его приближением и гадая, кто это такой и что за дело привело его в Маут-Хаус. Всадник подъехал ближе, и Черити увидела, что он молод, красив, у него тонкие черты лица и вьющиеся светло-каштановые волосы.

Молодой человек натянул поводья и теперь сидел, внимательно разглядывая малыша, пока тот с подозрением и любопытством изучал в свою очередь его самого, на всякий случай прижавшись к Черити. Она обняла ребенка, неосознанно стремясь защитить его, так как на лице незнакомца появилось странное выражение.

— Нет нужды, дитя, спрашивать, чей ты сын, — негромко произнес он. Потом встретился глазами с Черити, и у нее сразу же возникло ощущение, что хоть она и не знает этого человека, но его лицо почему-то ей знакомо. — И я не сомневаюсь, сударыня, что вы мисс Шенфилд, — продолжил гость.

Черити кивнула, еще более удивившись:

— Я Черити Шенфилд, но мне кажется, сэр, я не знаю вас.

— Прошу прощения! — Он соскочил с лошади и, сняв шляпу, раскланялся. — Разрешите представиться. Я Генри Мордисфорд.

— Мордисфорд! — эхом отозвалась Черити, поняв теперь, почему эти темно-серые глаза вызвали такую цепь воспоминаний. — Так вы родственник Элисон?

— Ее младший брат, мадам, а следовательно, дядя этого постреленка, который так похож на нее. — Он снова посмотрел на ребенка, улыбаясь и протягивая ему руку: — Так что же, племянник? Я проделал длинный путь, чтобы познакомиться с тобой.

Даррелл отпрянул от него, еще теснее прижавшись к Черити и боязливо обратив к ней вопросительный взгляд. Она объяснила Мордисфорду, извиняясь за поведение малыша:

— Он очень застенчив, сэр, и не привык к незнакомым людям.

— Еще одна черта, унаследованная от матери, — с сожалением произнес Генри Мордисфорд. — Бедная Элисон! Мир не видел более робкого создания. — Он нежно поправил прядь шелковистых волос, упавших на лоб ребенка. — Ты ничего не унаследовал от своего отца, малыш, кроме имени и рыжеватых волос?

Черити с тревогой наблюдала за ним, так как теперь, когда ее первое удивление прошло, она увидела в этом приятном молодом человеке просто еще одного предвестника своего будущего печального одиночества. Даже в этот жаркий день она ощутила легкий озноб и вымолвила с запинкой:

— Вы приехали от сэра Даррелла, мистер Мордисфорд?

Он покачал головой:

— Нет, мисс Шенфилд. Я прибыл в Конингтон-Сент-Джон часа два назад, тщетно искал сэра Даррелла и решил поехать сюда, чтобы уже не откладывать встречу с вами и моим племянником. Я надеялся узнать от вас, где мне разыскать сэра Даррелла.

— Я не видела сэра Даррелла, сэр, с того дня, как он вернулся домой, — ответила Черити, пытаясь сохранить хотя бы внешнее самообладание. — Мой дядя был серьезно болен все это время, и у меня сейчас нет возможности удаляться от дома.

— Прискорбно слышать это, мадам! — произнес Мордисфорд. — Однако сэр Даррелл, конечно, приезжает сюда повидаться с сыном?

Черити покачала головой, открыто встретив его прямой взгляд:

— Я не знаю, мистер Мордисфорд, насколько полно вы информированы о здешних делах, но вы должны, по крайней мере, знать, что именно мой кузен Джонас привел круглоголовых в Конингтон в тот день, когда было уничтожено поместье. Сейчас Джонас в Маут-Хаус, он вернулся после того, как с его отцом случился удар. Так что нет ничего удивительного, что Даррелл здесь не бывает.