Трудно удержать - Кристи Бромберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я отдал бы что угодно, лишь бы иметь то, что было у этого парня.
Глава 22. Леннокс
– Мисс Кинкейд?
Я оборачиваюсь через плечо. Ассистентка Кэннона мягко улыбается мне, сложив руки перед собой.
– О, привет, Мэгги. Не заметила тебя. В чем дело?
– Вас ищет мистер Гарнер. Говорит, презентация скоро начнется, так что он хотел бы убедиться, что вы рядом.
– Ах да. Конечно, – я снова оборачиваюсь к генеральным менеджерам двух команд ВЛПС, с которыми до этого разговаривала. – Прошу прощения. Я определенно хочу продолжить этот разговор после ужина.
– Прекрасно. Мне очень интересно услышать ваши соображения по поводу состояния лиги, – отвечает один из них.
– Мистер Гарнер сейчас подойдет к вам за кулисы, – сообщает Мэгги, указывая на небольшой коридор, ведущий в заднюю часть конференц-зала.
– Отлично. Только сначала мне нужно заглянуть в дамскую комнату.
Сегодняшнее мероприятие – попытка Кэннона задобрить потенциальных рекламодателей и спонсоров, собрав их всех в одном месте с тренерами и руководством каждой команды, что входит в лигу. Понятное дело, основная ставка делается на Раша – и на шум о том, останется ли он в Америке, – так что именно он представляет маркетинговый план лиги на предстоящий сезон.
Повезло, что мы с Рашем не пересекались, потому что в черном смокинге этот мужчина выглядит великолепно. Настолько великолепно, что останавливаешься, чтобы поглазеть и подобрать челюсть с пола.
Я направляюсь в дальний конец бального зала и вздрагиваю, когда вижу стоящего там Финна.
– Посмотрите-ка, принарядилась, а заняться совсем нечем, – замечает он со снисходительной усмешкой.
– Гори в аду, Сандерсон. – Мне требуется вся сила воли, чтобы не наброситься на него, не говоря уже о том, что он последний человек, которого мне хотелось бы видеть. Но я понимаю, что следует сохранять хладнокровие. Неожиданное появление Финна говорит о том, что он боится, что я уведу у него Раша.
Прекрасно. Ему стоит бояться.
– От тебя исходит некоторая враждебность, Леннокс.
– А от тебя веет агентом, который беспокоится, что его план исключить меня из проекта не сработал, и теперь он опасается, что я уведу его ценного клиента.
– У меня нет ценных клиентов.
– Ауч, – поджимаю я губы, смотря на Финна. Я знаю, какую игру он ведет. Преуменьшает достоинства своих спортсменов, чтобы свести на нет желание их украсть. – Не хотелось бы, чтобы Раш это услышал.
– Полагаю, ты уже говорила с ним обо мне.
– У меня есть дела поинтереснее, чем болтать о тебе, – одариваю я Финна убийственной улыбкой. – А теперь, прошу прощения, но у меня работа.
– Видимо, стоило спросить, переспала ли ты уже с Рашем?
Слова Финна вынуждают меня остановиться как раз в тот момент, когда я огибаю его.
Что за черт?
Я потрясена наглостью Сандерсона, но, когда поворачиваюсь к нему, по выражению моего лица этого не понять.
– Что, прости?
– Ну ты же спишь с клиентами, прежде чем их украсть… А может, чтобы их украсть, ведь больше-то тебе нечего предложить. Так что, если ты еще не переспала с Рашем, мне волноваться не о чем. – Финн окидывает меня снисходительным взглядом, из-за которого я едва не срываюсь с места, чтобы ударить его.
– Когда ты успел стать таким придурком? – прищуриваюсь я в попытке понять.
– Нельзя винить агента за то, что он решил приехать и убедиться, не прибегнула ли ты к своему обычному плану, – пожимает плечами Сандерсон.
– А раньше ты мне даже нравился. Неужели всех этих денег и влияния, что ты заработал, недостаточно, чтобы компенсировать маленький член?
Когда я делаю еще один шаг по направлению к двери, Финн громко усмехается. Только вот отсутствие колкого ответа подсказывает, что он втайне переживает, не рассказала ли Чейз о нем что-нибудь… А точнее, о чем-то, чего ему недостает.
Просто прекрасно.
Сандерсон получил по заслугам.
Но это никак не помогает успокоить мои рассеянные мысли, пока я иду по коридору в сторону туалета. Неужели он сказал это? Неужели…
Я вскрикиваю, когда кто-то хватает меня за руку и утягивает в маленькую комнату рядом с главным залом. Но мой страх тут же угасает: губы Раша заглушают крик, когда он прижимает меня к двери, которую только что закрыл.
Я упираюсь руками ему в грудь, потому что он напугал меня до смерти, но губами уже отвечаю на поцелуй. Поцелуй, о котором я грезила, хоть и говорила себе снова и снова, что не могу его получить.
В этом поцелуе чувствуется голодное отчаяние. Плотское желание. Прикосновение языка Раша пронзает меня до самых кончиков пальцев как на руках, так и на ногах.
А его ладони… Как же я по ним скучала. Скучала по тому, как они дотрагиваются до меня с равной степенью почтения и настойчивости.
Мне очень не хочется, чтобы он останавливался, и я судорожно вздыхаю, когда это происходит. Нас разделяют всего несколько дюймов: потребность, желание и вожделение, которые мы испытываем друг к другу, более чем очевидны в прерывистом дыхании, что наполняет эту маленькую темную комнату.
– Раш, – соберись, Леннокс. – Мы не можем… Я не могу это делать, – Финн, возможно, сейчас стоит за дверью.
– Но мы только что это сделали. И можем продолжить. – Он смеется, но на лице его появляется замешательство.
– Нет, не можем. Ах! – Я обхожу его, чтобы создать между нами хоть какую-то дистанцию и, надеюсь, отгородиться эмоционально.
– Почему же?
– Из-за Кэннона. И Финна. И… Мы просто не можем этим заниматься.
– Какую роль Кэннон и Финн играют в том, с кем мы спим? – И вдруг он отступает с таким видом, будто его ударили. – Так все дело в Кэнноне? Ты хочешь не меня, а его.
– Господи, нет, – смеюсь я, совершенно сбитая с толку его предположением. – Я не хочу Кэннона. Все… Все сложно, а мне пора идти, ведь я должна стоять рядом с ним, чтобы представлять тебя гостям. К тому же я не хочу, чтобы Финн видел, как мы выходим отсюда…
– Финн здесь? – уточняет Раш, явно удивленный, когда я киваю. – Тогда, полагаю, тебе лучше поторопиться и рассказать мне все.
– Раш. – Его имя – вздох смирения.
– Назови причину, Леннокс. Объясни, чего ради игнорировать такое сильное влечение – такое, которое охватывает нас, стоит только оказаться в непосредственной близости?
– У нас нет времени…
– Есть, – загораживает он дверь.
Уперев руки в бока, я сверлю его
