Энн из Зелёных Крыш - Люси Мод Монтгомери

означало бы, что его существование что-то для нее значит. Однако соперничество все же существовало, и то один, то другой вырывались вперед. Вот Гилберт стал первым в правописании, но почти сразу же Энн, тряхнув длинными рыжими косичками, написала диктант лучше. В другой день Гилберт решил правильно все арифметические примеры, и его имя как лучшего ученика написали на доске. Но уже на следующее утро Энн, сражавшаяся весь вечер с десятичными дробями, добилась не меньшего успеха. Теперь их имена были написаны на доске рядом, что было для Энн ужаснее всего. Это напоминало надписи на стенах. Энн испытывала унижение, а Гилберту, похоже, все нравилось. Напряжение усиливалось к концу месяца, когда проводились письменные экзамены. После первого месяца Гилберт был на три балла впереди, зато после второго Энн обошла его на целых пять. Ее триумф омрачило лишь то, что Гилберт искренне поздравил ее с победой перед всей школой. Для нее было бы намного приятнее, если б он кусал локти от досады.

Мистера Филлипса никто не назвал бы хорошим учителем, но когда ребенок так зациклен на успех в учебе, как Энн, даже плохой учитель не сможет помешать прогрессу. В конце семестра Энн и Гилберта перевели в пятый класс и ввели дополнительные дисциплины – латынь, геометрия, французский язык и алгебра. Геометрия стала для Энн ее личным Ватерлоо.

– Это что-то ужасное, Марилла, – стонала она. – Я ничего не понимаю в этом предмете. Воображению тут не к чему прицепиться. Мистер Филлипс говорит, что второй такой тупицы он в своей жизни не встречал. А вот Гил… – я имею в виду некоторых других учеников – неплохо преуспевают в геометрии. Это так унизительно, Марилла. Даже Диане этот предмет дается лучше, чем мне. Но ей я никогда не завидую. Хотя теперь мы и держимся друг с другом как чужие, моя любовь к ней непоколебима. От этого я очень грущу. Но, Марилла, скажите, ведь нельзя долго грустить в этом интересном мире, правда?

Глава 18

Энн спешит на помощь

Все великие дела связаны с мелочами. На первый взгляд, решение канадского премьер-министра включить в свой политический тур посещение острова Принца Эдуарда никак не могло отразиться на судьбе девочки Энн Ширли из Зеленых Крыш. Однако отразилось – и еще как.

Премьер-министр прибыл на остров в январе, чтобы обратиться с речью к своим сторонникам, а также к представителям оппозиции, которые решили не пропускать такое событие и присоединились к массовому митингу в Шарлоттауне. Большинство жителей Эйвонли поддерживали политический курс премьер-министра, поэтому почти все мужчины и изрядное количество женщин отправились в город за тридцать миль от родного места, чтобы присутствовать на вечернем митинге. Среди них была и миссис Рейчел Линд. Последняя горячо интересовалась политикой, и у нее не укладывалось в голове, как митинг может пройти без ее участия, хотя она была на оппозиционной стороне. Миссис Рейчел Линд отправилась в город в обществе мужа Томаса – в его обязанности входила забота о лошади и упряжке – и Мариллы Катберт. Марилла не очень интересовалась политикой, но, решив, что это, возможно, ее последний шанс увидеть премьер-министра живьем, согласилась поехать, оставив Энн и Мэтью на хозяйстве. Вернуться она предполагала на следующий день.

И пока Марилла и миссис Рейчел наслаждались пребыванием на многочисленном митинге, уютная кухня в Зеленых Крышах принадлежала только Энн и Мэтью. В старомодной плите марки «Ватерлоо» ярко горел огонь, а на оконном стекле поблескивали голубовато-белые морозные кристаллики. Устроившись на диване, Мэтью клевал носом над «Защитником фермеров», а Энн, сидя за столом, с мрачным упорством делала домашнее задание, хотя ее взгляд то и дело устремлялся с тоской к полке, где лежала новая книга, которую Джейн Эндрюс дала ей почитать. Она заверила Энн, что книга заставит ее испытать трепет, и руки Энн подсознательно подрагивали от желания прикоснуться к заветным страницам. Но мысль о том, что Гилберт Блайт может завтра ее обойти, заставила Энн повернуться спиной к полке, убедив себя, что там ничего нет.

– Мэтью, вы изучали в школе геометрию?

– Да вроде нет, не изучал, – ответил Мэтью, которого этот вопрос резко вывел из дремоты.

– Жаль, что не изучали, – произнесла со вздохом Энн. – Тогда вы пожалели бы меня. Тот, кто не имел дела с геометрией, не сможет меня понять. Этот предмет омрачает мою жизнь. Я чувствую себя бестолочью, Мэтью.

– Ну-ну, ничего подобного, – успокоил ее Мэтью. – Я знаю, что тебе все по плечу. На прошлой неделе я встретил мистера Филлипса в Кармоди в магазине Блэра, и он сказал, что ты самая смышленая ученица в школе и делаешь большие успехи. «Большие успехи» – именно так он выразился. Ходят слухи, что Тедди Филлипс никудышный учитель, но по мне он достаточно хорош.

Каждого, кто похвалил бы Энн, Мэтью непременно счел бы «достаточно хорошим».

– Я уверена, что мои успехи в геометрии были бы лучше, если б мистер Филлипс не менял так часто буквы, – жаловалась Энн. – Я заучиваю теорему наизусть, а потом он рисует фигуру на доске и обозначает ее не теми буквами, что в учебнике, и у меня в голове все путается. Не думаю, что учителю дозволено получать преимущество таким некрасивым способом. Кстати, мы сейчас изучаем сельское хозяйство, и я наконец узнала, отчего наша земля красноватого цвета. Интересно, что сейчас поделывают Марилла и миссис Линд. Миссис Линд говорит, что в Канаде все пойдет прахом из-за того, что в Оттаве отвратительно ведутся дела, и на предстоящих выборах это надо учесть. По ее мнению, если б женщинам дали право голоса, скоро наступили бы благословенные времена. А вы за кого голосуете, Мэтью?

– За консерваторов, – быстро ответил Мэтью. Быть на стороне консерваторов являлось частью его религии.

– Тогда я тоже за консерваторов, – решительно произнесла Энн. – Я этому рада, потому что Гил… потому что кое-кто из мальчиков в школе сочувствуют «гритс» – либералам. Думаю, что и мистер Филлипс либерал, как и отец Присси Эндрюс. Руби Джиллис говорит, что, когда мужчина ухаживает за девушкой, ему следует придерживаться религиозных убеждений матери и политических – отца. Это так, Мэтью?

– Да я, право, не знаю, – сказал Мэтью.

– А вы когда-нибудь ухаживали за кем-нибудь, Мэтью?

– Да вроде нет. Не помню, чтобы ухаживал, – ответил Мэтью, которому никогда такое не приходило в голову.

Энн задумалась, подперев руками подбородок.

– А это, наверно, очень интересно. Вы так не думаете, Мэтью? Руби Джиллис говорит, что, когда вырастет, за ней будут увиваться и сходить с