Не проси моей любви - Татьяна Олеговна Воронцова

— Не бойся, — повторил Герман. — Они еще далеко. Просто пытаются нас деморализовать. Беги за Ленькой. Вперед!

Вот так, должно быть, он подгонял Леську на дамбе. Вперед! Вперед!

Уже на подходе к маяку ситуация начала выходить из-под контроля. Впоследствии Нора так и не смогла вспомнить, как случилось, что они разделились. От долгого бега, сначала по берегу, потом по склонам холма, у нее нестерпимо закололо в левом боку, и она, тяжело дыша, присела на камень. Герман остановился рядом с ней, лоб и виски у него блестели от пота.

— В чем дело? — спросил подбежавший Александр.

— Дайте мне пять минут, — выдавила она, морщась и зажимая ладонью больное место. — Иначе у меня селезенка лопнет.

— Ладно. — Александр взглянул на Германа. — Где остальные?

Тут только выяснилось, что Леонид и Аркадий бесследно исчезли.

Некоторое время все трое молча переводили дух. Потом слева раздался треск — не иначе медведь продирался через кустарник, — Александр подобрался как гончая, и без слов ринулся туда. Скатился под горку и исчез тоже.

— Ну как? — тихо спросил Герман, глядя на Нору сверху вниз. — Отпустило?

— Вроде бы. Сейчас, мой сладкий… еще минутку.

— Да теперь уж сиди. Не можем же мы послать их всех на хрен и отправиться в скит вдвоем. Хотя это было бы прекрасно.

Его улыбка, как всегда, вызвала у нее желание улыбнуться в ответ, несмотря на ужас положения.

Крик, топот и треск, донесшиеся с той стороны, куда умчался Александр, заставили их подпрыгнуть. Герман шепотом выругался.

Спустя несколько секунд из зарослей на относительно ровный участок возвышенности выкатились два человека, одним из которых был Александр.

Дерутся! Бьются на кулаках. Где же оружие? В полной растерянности Нора повернулась к Герману. Судя по выражению его лица, он думал о том же.

Следующие несколько минут они беспорядочно метались вокруг гладиаторов: Нора — стараясь не попасть под раздачу, Герман — не зная чем помочь Александру и нужно ли ему помогать. Может, лучше не мешать?

Они окончательно убедились в отсутствии огнестрельного оружия у его противника, когда тот, отброшенный ударом, покатился по земле, вскочил и, быстро наклонившись, подобрал никем не замеченный кусок ржавой металлической трубы диаметром сантиметра четыре. Наверное, Александр умудрился выбить у него пистолет в первое же мгновение. Когда напал там, в зарослях. И если хорошенько поискать…

Нора оглянулась. Рыскать по кустам в поисках гипотетического пистолета при том, что поблизости болтаются еще трое вооруженных злодеев — что может быть глупее? Однако она уже готова была предложить Герману сделать эту глупость, да. Ее отвлекло невнятное движение около вышки с маяком. Солнце то показывалось, то вновь скрывалось за облаками. Игра теней? Или вражеские маневры?

Нора всматривалась, и всматривалась, и всматривалась… щурилась от солнца и всматривалась снова… но так ничего и не увидела. Около вышки не увидела. Зато вернув свои глаза и уши на поляну, где продолжался бой, увидела столько всего, что едва не закричала.

Она увидела, как упал, хрипло вскрикнув, Александр. Зарычал, хватаясь обеими руками за колено. Лицо его исказилось. Еще мгновение — и кусок металлической трубы обрушится ему на голову…

Нора сжалась, похолодев.

Господи, да как же это… ведь вроде бы…

Справа от нее что-то мелькнуло — нет, не мелькнуло, и не сверкнуло, и не просвистело, скорее обозначилось, произвело кратковременное возмущение в атмосфере, — и человек, сбивший с ног Александра, рухнул как подкошенный. Рухнул да так и остался лежать мешком.

— Нора, помоги! — послышался голос Германа.

А вслед за этим и сам Герман нарисовался в поле зрения. Подбежал к стонущему Александру, присел на корточки, задал какой-то вопрос. Тот ответил, морщась от боли.

Нора не спускала с них глаз. Все происходящее казалось ей кадрами, мелькающими на киноэкране, ее не покидало ощущение нереальности.

Это все по правде? Я не сплю? Не может быть…

Но Герман звал ее, он нуждался в ее помощи, поэтому она отложила переговоры с мирозданием и заставила свои ноги шагать.

— У него травма коленного сустава, возможно, перелом. Надо быстро наложить фиксирующую повязку. — Герман обернулся, глянул на нее снизу вверх. — У тебя в сумке есть обезболивающее? — Выпрямился, скинул с плеч рубашку, протянул Норе. — Вот, порви на длинные полосы… Так есть обезболивающее или нет?

— Есть кетанов.

— Годится.

От вышки с маяком к ним уже спешил Аркадий, на ходу отстегивая от пояса фляжку с водой. Со словами «таблетки во внутреннем кармане» Нора отдала ему свою сумку, присела на ближайший валун и принялась рвать на полосы клетчатую рубашку Германа. На тело, лежащее неподалеку, она старалась не смотреть. Несколько минут назад это крупное мускулистое тело двигалось, потело, дышало, издавало угрожающие звуки и даже покушалось на жизнь, горящую в другом теле, а теперь замерло навсегда и больше всего напоминает выпавший из витрины манекен. И это дело рук…

Да. Она знала.

Герман помог Аркадию оказать первую помощь пострадавшему и, хмурясь, подошел к тому, что недавно было Борисом Шаталовым. Наклонился, осмотрел рану, которая стала для Шаталова смертельной. Рывком извлек из нее нож и, присев рядом с Норой, принялся тщательно вытирать лезвие. Травой, землей, опять травой, потом носовым платком… Сосредоточенно. Бесконечно.

— Отличный бросок, — ровным голосом произнес Аркадий.

Тогда и она взглянула на мертвеца. Нож вошел точно в горло, шансов выжить не было никаких. Голова и плечи незадачливого наемника буквально тонули в крови, не успевающей впитываться в землю.

— Заткнись, — процедил Герман, не поднимая головы.

Морщась, Александр привстал, опираясь на локоть. На его бледном лице поблескивали бороздки пота.

— Ты совершил убийство, — сказал он, обращаясь к Герману.

Как будто это событие нуждалось в этикетке, бирке, ярлыке.

— Он спас тебе жизнь! — гневно крикнула Нора.

— Это верно, — кивнул Александр.

Убийство!

До нее только сейчас дошло. Это же… это… В панике она взглянула на Аркадия. Тот ответил долгим пристальным взглядом.

Нора сглотнула.

— Док, можно тебя на пару слов?

Они отошли в сторону. Внизу, над линией прибоя, с криками носились чайки. Ветер гнал по свинцовому небу рваные белые облака, от него леденела кожа на скулах.

— Аркадий, — заговорила Нора чуть слышно, стоя спиной к Александру, — он действительно совершил убийство. Он имел при себе ножи… Он был готов убить и убил. Ни один суд его не оправдает.

— Это точно.

— И что же мы будем делать?

Лицо Аркадия напоминало индейскую маску, вырезанную из древесины особо твердых пород.

— Под суд Герман не пойдет.

Пауза.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— А