Сын человеческий, с илюстрациями - Александр Мень

Галилеяне и вифанцы старались, как могли, украсить триумф Мессии. Под копыта бросали побеги маслин, стелили одежды; дети бежали за Иисусом, размахивая пальмовыми ветвями.

Апостолы ликовали. Наконец-то настал долгожданный день! Они громко славили Бога, вторя толпе.

Едва показалась залитая вечерним светом панорама Иерусалима, как грянул мессианский псалом:

Благословен Грядущий,

Царь во имя Господне!

На небесах мир

и слава в вышних!

Навстречу бежали другие паломники. Среди них оказались фарисеи. Слыша возгласы: “Осанна Сыну Давидову!”, они пришли в ужас. Значит, действительно, бунт может вспыхнуть в любую минуту!

- Равви! - кричали они. - Запрети ученикам Твоим!

- Говорю вам, - отозвался Иисус, - если они умолкнут - камни возопиют...

Однако, несмотря на радостное возбуждение вокруг, лицо Иисуса было печально. Шедшие рядом с Ним видели на глазах Его слезы. Он оплакивал Иерусалим, город Обетования и город слепцов.

- Если бы ты познал в сей день, что ведет к миру! - сказал Он. - Но теперь это сокрыто от глаз твоих. Ибо придут на тебя дни, когда враги твои возведут против тебя укрепления... и повергнут на землю тебя и детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего.

Когда солнце уже близилось к закату, шествие достигло стен города.

Глава тринадцатая. ВИНОГРАДНИК ОТЦА

2-4 апреля 30 г.

Шум у восточных ворот привлек любопытство многих горожан. Увидев Человека, Который ехал во главе процессии, распевающей гимны, они с удивлением спрашивали: “Кто это?” Паломники с гордостью объясняли им: “Это Иисус, Пророк из Назарета Галилейского...”

Иерархия пришла в полную растерянность. Такого бурного проявления народной любви никак не ожидали. “Мир пошел за Ним”, - в тревоге говорили друг другу старейшины[1]. Казалось, все их усилия пропали даром. Пока нельзя было предпринимать никаких открытых действий против Назарянина. Это значило бы самим толкнуть народ к мятежу. В Иерусалим на Пасху съехались сотни тысяч иудеев; в переполненном взбудораженными людьми городе любой неверный шаг мог привести к взрыву.

Между тем Иисус проехал по праздничным улицам и, сойдя с осла, вошел с учениками в ограду Храма. От Него ждали каких-нибудь необычайных слов и поступков, но Он молча осмотрел святилище, как царь, желающий проверить свои владения, а с приближением ночи отправился обратно в Вифанию.

Спутники Иисуса испытали, вероятно, некоторое разочарование. Ничего не случилось, не было никаких знамений. Однако они надеялись, что, приняв царские почести, Иисус должен скоро проявить Свою мессианскую власть и открыть им Свои дальнейшие намерения.

Утром, в понедельник Христос снова пришел в Храм. Но вместо того, чтобы призывать приверженцев к борьбе с язычниками, Он сделал то же, что три года назад: велел торговцам покинуть пределы Дома Божия. Продающие и покупающие начали было возмущаться, однако Иисус, не слушая их, опрокинул столы менял с деньгами и скамьи с птицами, предназначенными на продажу. Он потребовал, чтобы перестали нарушать Закон, воспрещающий носить товары через двор Храма[2]. По-видимому, большинство тех, кто находился на площади, одобрило столь решительный натиск.

Это было первым деянием Мессии, открыто явившегося народу. Оно было обращено против унижения веры и профанации культа. Ведь многие думали, что, принеся жертву и отдав ее священникам, можно считать себя чистым от грехов. Поэтому рынок близ алтаря не смущал их.

Вторым делом стало исцеление больных, которые со всех сторон облепили Иисуса. Спаситель страждущих, Он пришел возвестить о новой жизни, о милосердии Отца...

Священники не знали, как поступить, и только спросили Иисуса: кто дал Ему право распоряжаться в Храме?

- Спрошу вас и Я об одном: если скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю. Крещение Иоанново откуда было: с Неба или от людей?

- Не знаем, - последовал уклончивый ответ. Ведь они называли Иоанна бесноватым, но сейчас, в присутствии народа, саддукеи не рискнули открыто поносить казненного пустынника.

- И Я вам не скажу, какою властью это делаю.

Иисус не случайно упомянул о Крестителе, в лице которого духовенство и книжники отвергли вестника Божия.

- Пришел к вам Иоанн путем праведности, - продолжал он, - и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему, вы же, увидев, не раскаялись после, чтобы поверить ему[3].

Все пророки встречали противодействие и ненависть лжепастырей. Гордость и властолюбие ополчались на избранников Духа. Тем более трудно было ждать, что старейшины поверят Человеку, Которого простой народ называл Мессией.

По обыкновению Иисус пояснил Свою мысль притчей, сюжет которой был навеян Исайей, любившим сравнивать Израиль с виноградником, а Бога - с хозяином[4].

Однажды, рассказывал Иисус, владелец большого виноградника отлучился, надеясь на усердие своих работников. Когда же пришло время уборки урожая, он послал слуг “взять плоды свои”. Но работники иных, избив, прогнали, а иных умертвили. Так происходило несколько раз. Наконец господин отправил к ним собственного наследника, говоря: “устыдятся сына моего”. Однако виноградари не одумались. Они теперь решили завладеть всем имением, и едва юноша пришел к ним, вытащили его из виноградника и убили.

- Итак, - спросил Иисус служителей Храма, - когда придет господин виноградника, что он сделает с виноградарями теми?

- Предаст их, как злодеев, заслуженной ими злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды в свои сроки, - отвечали они.

- Никогда не читали вы в Писании:

Камень, который отвергли строители,

он сделался главою угла:

От Господа это,

и дивно в очах наших?

Старейшины поняли, что в притче говорится о них, что у них будет отнят виноградник народа Божия. “И намеревались, - говорит Марк, - Его схватить, но побоялись народа”. Иисус же после этого объявил уже без иносказаний: “Царство Божие будет отнято у вас и дано приносящему плоды народу”[5]. Господь не только лишает власти духовных вождей Израиля, но и делает чадами Царства всех исполняющих волю Его, независимо от происхождения.

И как бы в ответ на пророчество пришла неожиданная новость - Филипп и Андрей сообщили: какие-то греки-прозелиты, приехавшие в Иерусалим на богомолье, узнали о Христе и попросили Филиппа свести их с Ним.

“Пришел час быть прославленным Сыну Человеческому”, - сказал Иисус. Но, чтобы ученики не подумали, что Он говорит о земной славе, снова напомнил им, какая участь ждет Его. “Истинно, истинно говорю вам: если зерно пшеничное, упав на землю, не умрет, оно останется одно. Если же умрет - принесет много плода”[6]. Ради Своего искупительного подвига Мессия отказывается от всего, что дорого людям в этом мире, от самой жизни...

А прозелиты? Откликнулся ли Христос на их просьбу? Евангелия об этом не говорят, но, очевидно, беседа состоялась, и они, быть может, стали первыми Его последователями из числа иноплеменников. Это косвенно подтверждается словами Иосифа Флавия, которые можно считать подлинными. Он пишет, что Иисус “учил людей, охотно принимавших истину, привлекая к Себе многих, в том числе и эллинов”[7].

Но радость Христа и Его учеников, вызванная появлением этих “новых овец”, омрачала мысль о самодовольных вождях, которые завладели виноградником Отца. Они не желали внять призыву Господню, и вновь мрачная тень нависла над народом Божиим. Между двумя Заветами прошла трещина.

Христос не скрывал Своей скорби от апостолов: “Душа Моя смущена сейчас. И что Мне сказать: Отче, спаси Меня от часа сего? Но ради этого Я пришел - на час сей...”

Когда Он произнес эти слова, в небе раздался звук, подобный раскату грома. Некоторые решили, что приближается весенняя гроза, но остальных охватил мистический ужас. Им слышался голос незримого вестника Божия.

“Отче, прославь имя твое!” - молился Иисус. Обратившись к людям, Он говорил о Судном дне, о дьяволе, который будет свергнут Сыном Человеческим со своего престола. Однако Мессия обретет победу над ним, только став Жертвой. “Когда вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе”[8].

Во дворце Кайафы тем временем словно забыли об Иисусе. С часу на час ждали прибытия Пилата с большим отрядом. Вообще в пасхальные дни у клириков бывало много забот. Но на самом деле Синедрион не оставил мысли расправиться с опасным Пророком. Было только решено: во избежание смут отложить дело, покуда не минет праздник[9]. Сам Иисус, удалив базар из Храма, больше никак не проявлял Себя. Это успокаивало саддукеев, позволяло им не спешить.