Ненадежный свидетель - Мария Скрипова

– В больнице у меня часто случались провалы памяти, терялось время. Мы без особых проблем смогли выйти за стены госпиталя. Я мог это делать и раньше, создавая себе алиби. Не думаю, что я целенаправленно хотел похитить чужого ребенка, возможно, меня тянуло в те места, где мы проводили время с Люсей. Я скучал по дочери. Ника походит на мою девочку, тот же типаж, возраст. Это могло послужить триггером. Вика изначально не представляла для меня ценности, поэтому я оставил ее и так же легко смог найти за потайной стеной. У малышки были еда и вода, если бы пожарные грамотно выполняли свою работу, то смогли бы найти ее намного раньше. Все сходится, исключая безумные идеи и заговоры. Тут нет ни призраков, ни монстров. Условно говоря, я сам стал этим монстром, не осознавая этого. Понимаешь? Это как тумблер, переключающий между собой две личности. Одна при этом не помнит, что делала вторая. Но какие-то фрагменты мозг продуцирует в памяти. Именно поэтому я смог найти детскую площадку, знал, что кукла разбита. Все это время вел вас по следу.

– Хочешь сказать, что у тебя диссоциативное расстройство личности? Мне казалось, тебе поставили другой диагноз. Не сходится.

– Психиатрия – не точная наука. Если показать одного и того же пациента двум психиатрам, они могут назначить совершенно разные лекарства, ни одно из которых не окажется эффективным. Диагноз будет третьим. Симптоматика многих заболеваний схожа, а четких критериев и лабораторных исследований в этой области нет, – аргументирую я. Она слишком спокойна, а должна рвать и метать. Я только что признался в убийстве по неосторожности и похищении детей. На ее месте Афанасьев давно бы вызвал ОМОН и ждал бы их с приставленным к моей голове пистолетом. Александра даже не дернулась, смотрит на меня с усмешкой. Не понимаю, черт возьми! Что с этой женщиной не так? – Арестовать меня не хочешь?

– Ты дурак, Макаров, а не псих, – после долгой паузы выдает она. – Ты не делал всего этого. Но, стоит заметить, история неплохая. В заключение остается только приговор самому себе вынести. Когда ты говорил о монстрах, то нравился мне намного больше.

Смеется. Почему? Решила, что я несу чушь? Складная теория, сам в нее поверить готов. Даже женщина, которая прожила со мной столько лет, не смогла сказать, что я не совершал этого. Откуда знать этой девице? Она понятия не имеет, кто я такой.

Так, стоп! Смех… Ее смех. Я уже слышал его раньше. Девушка, которая ждала меня в этом номере, брюнетка, как и Мельник. Тот же тип фигуры, комплекция… Пытаюсь вспомнить. Шестой номер, незнакомка, сидящая спиной и… Кулон! Точно! Тот самый кулон-бабочка на краю ванны. Именно поэтому я не мог отвести от него взгляд все это время. Я узнал его при нашей первой встрече в больнице, только не мог вспомнить. Теперь все встает на места. Пазл сложился. И как бы это глупо ни звучало, она сама поспособствовала этому, отправив меня в гостиницу.

– Сними кофту, – требую я. Последняя деталь. Мне нужно убедиться в том, что я прав. Лица незнакомки в номере я не видел. Ошибка будет стоить дорого.

– Спятил? – глаза выпучила. Не ожидала. – Или на тебя так шест повлиял?

– Сними кофту, пожалуйста, – повторяю. Странная просьба. Она не марионетка, чтобы играть по моим правилам. Но… Слишком много совпадений. Я готов рискнуть, даже если для этого придется силой стащить водолазку с помощницы следователя. Пусть пишет заявление. Справка из психушки развязывает руки. – У тебя шрам на плече, так? – В точку попал. Занервничала, поза зажатая, руки скрестила. Хочет уйти. – Саша, не усложняй, – выход перекрываю. Не отпущу. – Или мне лучше называть тебя Мила?

– Катись к черту, Макаров, – оттолкнуть пытается. – Уйди с дороги!

– Прости. Я хотел по-хорошему. – Прижимаю к стене, вырывается. Сам от себя не ожидал, но выбора не оставила. Видел бы меня сейчас док, за маньяка бы принял…

Сильная, оба на пол скатываемся. По печени локтем дала, чертовски больно. Позорище, с девчонкой справится не могу. Еще в психушке думал, что спортом занимаюсь, выходит, так, баловался… Получается обездвижить. Лицом в пол, руку за спину заламываю. Болевой прием, еще в детстве пацаны дворовые научили. Никогда не думал, что к женщине применю. Но тут ей стоит отдать должное – еще немного, и исход был бы другим, она достойный соперник. Запыхался, дыхание выровнять не могу.

– Успокойся, ничего я тебе не сделаю, если… – замолкаю. Кофту задрал. Застарелый, зигзагообразный шрам на правом плече. Точно такой же, как был у Милы. Я был прав, эта девушка не та, за кого себя выдает. – Ты… Это была ты! Пять лет назад, до того, как похитили мою дочь, я был здесь с тобой. Именно поэтому ты отправила меня в этот отель. Хотела, чтобы вспомнил? Но зачем?

– Что ж, это помогло, – поворачивается ко мне лицом. Улыбается. Какого дьявола она улыбается? Это она… Все это происходит из-за нее!

– Ты похитила Люсю, я прав? Ты одна из них. – Голос дрожит, в шепот переходит. Все это нереально. Как такое вообще может быть? Не выходит понять, мозги закипают.

– Да, это сделала я. – Вот и признание. Говорит спокойно, в глаза смотрит. Это не блеф. Как бы сильно я ни хотел ошибиться, это действительно она. – Вопрос в том, Макаров, что ты будешь делать дальше? Хочешь сдаться, рассказать Афанасьеву еще одну безумную теорию? Давай. Только не забывай, ты главный подозреваемый. В твоей палате найдена кукла, и все улики укажут на тебя. Как думаешь, капитан станет слушать тебя после всего этого? Пять лет назад не стал. Он просто запер тебя в психушке, в этот раз сделает то же самое. Ты уже никогда не выйдешь на свободу.

Она права. Во всем. У меня нет ни единого доказательства, только домыслы, да и те любой дурак опровергнуть сможет. Надеяться на ее признание смысла нет, следак поверит своей сотруднице, а не психу, в чьей палате основная улика. Безвыходное положение. Впрочем, мне плевать. Я уже получил то, о чем мечтал. Нашел похитителя своей дочери.

– Я не сдам тебя, мне это ни к чему. Ты не уйдешь отсюда живой, – без единой эмоции произношу я. Эта девушка отняла у меня всех, кого я любил, разрушила нашу семью, забрала ребенка. Она виновата, что моей девочки больше нет!

Сам не понимаю, как нож оказывается в руках. Господи помилуй! Неужели я действительно готов убить эту тварь? Я думал об этом каждый божий день. Представлял, как вершу суд. Возмездие, расплата… Все, чем я жил эти пять лет, в моих руках. Лучший подарок. Я должен радоваться, ликовать. Но… Я ничего не чувствую. Внутри пустота.

– Давай, сделай то, что хочешь. Люсю похитила я, – провоцирует. Не верит, что пойду до конца? Мне нечего терять. Даже если я сяду на пожизненный, буду счастлив, что наконец выполнил свой отцовский долг. Или… Дело в другом? Она жаждет смерти? – Чего ты ждешь, Макаров, твоя дочь мертва из-за меня.

Голова не соображает, и двух мыслей связать не получается. Колотит, как при температуре. Озноб, жар. Тремор в руках. Сердце, еще мгновение, и встанет. Неужели убийцы испытывают те же эмоции?

Секундное сомнение. Не уследил, как нож из рук выпал. Глупо, никудышный из меня маньяк. «Папа», – в голове голос галчонка. Оборачиваюсь. Ее тут нет. Люся исчезла еще в больнице. Ушла, потому что я струсил. Но сейчас я здесь. Эта тварь отняла у меня самое дорогое! Она должна умереть! Я должен! Голыми руками задушу…

– Ты не убийца, Макаров, – смеется в лицо.

Ошибается. Как же она ошибается. Человеческую слабость за спасение приняла. Пальцы обхватывают шею. Изо всех сил пытаюсь сжать. Дурацкий кулон-бабочка перед глазами, не могу отвести от него взгляд. Дежавю. Все это уже было раньше. Но не так, не здесь. Бред! Грудную клетку сковало, вдохнуть не получается. Ну же, соберись! Слабак, тряпка! Трус! Не выходит. Сил нет. Руки, как две ненужные веревки, на пол падают. Слезаю