КГБ в 1991 году - Сойма Василий

«Болдин, подобно утопающему, хватающемуся за соломинку, будет настаивать на допросе, что Горбачев в сердцах бросил: “Черт с вами, действуйте!” — пишет Степанков. — Это станут утверждать и другие, столь же дружно “забывая”, что президент следом добавил: “…но после этого нам уже вместе не работать”».

В подтверждение того, что вторая часть прощальной фразы звучала именно так, Степанков приводит свидетельство генерала Варенникова. Он говорил об этом не только на допросе. И в мемуарах Варенникова написано: «Пожимая нам руки, Горбачев как бы между прочим сказал: “Теперь, после таких объяснений, нам, очевидно, не придется вместе работать”».

Р. Горбачева: «Руки им не подала и не встала…»

Из мемуаров В. Болдина. «В холле (после разговора приехавшей группы с Горбачевым. — S.C.) сидит Раиса Максимовна с детьми и внучками. “С хорошей ли вестью вы приехали?” — спрашивает она Бакланова. Он подходит и говорит, что приехали с добрыми намерениями и все будет хорошо. Ничего, кроме положения в стране, мы не обсуждали и, как ваши друзья, желаем, чтобы в вашем доме все было благополучно».

Из показаний Р. Горбачевой. «Понимая, что все очень серьезно и это может вылиться в еще более серьезное, — у меня даже была мысль, что его арестуют сейчас, — я взяла своих детей Анатолия и Иру, и мы пошли к кабинету, чтобы видеть, что будет дальше».

Дальше было вот что. «Первым (после переговоров) шел Варенников… Он вышел, на нас не обратил внимание. Пошел по лестнице со второго этажа. Вторым шел Болдин. Ко мне подошли Бакланов и Шенин и сказали: “Здравствуйте”. Бакланов протянул мне руку, Шенин тоже сделал попытку, но я на их “здравствуйте” не ответила, руки им не подала и не встала».

Из показаний Ирины Вирганской — дочери Горбачева, допрошенной в качестве свидетеля. «На выходе мама спросила у Бакланова: “Зачем вы сюда приехали?” “Мы ваши друзья”, - не вдаваясь в подробности, ответил Бакланов и протянул на прощанье руку. Мама руки ему не подала».

О том, что на выходе из кабинета Горбачева разговор с его супругой не получился, свидетельствовал и Варенников. По его словам, она сидела в кресле в окружении детей. «Естественно, я на ходу слегка поклонился и пошел к выходу, — рассказывал Варенников. — Мои товарищи подошли к жене Горбачева. Видно, близко были знакомы, особенно Валерий Иванович Болдин. Однако они меня не заставили долго ждать — видимо, разговор с супругой генсека-президента не получился».

Из дневника Р. Горбачевой, опубликованного 20 декабря 1991 года в «Комсомольской правде». Запись от 18 августа, воскресенье: «Днем по телефону Янаев спрашивал у Михаила Сергеевича, когда завтра он прилетает в Москву. Выяснял точное время прилета 19-го. Он, мол, будет встречать президента в аэропорту.

По ассоциации в сознании всплывают кадры недавно виденной кинохроники: празднуется 70-летие Хрущева. Георгиевский зал заставлен столами… Брежнев вручает награду… Сладкоречивые слова… Через несколько месяцев будут убирать Хрущева».

Г.Х. Попов: «Неужели Горбачев не понимал, что вернется только стреноженный?»

В 2016 году, в 25-ю годовщину августовских событий, первый мэр Москвы Г.Х. Попов в статье «Неосмысленный юбилей» («Московский комсомолец», 26.08.1991) размышлял:

«Он отверг их предложение — это несомненно. Но он не стал снимать их с постов. Черт с вами! Если у вас получится — вы без меня не обойдетесь. А если не получится — у меня будет повод с вами всеми расстаться.

Я не понимаю: неужели Михаил Сергеевич не понимал, что в случае победы путча он может вернуться только “стреноженный” и — наверняка — только на очень короткий срок? Пока лидеры ГКЧП не изберут себе вождя».

Есть еще одно свидетельство того, что такой план у гекачепистов мог быть. В интервью «Комсомольской правде» (19.08.2016) Горбачев подтвердил: «Все-таки они ему предложили сотрудничество, но он отказался. Для меня самое важное, что Ельцин на компромисс не пошел… Хотя авантюрист, конечно».

Ошибкой ГКЧП аналитики называли делегирование в Фо-рос для переговоров не тех лиц. Это обстоятельство особенно подчеркивал Варенников: «Одно дело, когда вопросы перед Горбачевым поставили бы такие фигуры, как Павлов, Крючков, Язов, Ивашко и, возможно, Лукьянов. И совсем другое дело, когда с визитом приехали Бакланов, Болдин, Шенин, Варенников и Плеханов». И еще ошибка — не надо было вводить в Москву тяжелую военную технику.

18 августа. Третий рейс: с Ельциным на борту

18 августа, кроме рейсов в Форос и возвращения в Москву, был и третий рейс. Тоже важный и даже судьбоносный. Он следовал из Алма-Аты с Ельциным на борту. Российский президент возвращался в Москву после трехдневного пребывания в Казахстане.

Об этом визите и особенно о рейсе тоже сложено немало мифов. Один из них возник на основе его слов о том, что вылет его самолета из Алма-Аты 18 августа был задержан на четыре часа. Тут же поползли слухи: это происки гекачепистов! Мол, они приказали сбить самолет Ельцина, а для этого потребовалось время, вот отлет и задерживали.

Но когда в «Записках президента» Ельцин поведал причину задержки, стало ясно, что дело не в злых намерениях ГКЧП.

Вот как описывает Ельцин последние часы пребывания в Алма-Ате. «Визит закончился. Пора улетать. Назарбаев нас не отпускает, уговаривает остаться еще на час.

После большого торжественного обеда — концерт казахской народной музыки, потом выступает хор, потом еще хор, еще… Потом танцевальные коллективы, звучат национальные инструменты, пляшут ярко одетые девушки. И, честно говоря, уже в глазах рябит от всего этого.

Вылет отложили на час. Потом еще на час. У Нурсултана Абишевича восточное гостеприимство — не навязчивое, а мягкое, деликатное. Но хватка та же».

И вот тут Ельцин почувствовал, как он пишет, неладное, какой-то перебор, пережим.

Но, не глядя на это, искупался в горной речке. Его клонило в сон. А внутри — неясная, безотчетная тревога.

Что в народе говорят в таких случаях? «Пить надо меньше!» Но разве признается Борис Николаевич в этом грехе? Это сейчас и в России, и в Казахстане вышло изрядное количество книг с живописным описанием четырехчасового времяпрепровождения Бориса Николаевич перед вылетом из Алма-Аты в Москву. А тогда ведь еще жили в Советском Союзе. Правда, последние месяцы.

В «Записках президента» Ельцин отмечает, что он не думает, будто тогдашняя задержка с вылетом была случайной. И приводит такую деталь. Дескать, один из путчистов, находясь в «Матросской Тишине», составил инструкцию своим подельникам. В ней, цитировал Ельцин, говорилось: «Необходимо воспроизвести в ходе следственного и судебного разбирательства… что в беседе с Горбачевым предусматривался также вариант, накануне принятия окончательного решения о введении ЧП, уничтожить 18 августа ночью самолет в воздухе, на котором следовала в Москву делегация Российского правительства во главе с Ельциным из Казахстана…»

«Быть может, что-то прояснится в процессе над ГКЧП», — выразил надежду Борис Николаевич, не особенно веря в некую «инструкцию подельникам». Да и не логично все это. Зачем «одному из путчистов» было брать на себя еще и подготовку теракта? Им и без того было предъявлено достаточно обвинений.

В общем, жизнь той, скорее всего, фальшивки, оказалась короткой. Но ведь Ельцин писал, что он сам читал этот документ. Правда, тут же заметил, что узнать, был ли действительно такой план, вряд ли удастся. И оказался прав.

Как бы там ни было, но возвращение Ельцина от Назарбаева из Алма-Аты по времени практически совпало с возвращением группы от Горбачева из Фороса. Самолет Ту-154, на котором возвращались посланники Крючкова, совершил посадку в Чкаловском в 21.20. Самолет с Ельциным на борту — во Внуково почти в то же самое время, в 21.30.

Ельцин поехал к себе на дачу в Архангельское, группа, прилетевшая из Фороса — в Кремль.

Здесь следует отметить, что в самолете Ту-154 находились также операторы «ядерного чемоданчика» и начальник личной охраны Горбачева генерал В.Т. Медведев, которому Плеханов приказал возвращаться в Москву этим же рейсом.