Мещёра - Алёна Моденская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо, что поначалу жгло, в какой-то момент онемело, руки и ноги перестали гнуться. Но Ника заставляла себя двигаться. Потом воздуха стало не хватать, и тело попросту отказалось ползти дальше. Ника легла на живот и прикоснулась щекой к холодному камню. Ну и пусть. Пусть она не выберется. Родителей, конечно, жаль, но она сделала всё, что могла. Она боролась до самого конца. Обидно проиграть, но такова, видимо, судьба. Может, там, за чертой, она снова встретится с Ангелинкой, они будут вместе играть, гулять… по залитым солнцем лугам, где растут одуванчики… сплетут венки… и река рядом… а в ней облака отражаются… и дышать намного легче, руки-ноги снова целы и легко двигаются… как же хорошо…
Глава 12. Снова красное болото
Ника очнулась в темноте. Попыталась снова уснуть, чтобы вернуться на одуванчиковый луг. Не вышло. Попробовала пошевелиться. Тело еле двигалось, будто плавало в желе из боли.
За спиной что-то скребло по камню. Тоннель слишком узкий, и если Нику здесь настигнут, выбраться не получится. А может, и не сто́ит? Нет, если она всё ещё жива, значит, наверное, сто́ит.
Ника поползла дальше. Скоро каменный потолок пропал, но в луче фонаря, который Ника так и сжимала в руке, опять промелькнули волосатые лапы. Услышав тихий свист прямо над собой, Ника перекатилась на спину и махнула серпом. Серая голова отделилась от тела и вилком гнилой капусты с глухим стуком покатилась по полу. А тело попыталось схватить Нику за горло, но она успела увернуться.
Вскочила, сделала пару шагов и обнаружила прямо перед собой обрыв. В луче фонаря зияла пустота, стопы затормозили у края. Свет выхватывал высокие каменные своды, пещера была просторной настолько, что до противоположной стороны свет вообще не доставал. А внизу плескалась вода.
Ника обернулась. Бежать больше некуда. Из этого зала только два выхода, один перекрыт зеленоватыми мертвяками, другой — огромной крадущейся зверюгой. Двумя зверюгами. И третья на подходе.
Ника металась по обрыву, но все пути были отрезаны. Внизу в воде мелькнуло что-то светлое. Ника присмотрелась и поняла, что под водой находился человек. И не один. Множество людей в тёмной одежде будто левитировали, покачиваясь под поверхностью воды и глядя вверх.
Или вниз, или Нику разорвут. На части. Просто потому, что не та.
Ника резко вдохнула и, не дав себе времени хоть что-то обдумать, прыгнула с обрыва, сжавшись в воздухе в комок. Громкий всплеск, погружение. Ника попыталась всплыть на поверхность, но её крепко обхватили за лодыжку и потянули вниз. Сколько она ни барахталась, высвободиться не получилось — её тянуло всё глубже, кругом гулко журчала вода, давя на барабанные перепонки, в голове шумело, глаза не открывались. Главное — не дышать, чтобы не захлебнуться.
Нику куда-то тянуло, переворачивало, перекручивало, кидало из стороны в сторону. Тело устало бороться и расслабилось. Ещё миг — и в лёгкие пойдёт вода, а там — конец.
Ногу отпустило. Кто-то взял Нику за пояс и снова куда-то потянул. Шум стал стихать, и Нику вытолкнуло на поверхность. Глаза ослепило, воздух рывком пошёл в лёгкие. Но тело ещё не поняло, что кислород снова поступал, Ника вообще не чувствовала ни рук, ни ног, даже барахтаться не могла. И снова ушла под воду.
И её снова вытянули. Повернули спиной вниз и потащили. Ника всё не могла пошевелиться, только глотала воздух и смотрела на розовеющее небо. По спине заскребло дно.
Ника только и смогла, что повернуть голову на шаги, шлёпающие по воде. Человек в мокром чёрном одеянии прошёл мимо и стал погружаться в алую воду. Над поверхностью виднелось несколько голов, все с бородами. В памяти проплыли каике-то образы из рассказов о расстрелах.
Тот, что помог Нике, пошёл в воду по шею, потом совсем исчез. И остальные погрузились следом за ним.
Ника так и лежала на чём-то твёрдом и холодном, слушая плеск вокруг и наблюдая, как небо из тёмно-синего становилось фиолетовым, потом лиловым и, наконец, красным. Чувствительность не возвращалась, думать не хотелось.
Но потом всё-таки появился тоненький голосок, гнусавый и нудный. Он зудел, что сейчас конец октября, а она лежит в воде. Так и переохладиться недолго.
Хоть бы кто-нибудь перевернуться помог. Но помощь не пришла, и Ника заставила себя перекатиться на бок. Дождалась, пока кружащийся мир остановился, села. Снова подождала, пока всё встанет на место. Встала на четвереньки и поползла.
Знакомая ива плавно покачивала длинными кудрявыми ветвями, достающими до воды. Ника добралась до чистого озерца и заползла в него по шею. Из-за потери чувствительности вода не обжигала холодом. Ника промыла раны на руках и лице и даже понаблюдала, как алая вода, которой пропиталась одежда, плавными потоками расходилась в чистой родниковой.
Пора вылезать. А куда дальше? Но здесь, наверное, недалеко уже и до посёлка. Только вот она вся мокрая, а так и замёрзнуть недолго. Костёр бы развести…
Услышав приближающийся звук мотора, Ника стала спешно осматриваться. Ива, точно. Барахтаясь и перебирая ногами по каменистому дну, Ника добралась до ивы, пролезла между ветвями и, чтобы не сидеть в ледяной воде, забралась на камень.
Урчание мотора стало громче, и сквозь колыхающиеся ветви Ника рассмотрела, как к кромке источника подкатил отечественный внедорожник цвета хаки. Из него выбрались священник из Красных Серпов с небольшим чемоданчиком и участковый в камуфляже.
— Ну, ты давай тут, — сказал участковый, потягиваясь, — а я пока покемарю. А потом — к затону. Удочки в багажнике.
— Угу, — промычал священник, распаковывая чемоданчик. Он установил у воды складной столик и теперь расставлял на нём какую-то церковную утварь, которую Ника из-за ветвей ивы не могла рассмотреть.
Участковый, подойдя к воде, широко зевнул и почесался пониже спины, чем заслужил хмурый взгляд отца Александра.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал полицейский. — Давай служи эту свою…
— Панихиду, — подсказал батюшка, возясь с позвякивающей чашечкой.
— Ну да. — И участковый снова потянулся.
Из чашечки пошёл дым, батюшка бросил её вниз, и она повисла на длинной звякающей цепочке. Пока священник перелистывал страницы толстой старой книжки, а его приятель вразвалочку прогуливался у болота, Ника пыталась покрепче обхватить себя руками. Чувствительность вернулась, и от холода застучали зубы. Вылезать Ника не собиралась. Мало ли, вдруг эти двое заодно с Бэллой. Ещё схватят её и утащат обратно к урочищу. Недаром они так странно на неё смотрели ещё до похода.
Дрожь становилась всё крупнее.
