Секретное досье - Лен Дейтон

– Всякий раз, когда случается какая-то дурно пахнущая история, выходит так, что заниматься ею приходится мне.

Я подумал, что он имеет в виду меня, но он передал через стол несколько фотографий. Одна представляла собой снимок цвета сепии, с виньеткой, какую в фотостудии любого маленького городка сделают за доллар. Две другие были официальными фотографиями из личного дела, в фас и в профиль. На обеих запечатлен капрал лет двадцати двух – двадцати четырех, светловолосый, с открытым лицом. Я предположил бы, что он – сын фермера со Среднего Запада. Была и четвертая фотография, плохой нечеткий любительский снимок. На этот раз с молоденькой девушкой, милой в традиционном духе, – они стояли рядом с новым «бьюиком». На обороте надпись: «Аптека Шульца. Фотоуслуги 24 часа». Я вернул фотографии.

– Итак? – произнес я. – Солдат?

– Очень хороший солдат, – сказал бригадный генерал. – Он прослужил в армии шесть месяцев. Знаете что? Он впервые увидел океан, когда выходил из Сан-Франциско в прошлом месяце. – Генерал медленно поднялся. – Если вы допили кофе, я кое-что покажу вам.

Он подождал, пока я допью.

– Вполне возможно, что следующую чашку я выпью очень не скоро, – заметил я.

– Разумеется, возможно, – согласился он и улыбнулся, как человек на последней фотографии рекламы виски «Канадиан клаб», весьма довольный собой. – Вернемся в вашу комнату, – сказал он.

Коридор освещали голубые длинные плоские лампы, и Комната ожидания № 3 была не заперта. Я открыл дверь, и внезапно оказалось совсем не 10.40 вечера. Было утро.

Свет слепил: большие ставни распахнули, впустив полуденное тропическое солнце. Стул и телефон по-прежнему находились здесь, так же и «Конфиденшл», «Скрин ромэнсиз», «Гэлз энд гэгз» и два номера «Ридерс дайджеста». У стены стояла оливковая металлическая армейская койка, которую я так недавно покинул. Голубое одеяло на койке было в пятнах моей крови. В комнате вообще ничего не изменилось бы, если бы на одеяле моей койки не лежал страшно обожженный обнаженный труп.

Бригадный генерал подошел к телу.

– Это капрал Стив Хэрмон, – сказал он. – Я пишу его семье. Это парень, которого вы убили прошлой ночью.

24

Водолей (20 января – 19 февраля). Раздражающие правила, похоже, затрудняют ваше продвижение вперед, но не поддавайтесь порыву. Есть возможность встретить множество новых удивительных друзей.

Вероятно, четырнадцать из последующих двадцати четырех часов я провел с бригадным генералом, хотя врачи и психиатры подвергли меня своим обычным проверкам. В тот же вечер мы снова сидели в его кабинете. Было вволю горячего кофе и вволю сандвичей с беконом на подсушенном хлебе. Бригадир налил себе шестую за полчаса чашку и нарушил долгое молчание:

– Вы отмечены в моем досье, полковник, тремя звездами – как у Мишлена, это и у нас самый высокий рейтинг. Это необязательно говорит о том, что вы хорошо справляетесь со своей работой. Это означает, что вы представляете для нас потенциальную угрозу, оцениваемую тремя звездами. Однако, насколько мне известно, это некий указатель на то, что вы опытный следователь. Себя я к таковым не причисляю. Я всего лишь человек, которого присылают в такие места, как это, для проверки колючей проволоки на предмет прорех. Вы говорите, что не подавали сигналов той русской подводной лодке в четверг ночью. Я хочу вам верить. Да. Вот моя информация, а вы покажите мне свое кино, мистер.

Я ценил то, что этот старый человек вел себя даже мягче, чем того требовала его роль. А ведь он был убежден, что это я соединил его славную новую вышку с его славной новой линией электропередачи и превратил одного из его полицейских в уголь.

– Ну, я не уверен, что эта субмарина не подавала собственного сигнала, – сказал я.

– Не умничайте со мной, сынок, очевидно, что она сделала это.

– Хорошо. Так почему здесь вообще должен быть агент?

– Посмотрите на это вот с какой стороны, сынок, во-первых, мы отследили сигнал…

– Я все спрашиваю вас, что за сигнал, а вы мне не говорите!

– Тот, который послал ты, сынок, тот, который послал ты… потому что ты… – он поискал слово, – просто подлец, просто подлец. – Он покраснел, смущенный своей вспышкой, и начал протирать очки. – Видимо, я слишком стар для вашего рода войны…

Хороший агент хватается за любое преимущество в дискуссии, особенно когда предмет дискуссии – продление его жизни. Я сказал:

– Я думал, ради целей этого короткого допроса мы притворялись, что я невиновен.

Он кивнул.

– Сигнал представлял собой высокоскоростные электрические импульсы. Как можно послать Морзе на такой высокой скорости, что длинные сообщения будут переданы за секунды, записаны, а затем, позднее, прочитаны медленно, так может быть передано и сканированное телеизображение. Прошлой ночью камера-передатчик, достаточно маленькая, чтобы ее мог перенести один человек, была направлена на «гору», и не важно, сильно ли тряслась камера, скорость импульсов передала четкое изображение.

– Точно так, как снятый на высокой скорости фильм меньше реагирует на тряску камеры, – вставил я, чтобы показаться умным.

– Совершенно верно. – Бригадный генерал ничуть не сомневался, что минувшей ночью я пользовался этим оборудованием и просто посмеиваюсь над ним.

– Но прошлой ночью было очень темно. Можно ли получить изображения при таком освещении?

– Мне не следовало бы говорить вам, но раз уж мы затеяли эту комедию… – Он закурил сигару, достав ее из ящичка слоновой кости. Прикурил генерал от спички, как поступает знаток с хорошей сигарой, покатал ее губами, затем, вынув, выдохнул и стал рассматривать ярко-красный пепел. – Наши ребята не вполне уверены: возможно, высокоскоростной импульс обеспечивает беспрецедентную апертуру, достаточную для фотографирования в темноте. Если нет, возможно, субмарина направила инфракрасный прожектор на нижнюю границу облаков, чтобы поймать отраженный свет. Человеческий глаз его, разумеется, не увидел бы.

– Тогда…

– Тогда зачем вспышка? Да, это противоречие, эта вспышка, но если иметь трансфокатор с максимальным увеличением фокусного расстояния – такого рода вещи используются при трансляции бейсбольных матчей, – передаваемого света будет очень мало. Но при вспышке и высокоскоростной передаче можно получить очень близкие снимки «горы». Вероятно, вспышку автоматически давала принимающая аппаратура, как только «картинка», так сказать, становилась слишком темной. Камера направлялась на «гору» с помощью электрогироскопа, контролируемого компасом, настроенным на правильный пеленг.

– Они все предусмотрели, не правда ли? – заметил я. Он бросил на меня кислый взгляд. Я продолжал: – Удивительно, что они не могли сделать этого без вспышки, тогда никто ничего не узнал бы.

– Ничего подобного, мы следили за всем этим мероприятием, как я вам повторяю. Я продемонстрирую вам, если хотите. Вы глупостей не наделаете, а? – спросил старик. – Потому что…

– Не думайте, что я недооцениваю вас, сэр.

– Отлично, – улыбнулся он. – Как и я вас. – И продолжил: – Вечеринка вчера была устроена в связи с тем, очевидно, что мы делали на «горе». Мне нет необходимости говорить вам это.

Я пытался выглядеть как человек, который знал, но в действительности клял себя за то, что так легко попался на удочку. Вечеринка: мне следовало заподозрить, что здесь она не была светским событием. Интересно, подумал я, знал ли Долби, что на вечер приема в саду были запланированы секретные эксперименты? Возможно, бригадный генерал находился там, желая убедиться, что мы присутствуем. Теперь все встало на свои места. Я предположил, что взорвать они собирались нейтронную бомбу [26] . Сообщенная нам информация о том, что это бомба с ураном-238 и детонатором МВСН, была правдивой, но в ночь вечеринки группу людей срочно переправили в район взрыва, чтобы модифицировать бомбу. Гладко, без паузы, я вставил вопрос:

– Вы имеете в виду установку нейтронного устройства?

Он кивнул.

– Чем вы воспользовались? Послали челноком «вертушку» с плоской вершины?

– Что-то вроде этого, – ответил бригадный генерал с режущей, как коса, улыбкой.

Он выкатил на середину своего кабинета металлическую тележку. Заговорил, заряжая пленку в стоявший на ней 16-миллиметровый проектор:

– На вышках вдоль дороги установлены инфракрасные камеры и канал связи. На некоторых вышках есть персонал, большинство управляются на расстоянии. Все камеры ведут передачу на одной и той же частоте, и принимающая аппаратура выдает…

Он заправил последний виток пленки в большое серое устройство, на котором потрескалась краска, и закрыл металлический щиток. Лампа на письменном столе погасла, и серый, в царапинах прямоугольник света упал на стену напротив, когда экран под мягкое урчание встал на место. 15. 14. 13. Большие начальные цифры сменились наскоро смонтированным фильмом.