Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

— Зико! — вновь запротестовал человек, нацеливший свой меч на Зико. — Я не хочу, чтобы ты умер от моих рук! Прекрати это…

— Я тут не причём! — гаркнул Зико, вызвав у меня дикий смех. — Это всё ведьма!

— Если бы она хотела нас убить — давно бы убила!

— Она — кровокож! — проревел Зико.

Вопли Хейна медленно сливались с гвалтом, испускаемым моими статуями, приблизившимися к опасной черте. Никто не собирался умирать вот так — от рук собственного друга.

— Зико… — голос мужчины дрожал, он почти молил своего друга. — Зико, останови это безумие!

— Ведьма, — через силу вымолвил Зико, стреляя перепуганными глазами в своих друзей, — чего ты хочешь? Зачем ты нас мучаешь?

— Инга! Меня зовут Инга! Ты уяснил это?

Он стиснул губа, а я в отместку сделал так, чтобы острый клинок его друга пронзил кожаный доспех и больно вонзился ему в кожу.

— ЗИКО… — взревел его друг, трясясь от злости и страха.

— ПОНЯЛ! — закричал Зико. — Я ПОНЯЛ! ИНГА!

— Мы не причиним вам вреда, — сказал я. — Сказанное мною может прозвучать как бред, но мы и сами недолюбливаем кровокожих. И недавно вы сами могли в этом убедиться.

— Почему мы должны вам верить? — процедил Зико.

— Потому что должны. Весь этот цирк мне не приносит удовольствия. И Хейн — мой ручной монстр — еще не убил вашу разъярённую бабу лишь потому что я этого не хочу. Послушай, Зико, здесь нет никакого подвоха. Я сама охочусь за кровокожами. Я лично хочу поймать главного кровокожа, устроившего похищения детей средь бела дня. Я должна найти её.

Голубые глаза блеснули рассудком. Он посмотрел на меня никак на врага, а как на собеседника, говорившего разумные вещи. Клинок друга продолжал причинять боль, от которой он моргнул и крепко стиснул губы. Страх в его голове медленно отступал, отдавая позиции вере. Вере моим словам.

— Бэтси! — вдруг гаркнул он на весь лес. — Слезь с этого монстр! Он не причинит нам вреда!

Я заставил Хейна замереть, несмотря на продолжающийся вихрь ударов по его бедной голове. Весь затылок и лоб покрывали свежие рубцы, окрасившие голову сотней белых штрихов. Хейн стал еще страшнее и ужаснее.

Лезвие левого топора вонзилось монстру в шею, а правое — в спину. Но не для того, чтобы причинить увечья или боль. Эта тучная женщина так спускалась с огромной мясной горы, словно по глыбе льда, пользуясь ледорубами. В метре от алой глади она спрыгнула с Хейна. Тяжело приземлилась и выставила топоры перед собой, показывая нам, что в любой миг готова снова кинуться в бой. Тяжелое дыхание, стекающие по губам и подбородку слюни и обезумевшие глаза на выкате были тому лишним подтверждением.

— Зико, — сказал я голубоглазому мужчина, — я сейчас вас отпущу, и попрошу без лишних фокусов. Мне стоит моргнуть — и вы снова направите на себя свои мечи, только в следующий раз метал пронзит ваши тела, и не раз.

Кровавая паутина, опутавшая мои статуи по пояс, рассосалась, высвободив мужчин из плена. Лес наполнился дюжиной тяжелых вздохов и выдохов. Кто-то рухнул на колени и заплакал, кто-то согнулся пополам, ощупывая руками свои ноги. Они не верили в происходящее. Они не верили, что им сохранили жизни.

Я ждал разговора с Зико, но он проигнорировал меня, бросился прочь, чуть ли не раскидывая вставших на его пути мужчин. Он не убегал от меня, и не бежал от страха или смерти, которая ему совсем не угрожала. Спрятав меч в ножны, Зико пробежал десяток деревьев, спустился с алой глади на влажную траву и упал на колени возле мужчины с рассечённым животом и пробитой грудью. Зико просунул руки ему под спину и приподнял, оторвав от земли. Он прижал его к груди, погладил по испачканным кровью волосам и с горечью произнёс:

— Норок, не молчи! Брат мой, скажи хоть слово!

Подходя к ним, я увидел, как умирающий мужчина устало приоткрыл глаза. Слабая улыбка озарила побледневшее лицо, когда он признал человека, прижавшего его к себе.

— Зико… — простонал мужчина, — Брат мой… Мы победили?

— Да! Норок, да, мы победили!

Зико опустил глаза на живот брата. Кожаный доспех на груди был пробит несколькими ударами, на животе — рассечён и залит кровью, которая продолжала литься на землю тонкими струйками.

Рядом лежали другие воины. Кто-то мёртв, а кто-то еще подавал признаки жизни, кряхтя и вопя от боли.

Я встал за спиной Зико и внимательно рассмотрел умирающего мужчину. Их лица действительно были похожи, волосы одинаковой длины. Одинаковые скулы и губы. Оба голубоглазые. Но не близнецы. Судя по гладкой коже, щетина на которой только-только начала появляться, Зико держал на руках младшего брата. И с каждой новой деталью картина становилась всё мрачнее и мрачнее. И сейчас этой новой деталью стал я.

Уставшие голубые глаза умирающего мужчины скользнули с лица брата на моё. Зрачки раздулись, пытаясь в слабом освещении разглядеть в деталях мой лик. Потрескавшиеся губы замолвили молчаливые проклятья, а его пальцы сжались в кулаки, стиснув кожаный рукав брата, за который он держался из последних сил.

— Ты… — прошипел Норок, окончательно убедившись кто стоит перед ним. — Ты кровокож…

— Норок, — сказал Зико, стараясь своим голосом всё внимание брата перевести на себя. — Она другая! Её зовут Инга. Она и её друзья спасли нас!

— Она кровокож, брат…

— Она… — Зико начал заикаться, с трудом подбирая слова. — Инга охотница на кровокожих. Она с друзьями перебила весь отряд. И если бы не они, мы были бы мертвы.

Умирающий брат вдруг тепло улыбнулся, и тут же задрожал от кашля.

— Я и так мёртв, — прошептал он, пуская струйку крови с уголка губ.

— Нет! Брат, ты будешь жить!

Зико затрясло от злости и обиды. Я услышал мужское рыдание, искреннее, наполненное отчаянием. Он проклинал кровокожих. Шёпотом. Так, чтобы не слышал я, но слышал его умирающий брат. Но мне всё было слышно.

Зико поднял голову, оторвав глаза от брата. Минуту он глядел в пустоту между деревьев, а потом обернулся ко мне.

— Инга, — злость питала каждую буквы, он словно рычал и молил, утопив внутри своей души гнев. — Ты можешь его исцелить? Ты же ведьма… Ты же управляешь этой проклятой