Война двух королев. Третий Рим - Дмитрий Чайка

насыпана земля изо рва, опоясывающего Гамбург. Город стал торговым форпостом в этих землях, откуда расходилась соль и столичные товары, а взамен приходил мех и награбленное в землях франков золото. Оружие тут продавалось первоклассное, и друзьям Вышаты, местного головы, обходилось совсем недорого. Стоило лишь сказать, что ты ярл Хескульд из норвежского фьорда Эустгуль, и собираешься в поход на Франкию, как цена тут же падала вдвое. Можно было и корабли в лизинг приобрести, поклявшись именами Тора, Одина и собственной жизнью вместо заключения длинных и запутанных договоров. Надо сказать, скандинавы не были идиотами, а потому покупку драккара в рассрочку под проценты поняли сразу и прониклись этой идеей всей душой. Особенно, когда один особенно умный вождь решил, что платить по долгам для такого серьезного парня, как он, унизительно, и умер, казненный «кровавым орлом». Соседние ярлы, которым заплатили за кару святотатца, получили в награду по драккару, нагруженному солью, а остальной флот был пригнан в Гамбург и снова выставлен на продажу. Строительство корабля в нищих землях Дании и Норвегии было делом крайне хлопотным. Один только парус, на который шли сотни фунтов бараньей шерсти, ткали чуть ли не год. Так разве не проще взять готовый корабль в долг под будущую добычу и пойти в поход прямо сейчас? Ответ был очевиден, и верфи на реке Влтава, что в землях чехов, работали в три смены. А словенская деревушка, что стояла на правом ее берегу, разрослась и превратилась в городок под названием Прага. Именно там стояли княжеские верфи и мануфактуры, где ткали паруса из шерсти, которую везли из аварских кочевий. Степняки получали за это чистое серебро в княжеской монете, и были весьма довольны. Выращивая скот, они зарабатывали куда больше, чем складывая головы в бесчисленных походах. Впрочем, и в датских землях находились умельцы, которые пытались строить такие же корабли, да только не выдерживали они конкуренции с товаром из Гамбурга, который был лучше и дешевле. Да еще и платить можно было за те драккары после того, как сходишь в поход. А посему даны строили лишь лодки для рыбаков, оставив мечту сотворить что-то более серьезное.

Мех, мед, воск, серебро и золото Вышата копил до осени, а потом грузил все это добро на княжьи насады, которые под охраной воинов шли на склады в Прагу, откуда расходились во все концы государства. Вышата, сидя на денежных потоках, разбогател неимоверно, но, будучи человеком дальновидным, смог умерить свои аппетиты. Вести из столицы, где обнаглевшие дьяки иногда шли добывать соль, отрезвили Гамбургского градоначальника. Он щипал понемногу и старался не выделяться богатством больше, чем мог себе позволить. Но, откровенно говоря, в подвале его терема были закопаны ларцы, полные золота и серебра, и это согревало душу вчерашнего нищего торговца из словенской деревушки. Ни внуки, ни правнуки его точно не умрут с голоду.

Недавно Вышата сходил в земли поморян, и теперь писал отчет самому князю, от усилия даже слегка взопрев. Он нечасто писал так много. Гонец в Новгород уйдет завтра. Паренек-обрин служил в Приказе Большого Дворца и прискакал сюда на двух конях. Теперь он терпеливо ждал, когда ему отдадут письмо, и бессовестно дрыхнул в людской. А когда этот гонец не спал, то уж непременно ел, изумляя стряпух Вышаты совершено нечеловеческим аппетитом. Его нужно было спровадить отсюда как можно быстрее, иначе зимой в Гамбурге наступит голод.

«Государь, — начал выводить буквицы Вышата, — по слову твоему сходил я в земли поморян. Земли те холодные и бедные. Люди там в лесах живут, и мало их очень. Сеют рожь, ловят рыбу и бьют зверя. Зверя разного в Поморье бесчисленно, не как у нас. Владыки местные заносчивы, глуповаты и к договорам неспособны. Чтобы в тех землях делать что-то, их нужно для начала войной смирить. Они все как один себя королями почитают, и между собой собачатся непрерывно. Прямо как в наших землях раньше. Я с одним из владык сдружился. Думается мне, понемногу добычу камня наладим. Но тут, княже, другое началось. Камень тот охочие люди добывать стали и мне на продажу несут. Я у двух братьев из земель ляхов-бобрян, где Гостун жупаном поставлен, здоровенный горшок того камня по сходной цене выкупил…»

Вышата задумался и посмотрел в потолок. Он произнес было:

— Заплатил им солью ценою сорок… Нет!.. пятьдесят рублей. Да нет же! — Он тут же поправился и написал:

«Шестьдесят рублей серебром им отдал в новгородской монете. Тот горшок моей печатью опечатан и с подателем этого письма передан. А за сим челом тебе бьет Вышата, голова города Гамбурга».

Вышата довольно сощурился, откинувшись на спинку кресла. Дело было беспроигрышное, потому что цен на тот камень и не знал никто, редкость ведь великая. Братьям он заплатил солью из излишков, накопленных на обвесе окрестных германцев. А шестьдесят рублей серебром — это ж почти семь коров купить можно! Нет, положительно, день был хорош.

Глава 14

Май 629 года. Бургундия

Добрята, в полном согласии с древним обычаем, объезжал свои владения. Короли франков не сидели на месте, кочуя со своей свитой по стране, словно аварский род. Они ели и пили за чужой счет, разбирали склоки знати и правили суд, лишь на зиму уходя на свои виллы, куда свозили загодя съестные припасы и вино. Так длилось уже не первую сотню лет, с тех самых времен, когда короли франков еще правили десятком хуторов, а было их, как блох на хромой собаке. Впрочем, великий Хлодвиг, прапрадед короля Хильдеберта, перебил всех мелких вождей, оставив Франкию своему потомству. А когда это потомство разрасталось, оно беспощадно резало друг друга, потому что по славным германским обычаям каждый сын имел равную долю в наследстве. Ведь бескрайняя Франкия, раскинувшаяся от Океана до глухих словенских лесов, была так мала, чтобы делить ее на всех!

И лишь король Хлотарь II немыслимыми ухищрениями собрал в одном кулаке земли предков, балансируя между могущественными силами, словно ярмарочный плясун на канате. Очень хрупка была его власть, а потому Бургундия отложилась от него после первого же поражения. Нейстрия и Австразия остались верны ему и Дагоберту, но взять реванш он сможет только через год, когда соберет новые армии.

Добрята, по совету ромеев, сидевших в его обозе, не стал идти дальше. Беспощадная резня, что он устроил в Шалоне, накрыла Галлию черным облаком ужаса. Не бывало тут еще такого. Грабеж и насилие — дело привычное.