Дикий цветок - Лейла Мичем

Наконец Моррис нарушил затянувшееся молчание:

— Спешит к богатству завистливый человек и не думает, что нищета постигнет его. Тебе следует прочесть Книгу Притч, Сайлас.

— А тебе следует перечитать завещание отца, Моррис. Не рассказывай мне о бедности.

— Сын… — Елизавета с трудом поднялась из кресла. — Ты не можешь так поступить с Джошуа. Его маленькое сердечко будет разбито. А что будет с Летти?

— У Джошуа куда больше шансов склеить свое сердце, чем у меня, а относительно Летти… О ней я тоже подумал. Лучше будет, если она пострадает сейчас, когда еще не слишком поздно исправить сделанную ею ошибку, иначе придется страдать всю оставшуюся жизнь. В любом случае, — Сайлас налил себе виски, — сделка уже заключена. Я обещал жениться на Джессике Виндхем. Свадьба состоится через неделю.

Елизавета грузно опустилась обратно в кресло.

— Послушай меня, Сайлас Вильям Толивер, сын мой. Если ты заключишь этот брак вследствие соображений, о которых ты нам только что сообщил, земля твоя в Техасе будет проклята. Ничего хорошего не может возникнуть на месте бесчестной жертвы, эгоизма и жадности.

Сайлас залпом допил виски. Тот жаркой волной прокатился по горлу. Образ матери перед его глазами заволокло туманом. Он отправляется в дальнюю дорогу без ее благословения. Отчуждение от семьи будет полным. Впрочем, в своем воображении Сайлас видел обширные поля хлопчатника, а в центре — огромный господский дом, в котором он будет полноправным хозяином. Сын со временем займет его место, и его наследники тоже станут владетелями Сомерсета.

— Я уже проклят, мама, — сказал он. — В моих жилах течет кровь Толиверов.

Глава 22

В то воскресенье обычно собранный и внимательный преподобный Седжвик рассеянно и невнятно бормотал проповедь себе под нос. Прихожане заметили, что в церкви не видно, как обычно, его красавицы-дочери. Все разъяснилось на следующей неделе, когда приглашенные на бракосочетание Летти Седжвик и Сайласа Толивера получили обратно свадебные подарки вместе с кратким извещением о том, что свадьба отменяется. Жители Виллоу-Гроув, прихожане Первой пресвитерианской церкви и обитатели Плантаторской аллеи не знали, что и думать, и строили предположения, к примеру, не виноват ли в случившемся пожар, уничтоживший на прошлой неделе фургоны жениха. Никто не связывал факт разрыва помолвки с загадочным поведением обитателей дома Виндхемов во время праздников — до тех пор, пока не поползли слухи о том, что молодой Толивер собирается жениться на Джессике Виндхем.

Утечка информации имела место в Мэдоулендсе, куда Сайлас приезжал рассказать Джереми о принятом решении. На этой плантации водилась своя собственная «Лулу», которая вертелась у открытых дверей библиотеки, когда Сайлас попросил друга присутствовать на его свадьбе, которая состоится через пять дней.

— Моррис отказывается, и мама говорит, что ноги ее там не будет, — пожаловался Сайлас.

Негритянка, выведав, почему мистер Толивер вынужден был бросить невесту и жениться на Джессике Виндхем, разболтала эту скандальную новость другим рабам, добавив кое-что от себя. Впрочем, измышления негритянки полностью совпадали с тем, о чем судачили в городе. Летти Седжвик была дочерью бедного священника, в то время как дочь владельца Виллоушира хоть и бесцветна, словно марля, зато богата. Сайлас Толивер разорен. Нетрудно было сопоставить эти обстоятельства и сделать вывод о причинах, побудивших его жениться на Джессике Виндхем.

Скандальное известие взбудоражило маленькие сообщества плантаций и деревень. Сайлас обнаружил себя в центре всеобщего презрения и неприязни. Даже самые плохие его предчувствия накануне не смогли подготовить мужчину к горькой реальности. Моррис и Елизавета с ним не разговаривали. Горожане избегали его. Торговцы, к которым он заходил закупать припасы и договариваться обо всем необходимом для каравана, казались мрачнее грозовых туч. Но хуже всего стало в тот час, когда он сообщил о том, что не женится на Летти, сыну.

Губы мальчика задрожали. Слезы наполнили большие карие глаза.

— Летти не хочет стать моей мамой… Почему, папа? Она меня больше не любит?

— Нет, сынок, она тебя любит, очень любит. Ты ничего плохого не сделал, сынок. Во всем виноват я.

— Ты себя плохо вел?

— С ее точки зрения, да.

— А ты можешь исправиться?

— Боюсь, нет.

Джошуа плакал, засыпая, каждую ночь, почти ничего не ел и не реагировал на попытки чем-то его отвлечь. Хуже всего было то, что сын не хотел сидеть на руках отца, а лип к дяде.

— Ты хоть понимаешь, как глубоко обидел своего сына? — упрекала его Елизавета.

— Понимаю, мама, но надеюсь, что время — великий целитель. Ему будет проще все забыть, чем мне.

— Так тебе и надо.

Только дружба с Джереми, который предпочитал не высказывать своего мнения о сложившейся ситуации, и серьезные приготовления к путешествию в Техас уводили Сайласа от грани безумия, куда толкало его осознание всей глубины страданий сына и бывшей невесты. Через несколько дней после того, как Сайлас оставил свою возлюбленную стоять в гостиной с низко опущенной головой, Летти отправилась на пароходе в Саванну, где остановилась у родни. Как заявил преподобный Седжвик, а Елизавета с радостью передала его слова сыну, девушка не вернется в Виллоу-Гроув до тех пор, пока «Сайлас Толивер не уедет, и скатертью ему дорожка». Мужчина представлял себя путешественником, плывущим на лодке в кромешной тьме. Кругом — ни лучика света, но он знает, что где-то впереди должен быть берег. Он не перестанет грести, надеясь, что верно взял курс. Впереди его ожидают земля и свобода.

Пять дней пронеслись с быстротой молнии для одних и протащились с медлительностью заключенного со стальным ядром на ноге для других. Сайлас не виделся с Джессикой со времени подписания договора с ее отцом. Он вообще ни с кем из членов ее семьи не разговаривал. Финансовые аспекты брачного контракта он обсуждал с банкиром Карсона Виндхема. К своему огорчению, только сейчас Сайлас понял, что живых денег на руки он почти не получит. Ему заплатили за сгоревшие конестоги, дали денег на переезд в Техас и обустройство на новом месте. Остальные средства разделили на части, чтобы финансировать с их помощью будущую плантацию Сомерсет и покрывать непредвиденные расходы. Сайлас обязан был вести строгую бухгалтерскую отчетность, сохранять все чеки в качестве доказательств того, что покупки были произведены на самом деле. Карсон Виндхем имел право время от времени, предварительно не поставив зятя в известность, посылать своего уполномоченного представителя забирать отчетность и проверять, каково здоровье его дочери. Если все оказывается в порядке, на банковский счет зятя переводят очередную сумму.